Файролл. Сицилианская защита - Андрей Васильев

Надо же, в Корее своя эстрада есть, вон с какими, глазасто-патлатыми, прямо как из комиксов. В жизни бы не подумал, что это человек, да еще и певец. А у меня ведь теперь тут прямо как на Ноевом ковчеге – всякой твари по паре. Паноптикум… Господи, где ж я так нагрешил-то?

– Так, – хлопнул я в ладоши. – Все слушаем меня, особенно вновь прибывшие.

И я прочел краткую лекцию о том, кто что делает, кто кому подчиняется и кто за что отвечает. А также что кому будет, если чего где будет не так. Сергей слушал с интересом и явно мотал на ус, остальные, похоже, не особо напрягались: Мариэтта (надо ее до Мэри сокращать) показывала всем своим видом, что она внимает каждому моему слову и что-то чиркала в блокноте, глаза же у нее были стеклянные, Шелестова улыбалась каким-то своим мыслям и качала головой, Таша просто вежливо скучала, время от времени зевая.

– Ну, вот и все, ребята, – закончил я через десять минут свой инструктаж.

– А делать-то что? – Таша развела руками.

– Мне скучно! – невероятно похожим на Ташин голосом пискнула за ее спиной Шелестова.

– Ну да, – согласилась с ней Таша. – Точно. Так оно и есть на самом деле.

– Значит, так, – скомандовал я. – Геннадий, отдаю этот женский батальон, ну и Сергея тоже, в твое полное распоряжение. Экскурс в историю и легенды Файролла и нашего журнала, краткий курс на тему «Новости: откуда их брать и где их искать, какие они должны быть и зачем они нужны». И чтобы завтра к обеду была подборка, проверю лично. Имей в виду – сам себе возможную замену готовишь. Как увижу, что справляются, – переведу тебя на статьи. И подумай, кого с Ди познакомить, чтобы она этому человеку данные пересылала.

– Понял, шеф! – просиял Стройников, которому порядком надоело копаться в новостях. Правда, недавно он туда было определил Юшкова, который синячил по-черному, но тот, выйдя из запоя, расквасил ему нос и восстановил статус-кво. Плюс неглупый Стройников прекрасно понимал: это амнистия и право на голос в общем хоре.

– И вот еще что, молодежь. – Я окинул взглядом эту четверку. – Участок новостей – это серьезный участок, и нужно их теперь больше, чем раньше, после принятия решения об увеличении объема издания. Но трех человек там достаточно, а значит, кто-то из вас перейдет на авторскую работу, и этим кем-то станет тот, кто будет работать лучше других. Ваше будущее – в ваших руках. Елена, не надо так многозначительно смотреть на Сергея, я о работе, и только. Я, конечно, буду следить за вами и вашими успехами, но в первую очередь это будет делать Виктория Евгеньевна. И смотреть за вами она будет очень внимательно, придирчиво, со всем усердием и прилежанием. Имейте в виду, что ее мнение для меня во многом станет определяющим.

Трое новеньких переглянулись. Было видно, что изначальное единство и слова, наверняка сказанные ими друг другу у входа в здание сегодня утром, что-то вроде: «Ну, если что, держимся вместе? Поодиночке нас поломаешь, а вместе – мы сила», – больше недействительны. Были соратники, стали конкуренты. Закон жизни. Шелестова же ни с кем переглядываться не стала, только щелкнула пальчиками с нанизанными на них кольцами.

– У-у-у, – махнула рукой Елена. – У меня сразу без шансов. Надо тут, в новостях обживаться.

– Еще можно уволиться. Даже не уволиться, а просто уйти, у тебя сейчас испытательный срок, ты пташка вольная, – ангельским голосом сказала ей Вика. – Чего себя в новостях гробить?

– Спасибо вам за совет, добрая женщина, – поклонилась ей в пояс Елена. – Но я сама решу, когда, где и как мне быть. И с кем. Уж не обессудьте, госпожа заместитель, если прозвучало резко.

– Ладно, потом поцапаетесь, без меня, мне ваша ярмарка злословия на фиг сейчас не нужна. Но сразу говорю вам, Шелестова: будете сильно резвиться – отправлю за порог, и чтобы потом без обид. Вопросы еще какие есть? – спросил я.

– Есть, – немедленно отозвалась Шелестова. – Проставляться когда? Традиция, святое!

– С народом реши. Но только после рабочего времени и не во вторник или среду – там выпуск издания идет, – ответил ей я.

– Но вы-то сами будете? Иначе в чем смысл?

– Буду, как не быть. Хоть я с подчиненными и не выпиваю, но тут ты права, это традиция, не я ее придумал, не мне ее нарушать, – кивнул я. – Простава – дело серьезное, по ней видно будет, что вы за люди. Кстати, в «Файролл» непосредственно кто играл?

Таша подняла руку, поднял ее и Сергей. Я хотел было спросить, долго ли и кем, но тут закурлыкал телефон.

