Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера - Джон Лилли

В человеческом поведении нередко можно столкнуться со стремлением принимать желаемое за действительное. Предвзятость оказывается вплетенной в лучшие научные исследования и философские достижения, направленные на понимание сущности Человека. Для интеллектуального и эмоционального продвижения каждый из нас нуждается в определенных идеалах. Кроме того, нам необходимы способы мышления, которые позволяют так же объективно смотреть на внутренние реальности, как и на внешние биохимические и физические факты. Нам необходим эффективный философский анализ своего внутреннего мира, столь же хороший, как и тот, который мы применяем при исследовании внешнего мира. Эта работа является кратким изложением текущей позиции в попытке достичь объективности и беспристрастности в отношении к глубинным внутренним реальностям.

Можно, конечно, спросить, где будет использоваться такая теория? Я думаю, что после освоения ее можно непосредственно применять в самоанализе. Нужно помнить, что мы сами являемся частью системы с обратной связью, включающей другие человеческие существа, и что, начав с того конца системы, где находится наша личность, можно достичь уровня сверхчеловеческого анализа. Если это удастся, то вскоре вы сможете обнаружить улучшение взаимоотношений с другими людьми, а через какое-то время об этом в отношении вас смогут сказать и другие. Проявления нашего интеллектуального и эмоционального роста начинаются с межличностных отношений — отношений с женой, детьми, родственниками, коллегами.

Те, кто сможет понять и усвоить предлагаемые теоретические установки, будут нуждаться в переосмыслении большого количества интеллектуальных и эмоциональных фактов. Здесь каждому понадобятся знания и навыки оперирования в глубинах человеческой психики. Вероятно, лучше всего это будет получаться у ученых широкого профиля. Эти ученые, когда я показывал им свои теоретические разработки, обнаруживали быстрое понимание основных положений и следствий этой теории.

Другой тип ученых, у которых не было трудностей с компьютерным подходом, но могли быть трудности относительно субъективных аспектов проблемы, представляли молодые люди, основательно работавшие с компьютерами, занимавшиеся их применением и программированием. Многим из них не хватало нужного для понимания проблемы биологического и психоаналитического образования. Этим людям может быть предложено дополнительное обучение в области биологии и психоанализа.

К третьему типу можно отнести ученых, работающих в области классического психоанализа, которые могут прийти к выводам предлагаемой теории в своих дальнейших изысканиях. У них могут возникнуть трудности, связанные с отсутствием специфического типа мышления, относящегося к компьютерам общего назначения.

В использовании предлагаемой теории будут трудности у людей разных специальностей при совместной работе как группы в целом. Для преодоления этих трудностей необходимо, чтобы каждый член группы освоил способы мышления и виды мотивации, характерные для других областей. Члены такой группы смогут помогать друг другу в приобретении знаний и навыков в своих областях. Но конечно, эффективное усвоение предлагаемых подходов будет зависеть и от ответственности каждого.

Что касается проникновения в глубинные реальности, то я думаю, что скрытые возможности этого не удастся увидеть до тех пор, пока не будет усвоен предлагаемый способ мышления. Здесь дело заключается в самом механизме мышления. Я считаю, что когда эта теория будет усвоена и принята, появится возможность более удовлетворительно, чем сейчас объяснить свойства и функционирование нашего ума.

Лишь после того, как удастся увеличить контроль над сознательным мышлением и предсознательными процессами в биокомпьютере, появится возможность в полной мере сосредоточить внимание на программах бессознательного и начать интеграцию нашего «я» с внутренними реальностями.

Предлагаемая теория сформулирована в виде определенных утверждений. Однако не предполагается, что читатель должен принимать ее в качестве истины в последней инстанции. Каждое из предлагаемых утверждений нужно принимать лишь в качестве рабочей гипотезы, выдвигаемой автором на данном этапе исследований. Я не ставил своей целью создание новой философии, новой религии или новых жестких методов организации интеллектуальной жизни. Моей целью было увеличить гибкость, силу, объективность нашего теперешнего ограниченного ума и его знания о самом себе. Мы прошли долгий путь от низших приматов до современного человека. Однако нам предстоит еще идти и идти, чтобы раскрыть все достижимое в себе. Достаточно взглянуть на то, как неточно, нелепо люди обращаются друг с другом, чтобы понять, как далеко нам нужно пройти, если человечество хочет не только выжить, но и, поставив под контроль уровень диких страстей и предрассудков, развиваться дальше как прогрессирующий вид.

