Коварная соблазнительница - Жерар Вилье

– Вы хотели меня видеть? – спросил он по-английски.

Смущенный внушительными габаритами капитана, Вигант сел на кушетку и стал объяснять:

– Капитан, вы должны высадить меня на берег прежде, чем судно достигнет берегов Латвии. Я – политический беженец с Востока.

Не шелохнувшись, Фред Олсен медленно произнес:

– Я не делаю остановок в пути и не могу изменить курс без позволения судовладельца господина Харальдсена.

Он не успел закончить фразы, как в дверь постучали. Вошел матрос. Не обращая внимания на Виганта, он подошел к открытому иллюминатору и, закрыв его на замок, так же невозмутимо вышел.

Его действия показались Виганту странными.

– Что происходит? Ведь я задохнусь без свежего воздуха...

Капитан указал рукой на вентилятор:

– Вы ничем не рискуете.

– А если я захочу открыть иллюминатор? – испытующе спросил Отто.

Капитан тыльной стороной руки потер себе щеку и, не глядя на собеседника, произнес:

– Это мой приказ.

От волнения у Виганта перехватило дыхание, и он не мог выговорить ни слова в ответ.

– Относительно вас появились некоторые сложности, – продолжал капитан. – Только что получена радиограмма рижской полиции, где меня просят взять вас под надежную охрану. Они намереваются выдать вас, в свою очередь, в руки восточногерманских властей. Вас обвиняют в убийстве человека при попытке бегства из страны, где вы долгое время проживали под вымышленным именем...

Он вынул из кармана бумагу и протянул Отто Виганту:

– Правда ли, что настоящее ваше имя Осип Верхун и что вы украинец? Во время воины вы служили в четырнадцатой дивизии СС и совершили многочисленные преступления.

Ошарашенный. Отто Вигант слушал норвежца, не понимая истинного значения слов.

– Сволочи, – прошипел он.

Решив стоять до конца, он с сарказмом в голосе произнес:

– А сказали ли вам, что в течение трех лет я занимал важный пост в Министерстве госбезопасности ГДР и являлся членом коммунистической партии с 1951 года?

От возбуждения он перешел на немецкий. Не понимая, капитан настойчиво повторил:

– Да или нет? Вы Осип Верхун?

Вигант поднял глаза к небу. Как поведать этому бравому капитану о двадцати годах жестокой борьбы за жизнь?

– Да, – уставшим голосом признался он. – Я – Осин Верхун, и это известно всем. Вы считаете коммунистов за идиотов?

Капитан Олсен положил бумагу обратно в карман.

– Зачем вы взяли с собой оружие? Вигант пожал плечами.

– Если бы не пистолет, меня бы здесь не было. Разве вы никогда не слышали о «железном занавесе»?

– Коль скоро вы признали себя Осином Верхуном, значит, вы являетесь военным преступником, – упрямо заключил норвежец.

Для капитана Олсена все, что исходило из официального источника, не подвергалось сомнению. Вигант старался взять себя в руки.

– Я сбежал по политическим мотивам. Не верите, – свяжитесь по радио с американским посольством в вашей стране. Они дадут вам все что угодно, лишь бы видеть меня целым и невредимым.

– Ну вот, не хватало мне еще и американцев, – проворчал капитан.

Дело оказалось для него слишком запутанным. Оставшись непреклонным, он заключил:

– Не желаю вмешиваться в эту историю. Если полиция той страны, где я бросаю якорь, предлагает мне выдать вас, я сделаю это. Если же на самом деле вы невиновны, не вижу причин для беспокойства.

Искренне, как на пленуме партии. Отто задушил бы его сейчас, но вместо этого попытался улыбнуться, краснея от бессильной ярости.

– Мог бы хоть кто-нибудь убедить вас изменить свое решение?

Фред Олсен на секунду задумался.

– Мой хозяин, господин Харальдсен.

– Так свяжитесь с ним немедленно. В противном случае вы будете жалеть об этом всю жизнь. Пусть он войдет в контакт с американским посольством в Осло.

У него появилось желание сказать о Стефани, но он вовремя передумал. У капитана Олсена и так сложилось о нем достаточно неблагоприятное впечатление. Нахмурив от напряжения лоб. Фред Олсен поразмышлял некоторое время, затем, пошевелив всей своей огромной массой, нехотя произнес:

– Хорошо, я сообщу господину Харальдсену. А пока вынужден закрыть вас в каюте... Скоро вам принесут поесть.

– Боитесь, что сбегу вплавь? – зеленея от бешенства, бросил Вигант.