– Добрый день, Максим Андрасович, – поприветствовал я своего босса. Вика сделала страшные глаза и приложила палец к губам, негромко произнеся: «Зимин». Все встали практически по стойке «смирно». Ну, кроме Шелестовой, которая разглядывала свои ногти и что-то там поправляла пилочкой, добытой из миниатюрной сумочки, которая висела у нее на плече.

– Ну что, Киф, с завершением тебя первой части квеста, – благодушно, как и всегда, сказал Зимин. – И вот что – приезжай-ка ты сюда. Старика в Москве сегодня нет, но ты все равно приезжай. Во-первых, хочу тебя поздравить лично, во-вторых, есть несколько вопросов, которые надо обсудить. Новенькие пришли?

– Пришли, – обвел я притихших юниоров немигающим взглядом. – Пока ничего сказать не могу, надо на них посмотреть повнимательнее. Работа, да и время, покажут, кто чего стоит.

Мариэтта рефлекторно кивнула, верноподданно таращась на меня, Шелестова кинула на нее взгляд и, вздохнув, покачала головой.

– Ну, первое впечатление у тебя уже есть, а это тоже неплохо.

– И Вику тоже с собой взять? – Я это произнес как бы между делом, но было видно, что народ в кабинете меня услышал. – Хорошо.

– А, авторитет Вики поднимаешь? – понимающе и с одобрением отреагировал Зимин. – Правильно. Только ты ее наверх не тащи, нечего ей тут делать, там у нас внизу кафетерий, ты ее туда отправь, пусть кофию попьет с пироженками. Все, пока, сейчас распоряжусь насчет машины. И не спорь, коньяку выпьем.

– Вика, машина за нами вышла, так что ты давай командуй, кому чего делать.

Вика победно сверкнула глазами в сторону Шелестовой. Та забавно сморщила носик и при этом совершенно не выглядела проигравшей.

Интересно, кто же из них крот?

Глава 2,

в которой герой как поднимается, так и опускается

Когда мы сели в машину, Вика прижалась ко мне и поцеловала в нос.

– Спасибо, я все оценила. – Моя подруга жизни явно была довольна.

– Слушай, а ты зачем за борт прыгнула? – задал я вопрос, который меня и впрямь заинтересовал. По моему разумению, девушка может сигануть за борт корабля только по причине несчастной любви. Вот пацан – там да, там есть добрая сотня поводов, от: «Ты чего сказал, это мне слабо?» до: «Да вот фиг тебе я утону». И так далее. Но девушка?

– Да случайно я упала, случайно, – насупилась Вика. – Кого ты слушаешь? Я уже позвонила своей подруге (она в ректорате работает) и все про эту Шелестову узнала. Шлюха она и тварь, каких поискать еще.

Стало быть, и впрямь эта Шелестова нормальная девчонка, если подруга Вики так быстро выдала подобную характеристику.

Не любят просто симпатичные женщины очень красивых женщин. Ну вот не любят. К примеру, красивые женщины страшненьких – жалеют. Страшненькие красивых, как правило, не очень любят, но уважают, поскольку к ним можно пристать, ну примерно так, как рыба-прилипала пристает к акуле, и, находясь в их фарватере, на какой-нибудь из вечеринок поймать неказистого пьяненького мужичка, а если повезет, то даже и устроить свою личную жизнь. Правда, дальше там начинается многовариантность, после того как этот мужичок протрезвеет, но это уже совсем другая история. А вот симпатичные женщины красивых искренне не любят. Причины мне неясны, но, думаю, дело в том, что симпатичных много, а по-настоящему красивых – мало. И первые всегда проигрывают вторым, ну а если красивая женщина еще и умна (чего явно не отнимешь у Шелестовой, сразу видно, что там и с думалкой, и с реакцией все в порядке), то это вообще симпатичным плевок в душу. Вот и становятся красивые и умные, со слов симпатичных, такими… Ну, вы помните кем.

Хотя зачастую жизнь у очень красивых женщин не такая уж и сладкая, как думает большинство. Многие мужики от них попросту шарахаются, полагая, что стоит им хотя бы улыбнуться такой ослепительной красотке, как тут же из-за руля большой черной машины выйдет существо, состоящее из мускулов, кошелька и пистолета, и вышибет улыбнувшемуся мозги. Или что эта женщина – ну очень дорогая проститутка, где ж такие деньги взять. Ну и так далее. Трудно в такое поверить, но есть женщины, которым их же собственная красота – помеха, а не помощь в личной жизни. Я сам знал одну неимоверную красавицу по имени Алина, которая дошла до такой степени одиночества, что даже подалась на какую-то телепрограмму, что-то вроде «Любовь с первого раза», поскольку от нее все шарахались, опасаясь мести криминала, а личной жизни и простого женского счастья ей все-таки очень хотелось. И так бывает.