Отбор для короля драконов - Диана Маш

же ты мечтательница, – заявила утирающая выступившие от смеха слезы Ури. – Пора тебе завязывать с любовными книжками, которые ты каждую неделю таскаешь из лавки тетки Офелии и прячешь под подушкой. Не доведут они тебя до добра.

Показав ей язык, Аника скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась.

– И все равно, король Рэмгар красив, как спустившийся со священной горы Мирран. И тут вы меня не переспорите.

Не сильно и хотелось. Тем более, что сравнение подходящее. Этот дракон даже со страниц газет напоминал воплощение бога войны и ярости. Упаси Тьма встретить его наяву.

– Любуйся сколько влезет, – поднявшись из-за обеденного стола, я принялась собирать грязные тарелки и сгружать их в специальный таз с теплой водой. – Главное, не забывай, что предок этого дракона, когда-то выгнал наших сестер из Рейнара, заставив жить на этих проклятых болотах. И пустил мерзкие слухи, что мы чуть ли не отродья самого Аязита, повелителя Тьмы. Из-за чего нас теперь все боятся и избегают, словно Черную болезнь.

Последние слова я буквально прорычала и на кухне воцарилась небывалая тишины.

Впрочем, продлилась она не долго.

Разбуженный громкими голосами, из моей комнаты выкатился Гьётто – наш домашний питомец. Медленно перебирая мягкими щупальцами, он приблизился к моим ногам. Распахнул свои невозможно милые и еще более невозможно наглые бирюзовые глаза и… возмущенно заурчал.

Говорить он не умел. Эти болотные создания, чей редкий вид появился благодаря магии первых поселившихся здесь ведьм, предпочитали уединенный образ жизни, прячась в лесу.

Все, кроме этого конкретного экземпляра.

Отбившись несколько лет назад от родного семейства, он вместо того, чтобы отправиться на их поиски, поселился у нас на заднем дворе.

Купившись на его жалобный взгляд, я проявила милосердие и начала таскать ему еду. Думала, это временно, пока нахальный проказник не проник в наш дом и не поселился под моей кроватью.

Даже пыталась от него избавиться. Пару раз подкупала едой, выпроваживая на улицу. Вывозила в самую чащу, на приличное расстояние. Но проходил день, максимум два, и он возвращался обратно. Обиженно сопел и дулся, пока я не начинала задабривать его вкусняшками. Затем ложился спать. И очень негодовал, если потревожить его священный покой.

Урсула долго ворчала из-за вынужденного соседства, но вскоре привыкла. А Аника прозвала его «Гьётто», что на староведьминском означало – «Вредный шарик». С тех пор имечко и прилипло.

– Не ворчи. Лилу не хотела тебя будить. У нее просто… плохое настроение, – подхватив его на руки, моя младшая сестренка направилась к входной двери. – Мы пойдем прогуляемся. Кто-то давно не разминал свои щупальца.

– Подожди, – выбравшись из-за стола, Урсула бросилась следом. – Я с вами. Нужно зайти в лавку к Эмилии, купить молока. А то последняя бутылка ушла на лекарство от кашля.

– И на рынок загляни, – крикнула я ей вдогонку. – Сорной травы купи. Уилла, сына Элен, снова пятнами обсыпало.

Кивнув, Урсула закрыла за собой дверь, оставив меня в полном одиночестве, заниматься уборкой.

Моя очередь подошла. И даже несмотря на бессонную ночь, которую я провела, готовя целебный отвар, чтобы пополнить наши быстро исчерпывающиеся запасы, от работы было не отвертеться.

Куда уж тут драконам с их отборами? Держать лекарскую лавку – выгодно. Заработок неплохой. Почет и уважение местных жителей. Но то, какими темпами раскупались зелья, заставляло трудиться не покладая рук. А у меня, между прочим, свадьба на носу. И свадебное платье…

Не куплено.

Глава 3. Повелитель растений

Не успела я подмести пол, как в дом залетел маленький камушек, который, приземлившись у моих ног, распался на части оранжевыми искрами.

Яркими. Безобидными.

Знакомая магия. Она заставила меня улыбнуться и вынырнуть в окно, напротив которого, обнимая огромный горшок с уродливым желтым кактусом, стоял мой… жених.

Долговязый. Со спутанными светлыми волосами, доходящими до середины спины. Орлиным носом и невероятно добрыми глазами. Пусть Стоун Карр, маг-древовед, не был писанным красавцем, зато умел сострадать, видел даже в самом уродливом и кровожадном растении красоту и вызывал симпатию у всех окружающих.

Его матерью была живущая в уединении болотная ведьма, а отцом какой-то приезжий маг, исчезнувший из ее жизни так же внезапно, как и появился.

Когда сыну исполнилось десять, ведьма, будто предчувствуя будущее, перебралась в наше поселение. Тут и умерла от Черной болезни, не прожив и года.

Бабушка – одна из Старейшин, которую все звали не иначе, как Мот Кареглазая – была уже обременена тремя внучками-сиротками. Семилетней Аникой, девятилетней мной и одиннадцатилетней Урсулой. Но все равно решилась приютить еще одного ребенка. Так в нашей жизни и появился Стоун. Немного замкнутый, разговаривающий с жуткими растениями, но милый и всегда готовый прийти на помощь мальчишка.

Он не участвовал в наших с сестрами проделках, предпочитая заниматься садом. Выращенным собственными стараниями на заднем дворе. Не прогуливал школу. До посинения зубря фигуры и магические знаки, но отдавая предпочтения обычной ботанике. Не реагировал на задиристые нападки сверстников. Которых с каждым годом становилось все меньше и меньше.

Не сверстников, а нападок.

И нет, дело не в том, что дети вдруг подобрели. Просто прошел слух, если тронешь Карра, три его защитницы надерут тебе зад.

Когда между нами вспыхнули чувства?

А вспыхивали ли они? Со Стоуном мне всегда было комфортно и спокойно. Он с легкостью умел гасить мою злость. Или, наоборот, рассмешить. Разве этого мало, чтобы чувствовать себя счастливой?

К тому же, благодаря ему, я все еще жива.

Год назад, когда я, разгоряченная после катаний, возвращалась с ведьминского шабаша, на меня набросился Грокх. Мы зовем его «болотным проклятием». И не каждая ведьма способна пережить эту встречу, оказавшись со зверем один на один.

Мне повезло, Стоун находился поблизости. Натравил на Грокха деревья, что оплели его упругими ветвями и сдавили в смертельных объятиях. Затем привлек меня плачущую к себе, обнимая и успокаивая. А я, от переизбытка чувств его… поцеловала.

Все произошло очень быстро, неловко. Я уже думала отпрянуть и попросить прощения, но Карр ответил на поцелуй. Такой же нежный и легкий, как он сам.

Вроде бы нежный и легкий. Это был наш первый и последний поцелуй перед длительной помолвкой. А потому почти стерся из памяти.

В тот вечер Стоун сделал мне предложение и через месяц должна была состояться наша свадьба. Но произошло несчастье. Умерла бабушка. На голову посыпались заботы, вроде поддержания на плаву ветхого дома, управления семейной лавкой. И как-то резко стало не до свадьбы.

Пару недель назад жизнь наконец-то вошла в свою колею. Мы назначили