Не ответив, капитан закрыл за собой дверь на ключ. Вся эта история чертовски его раздражала. У него не было никакого желания попасть в немилость к властям Риги, где он бывал по нескольку раз в год. Появятся проблемы с выгрузкой, и он потеряет время, чем выведет из себя патрона. Но будучи человеком слова, он направился в радиорубку, хотя пленник был ему малосимпатичен.

Оставшись одни. Отто Вигант подошел к двери и дернул за ручку. Дверь открывалась на себя, и поэтому не оставалось даже шансов взломать ее. Оказавшись в полной изоляции, Вигант посмотрел в иллюминатор. Погода не улучшалась. Отстранясь от неприятно дребезжавшей металлической решетки, он лег на кушетку и дал волю воспоминаниям. Осип Верхун... Уже давно его никто так не называл. Тем не менее это было его настоящее имя, которое он предпочитал скорее забыть... Его родители были украинцами, и хотя родился он в Германии, в Виссенберге, по-украински говорил превосходно. В 1942 году он оказался в повстанческой армии украинских националистов, входившей в состав Четырнадцатой армии. Официально он был призван немцами. Являясь ярым антисемитом, как и большинство его земляков, он воспользовался службой у немцев, чтобы предаться вволю погромам и казням под покровительством трех золотых корон, окруженных львами, на небесном фоне украинского флага.

Его непосредственным командиром являлся Степан Бандера, достойный продолжатель Петлюры. В течение двух лет Осип Верхун участвовал в «очищении» Украины... Самое невинное занятие для него состояло в следующем: подвесив еврея над костром, он отрезал куски живого мяса, а затем поджаривал их на огне и заставлял несчастного есть собственную плоть. Ему доставляло удовольствие вспороть беременной женщине живот, положить туда живого кролика и снова зашить. Иногда он вежливо просил еврейских женщин подержать их ребенка, пока он отрезал ему голову. Только всему приходит конец. Вермахт отступал, и люди Бандеры – вместе с ним. Каждый раз, когда в руки партизан попадался один из них, с него сдирали кожу и, распяв на кресте, оставляли на морозе.

Теперь понятно, почему Осип Верхун позаботился о том, чтобы сменить фамилию.

Ему бы неплохо жилось и по сей день, если бы не случай, который привел его в лагерь для военнопленных близ Дахау, контролируемый американцами, в руках которых находились многочисленные досье на военных преступников.

В один прекрасный день Осип Верхун предстал перед генералом Донованом – патроном спецслужбы, любезно предложившим ему сделать выбор: либо русский плен, либо служба на американцев. Вигант, конечно же, выбрал последнее. Он всегда верил в свою звезду. Под кодовым именем «Ринальдо» решено было переправить его на Восток. Генерал Донован являлся в то время одним из немногих, кто предвидел холодную войну и заранее принимал меры предосторожности.

Однажды вечером его на военной машине отвезли до «железного занавеса». Несмотря на неприязнь, сопровождающий офицер все-таки пожал ему на прощание руку и напомнил:

– Никогда не забывайте, вы – Ринальдо. Возможно, пройдет много лет, прежде чем вас назовут этим именем, но это обязательно случится. Если вы будете к тому времени живы...

Отто был рад и такому исходу. На самом деле его шкура не стоила даже девальвированной марки.

От смерти его спасло только чудо. В то время русские испытывали огромные неприятности с остатками банд бандеровцев. Представ перед властями. Осип Верхун объяснил, что был насильно мобилизован в украинский легион и готов искупить вину. Выслушав слезное раскаяние, русский майор расхохотался до икоты. Он мог расстрелять его на месте. Однако подумав, молодой офицер НКВД решил, что этот человек может оказать неоценимые услуги... Начиная с этого момента Осип Верхун превзошел в гнусности самого себя. С методичной последовательностью, достойной похвалы руководства, он принялся за поиски старых знакомых. Тактика была очень простой. Одетый в лохмотья и заляпанный кровью, он приходил в деревню и говорил, что скрывается от русских. Его сослуживцам по госбезопасности доставляло огромную радость перед каждым заданием отрабатывать на нем удары. В девяти случаях из десяти игра удавалась, и ему оставалось только привести русских солдат в место, где скрывались «друзья».

После того, как с бандеровцами было покончено, Верхун не переставал отличаться в выявлении других контрреволюционных элементов...

Словом, после пяти лет примерной службы, когда он робко попросил партийный билет, у сослуживцев не нашлось никаких серьезных причин отказать ему в этом. Русским требовались надежные люди в Восточной Германии, и кандидатура Верхуна подходила как нельзя лучше. Мало-помалу он стал продвигаться по служебной лестнице огромного министерства безопасности ГДР. До 1954 года ничего интересного в его жизни не произошло. И вот двадцатого июня неизвестный голос по телефону назначил ему встречу на кладбище. Там он увиделся с человеком, который приветствовал его очень просто: