Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах - Артур Дойл

– Мой дорогой американский друг, – сказал полковник, пытаясь освободить руку. – Я, право же, не понимаю… Вы, очевидно, ошиблись.

Мужчина медленно покачал головой.

– Я никогда не ошибаюсь… И я – англичанин, что вам известно прекрасно, такой же, как и вы, несмотря на ваши смешные потуги изобразить новоанглийский[3] акцент. Сочувствую вам, Ловкач, но ничего у вас не выйдет!

Ловкач Смит вздохнул, но больше ничем не выдал расстройства.

– Что, американский гражданин не может по-свойски заглянуть к своему послу? Что тут такого? Послушайте, капитан, у меня есть приглашение, а если мой посол желает меня видеть, вас это не касается.

Капитан Дик Шеннон тихо рассмеялся.

– Не желает он вас видеть, Ловкач. Ему меньше всего хочется видеть ловкого английского вора в месте, где под рукой бриллиантов на миллион долларов. Он, может быть, рад был бы видеть полковника Ботуэлла из девяносто четвертого кавалерийского полка, если б тот был в Лондоне, но ему явно не интересен Ловкач Смит, охотник за драгоценностями, мошенник и прожженный вор. Не хотите перед уходом что-нибудь выпить?

Ловкач снова вздохнул.

– Виноградный сок, – коротко сказал он и указал на бутылку с совершенно другим названием. – Вы ошибаетесь, если думаете, что я здесь по делу. Честно, капитан. Главный мой порок – любопытство. Мне просто очень интересно увидеть алмазное ожерелье королевы Риены. Может, сегодня последний раз, когда я могу полюбоваться им. На мне лежит проклятие – чутье сыщика. Вы слышали про этих психов, Джекилла и Хайда? Вот и я такой же. У каждого человека есть сокровенные мысли, Шеннон. Даже у делового[4].

– Даже у делового, – согласился Дик Шеннон.

– Кто-то думает о том, как потратить миллион, – задумчиво продолжил Ловкач. – Кто-то мечтает спасти девушку от голода или чего похуже и быть ей братом… До тех пор пока она не полюбит его. Я, когда не занят, мечтаю о том, как мог бы распутывать всякие страшные загадки. Как Стормер, охотник на воров, от которого вы обо мне узнали. У них на меня целое дело заведено.

Это была истинная правда. Шеннон действительно впервые узнал о Ловкаче в агентстве знаменитого сыщика.

– Значит, сейчас мы встретились как коллеги? – спросил он. – Или по-прежнему я обычный деловой, а вы…

– Вор? Можете говорить смело, это меня ничуть не обидит, – спокойно произнес Ловкач. – Но вы правы, сегодня я – деловой.

– А алмазы королевы?

Ловкач глубоко вздохнул.

– За ними охотятся, – сказал он. – Мне интересно знать, как их похитят. В деле серьезные люди… Я надеюсь, вы не думаете, что я стану называть имена? Если думаете, то вас ожидает большое разочарование.

– Они уже здесь, в посольстве? – быстро спросил Дик.

– Не знаю. Я для этого и пришел, чтобы все узнать. Я профессионал, но не из тех, кто работает по накатанному. Я, как хирург… Люблю смотреть, как другие проводят операции. Так можно научиться чему-то новому, чему-то такому, о чем ты никогда и не узнал бы, если смотришь не дальше собственного носа. Чужой опыт может здорово пригодиться.

Шеннон на миг задумался.

– Ждите здесь… И держитесь подальше от столового серебра, – сказал он и, не обращая внимания на негодующие протесты Ловкача, быстро вышел в переполненный зал, протискиваясь сквозь толпу, пока не добрался до более-менее свободного пространства, где стояли, беседуя, посол и высокая усталого вида женщина, ради безопасности которой он и оказался сегодня в приемном зале посольства. Ее шею украшала сверкающая цепочка, которая вспыхивала и рассыпалась искрами от каждого вялого движения женщины. Повернувшись и став разглядывать толпу гостей, сыщик через какое-то время заприметил молодого человека в монокле, который о чем-то оживленно разговаривал с одним из секретарей посольства, и, встретившись с ним взглядом, сделал знак подойти.

– Стил, здесь Ловкач Смит. Он говорит, что кто-то сегодня собирается «взять» ожерелье королевы. Глаз с нее не спускать. Найдите кого-нибудь из служащих посольства, пусть еще раз проверят список гостей. Если найдется кто-то не из списка, сразу ведите его ко мне.

После этого он вернулся к Ловкачу, допивавшему третий бокал.

– Послушайте, Ловкач. Почему вы пришли, если знали, что кража запланирована на сегодня? Если вы не в деле, вы же первый, кто попадает под подозрение.

– Понятно, я об этом подумал, – ответил тот. – Это и есть причина моего смятения. Смя-те-ни-е! – повторил он, смакуя каждый звук. – Я это слово на прошлой неделе выучил.