Предполагается, что эта теория будет полезна для понимания и программирования не только самих себя, но и других. Она может быть использована для того, чтобы достичь глубин истинно человеческого общения. Предлагаемые понятия могут быть применены и в пределах современных представлений о человеческой психике, и для того, чтобы совместными усилиями многих исследователей пойти дальше в разработке теории программирования и перепрограммирования человеческого поведения. На это автор по крайней мере надеется. И только время и упорная работа смогут подтвердить или опровергнуть исходные рабочие гипотезы.

Единственный факт, которым нельзя пренебречь при использовании предлагаемой теории, — это принципиальная уникальность каждого из наших интеллектов и связанного с ними анатомического органа — нашего мозга. К анализу своей психики или психики другого человека нужно подходить весьма ответственно, а это совсем не легкая работа.

Предлагаемая теория не является и не может быть волшебной отмычкой к человеческому интеллекту. Это адски сложно — добыть достаточное количество фактов, добраться до основных программ и метапрограмм, управляющих каждым конкретным умом, чтобы затем изменить обычное слабое функционирование, превратив его в сильное и полноценное. Эта теория могла бы помочь отобрать и организовать полученную информацию так, что ее можно было бы использовать для эффективного изменения работы мозга. Но фундаментальные исследования в этой области вряд ли могут быть сделаны слишком быстро и просто. В нас встроены предубеждения, пристрастия, блоки и запреты, которые сопротивляются и мешают восприятию нового. Бессознательное автоматически контролирует наше поведение. Все же, я думаю, прогресс в этой области возможен, но это может потребовать упорной работы несколько поколений тех, кто посвятит свою жизнь этим проблемам.

У меня по-прежнему не решен вопрос о разумности публикации слишком многого о себе, и я сомневаюсь, стоит ли в этой небольшой работе приводить во всех подробностях некоторые наблюдения, относящиеся ко мне лично. Если бы общество, в котором мы живем, было ближе к идеальному, я бы не колебался. Правда, в идеальном обществе могла бы и не возникнуть потребность в этой работе. Я не знаю ответа, но не хочу становиться и на сторону тех, кто слишком уверенно отвечает на этот вопрос. Я лишь исследователь в этой области. Мое единственное стремление — быть свободным — исследовать, а не использовать. Я делюсь тем, что испытал, поскольку моя профессия — искать, найти, рассмотреть, написать, оставаясь в пределах науки. Пусть другие используют в своей профессии, бизнесе, занятиях то, что мне посчастливилось найти. Я обнаружил, что как только становлюсь заинтересованным коммерчески, политически или как-нибудь еще, я теряю то, что более всего ценю — объективность, беспристрастность, непредвзятость, возможность свободно исследовать ум как естественный объект. Делать деньги, лечить кого-то, руководить, быть избранным, быть специалистом в своей науке — все это необходимо и нуждается в личностях высокоинтеллектуальных, зрелых и преданных делу. Так уж оказалось, что я не стал одним из них — возможно, я и делал попытки, но все-таки не выбрал этого. В Соединенных Штатах Америки 1966 года настаивать на роли исследователя глубин человеческого ума значило бросать вызов интеллектуальным традициям, социальным шаблонам и выбирать область приложения исследовательских усилий, которые мало кто поддержит. В этой стране имеется тенденция субсидировать научные исследования одних специалистов по рекомендациям других специалистов — я знаю, что так обстоит дело в медицине, но это есть и в других областях науки. В этом смысле данная работа зависит от поддержки слишком большого числа специалистов. Я надеюсь, что когда-нибудь такие работы, как эта, будут опираться на свои собственные достоинства. Я склоняю голову перед Неведомым. И разве непонятно, что науке, посвятившей себя Самому Таинственному и Самому Глубокому из Неведомого, нужна поддержка.