С того места, где они стояли, была видна главная дверь в зал. Люди все еще продолжали прибывать, и, бросив взгляд в ту сторону, сыщик увидел высокого, широкого в плечах мужчину средних лет, рядом с которым шла девушка такой красоты, что даже у толстокожего Ловкача перехватило дыхание. Но, прежде чем Дик Шеннон успел рассмотреть их получше, пара скрылась из виду.

– Вот это красавица… А Мартина Элтона я что-то здесь не видел. Она пришла с Лейси.

– Лейси?

– Достопочтенный Лейси Маршалт. Миллионер… Из тех, кого жизнь по головке не гладила. Начинал он на улице и всегда готов туда вернуться. А леди вы знаете, капитан?

Дик кивнул. Дору Элтон знали почти все. Эту светскую львицу чаще всего видели на театральных премьерах или в самых модных вечерних клубах. Впрочем, лично с ней он знаком не был.

– Красавица, – повторил Ловкач, восхищенно качая головой. – Ну и красавица! Будь она моей женой, я б ей не позволил с этим Лейси вертеться. Уж можете мне поверить, сэр. Но в Лондоне это обычное дело.

– Как и в Нью-Йорке, в Чикаго, в Париже, Мадриде и Багдаде, – сказал Шеннон. – Ну что, Перси?

– Вы хотите сказать, мне пора на выход? Что ж, можете радоваться, вы испортили мне вечер, капитан. Я пришел сюда, чтобы что-нибудь узнать и понять, как мне поступать дальше. Знал бы, что и вы здесь, не стал бы белую рубашку напяливать.

Дик проводил его до двери и подождал, пока нанятая им машина скрылась из вида, после чего вернулся в большой зал, где занял удобную для наблюдения позицию и принялся ждать. Кто-то из гостей, ненароком забредя в один из пустых коридоров посольства, увидел там мужчину, сидевшего на стуле, с трубкой во рту и газетой в руках.

– Прошу прощения, – сказал гость, – кажется, я заблудился.

– Да, пожалуй, – холодно ответил курильщик, и гость, совершенно честный и невинный человек, поспешил ретироваться, удивленно размышляя, зачем этому странному господину понадобилось сидеть под распределительным щитком, с которого контролировалось все освещение здания. Шеннон не хотел рисковать.

В час дня, к величайшему облегчению Дика Шеннона, Ее Величество королева Финляндии покинула посольство и отправилась в гостиницу в Бакингем-гейт, где она остановилась инкогнито. Сыщик стоял с непокрытой головой, пока задние фонари ее автомобиля не растворились в тумане. На переднем сиденье рядом с водителем сидел вооруженный полицейский, поэтому он не боялся, что по дороге с королевой что-нибудь случится.

Дик Шеннон направился на своей машине в Скотленд-Ярд.

Медленно проехав мимо Вестминстерского аббатства и ориентируясь по гулким звукам Биг-Бена, Шеннон нашел Скотленд-Ярд и въехал через арку во двор главного полицейского управления.

– Пусть кто-нибудь загонит машину в гараж, – приказал он дежурному полицейскому. – Домой пешком пойду, от греха подальше.

– Вас инспектор спрашивал, сэр… Он ушел на набережную.

– Хороший вечерок для прогулок, – улыбнулся Дик и потер уставшие глаза.

– Речная полиция ищет тело человека, которого бросили в воду сегодня вечером, – с удивлением услышал он.

– Бросили? Вы хотите сказать, он прыгнул в реку?

Дик Шеннон не стал задерживаться. Уют его личного кабинета с камином больше не манил его. Он ощупью добрался до широкой набережной и там быстрым шагом пошел вдоль парапета. Туман к этому времени сделался совсем непроглядным, заунывные гудки речных буксиров, капитаны которых отчаялись победить стихию, уже перестали оглашать окрестности.

Рядом с каменным свидетелем былой славы Египта он увидел небольшую группку людей и направился к ним. Когда он подошел совсем близко, инспектор, который был в штатском, вышел ему навстречу.

– Убийство… Речная полиция только что нашла тело.

– Утонул?

– Нет, сэр. Этого человека забили насмерть перед тем, как бросить в воду. Хотите его увидеть – спуститесь вниз.

– Когда это случилось?

– Сегодня около девяти… Или, вернее, вчера. Сейчас-то ведь уже почти два.

Шеннон спустился по узкой лестнице, идущей к воде с обеих сторон обелиска, и включил карманный фонарик. Из тумана вынырнул нос лодки и развернулся так, чтобы ему было видно то, что лежало бесформенной грудой на корме.

– Я провел предварительный обыск, – доложил сержант патруля. – В карманах у него пусто. Но этого человека будет легко опознать. У него старый шрам через всю щеку.