Проект «Гадес» - Стивен Бакстер

— Видел я эту «местную полицию», — проворчал Годвин. — Прислали какую-то соплячку!.. Зато командир британского подразделения капитан Филлипс производит впечатление человека стойкого и дисциплинированного. Думаю, он со своей задачей действительно справится. У него довольно большие полномочия.

— Большие полномочия? — вмешался Тримейн. — Насколько большие, хотел бы я знать? Имейте в виду, коммодор, я начал это дело вовсе не для того, чтобы кто-то пострадал. И если остановить демонстрантов без насилия будет невозможно, я предпочел бы…

— И что бы вы сделали? Сейчас любая отсрочка отбросит нас на месяцы назад. Это ваше детище, Тримейн, и вы не имеете права колебаться. Проект «Гадес» способен положить конец холодной войне и открыть перед человечеством невиданные доселе перспективы. Так, во всяком случае, вы всегда говорили. Я же только стараюсь, чтобы ни вам, ни нам ничто не мешало.

— Я уверен, джентльмены, все обойдется мирно, — вставил Краун. — Никто не пострадает.

— Кто знает… — Годвин показал на экран. — По-моему, мистер Макинтош направляется сейчас прямиком к Могиле Люцифера. А ведь именно там находится наша бомба.

Пространство пустошей оказалось довольно неровным, и Джонс был рад, что Уинстон захватил фонарик. Они довольно быстро шагали на запад, держа курс на едва заметное желтоватое свечение натриевых фонарей, отмечавших местоположение Олдмурской базы. Чуть ближе и правее Джонс заметил несколько ярко горящих прожекторов; очевидно, решил он, это и есть штольня с бомбой.

— Мне показалось, констебль Бейнс к вам неравнодушна, — заметил Джонс. — Во всяком случае, в пабе она за вас вступилась.

— Клер? Мы вместе выросли. Она очень милая девушка, даже несмотря на ее работу, но сейчас мы находимся по разные стороны баррикад.

— Я так не думаю. Насколько я успел заметить, вы оба пытаетесь предотвратить любые возможные неприятности и… Просто у каждого из вас свои методы. Расскажите мне лучше о Могиле Люцифера, Уинстон.

— Видите вон те прожектора? Американцы заложили бомбу прямо в Могиле — в старой, но очень глубокой шахте. Сама Могила представляет собой довольно глубокую долину, заполненную острыми каменными глыбами. Местные легенды гласят, что именно сюда упал низвергнутый с Небес денница.

— Гм-м… На мой взгляд, больше похоже на ледниковую морену.

— Так и есть. Именно здесь, кстати, проходит стык между шотландскими базальтами и нортумберийскими песчаниками.

— Ты… Можно на «ты», Уинстон? Ты, я вижу, свое дело знаешь. Действительно, именно в этом районе Шотландия когда-то врезалась в Англию, что породило значительные напряжения глубинных пластов. Но почему ты решил, что этот район геологически нестабилен?

— Сейсмоактивность, — коротко пояснил Уинстон. — Я уже много лет провожу наблюдения.

Джонс с сомнением покосился на него.

— Много лет?.. А на вид тебе не больше двадцати!

— Мне девятнадцать, но… Просто я увлекся геологией, с тех пор как мой дядя впервые взял меня с собой в шахту. Мне тогда исполнилось четырнадцать.

— Дядя? Не отец?

— Я рос без отца.

— А где ты взял сейсмограф?

— Сделал.

— Сделал? Сам?!

Уинстон засмеялся.

— Это было нетрудно. Пьезоэлектрический кристалл из проигрывателя улавливал колебания, а барабан вращал механизм старого будильника. Кстати, в качестве регистрационной ленты я использовал туалетную бумагу. Пришлось, конечно, повозиться, чтобы сделать прибор достаточно чувствительным, но потом я додумался смастерить несколько сейсмографов и расположить их так, чтобы охватить район побольше.

— И все это одновременно с учебой и работой в шахте?

Уинстон пожал плечами.

— Я даже не сдал экзамены по программе средней школы — меня выперли раньше. Мама считает меня человеком конченым. — Он бросил на спутника неуверенный взгляд. — Вы смеетесь надо мной, доктор Джонс?

— И не думаю. Напротив, я считаю, что ты во многих отношениях весьма необычный молодой человек. Однако давай вернемся к Могиле Люцифера…

— В данных, полученных с помощью моих сейсмографов, я заметил любопытные закономерности. Такое ощущение, что Могила является своего рода центром, от которого исходят какие-то колебания. Как будто там, под землей, ворочается что-то живое, только я понятия не имею, что именно.

— Но ты считаешь, что этот вопрос стоило бы выяснить, прежде чем взрывать супербомбу?

— Вы совершенно правы, доктор.

За разговором они добрались до края долины и вскоре уже вступили на освещенное светом прожекторов пространство. Мгновение, и им в лица ударил яркий луч еще одного фонаря.

— Стой!

Доктор Джонс заслонил лицо рукой.

— Кто вы такие? Уберите ради всего святого ваш фонарь! И пусть ваш солдат перестанет в меня целиться!

— Уберите пистолет, сержант. Прошу прощения, сэр, я — капитан Роберт Филлипс, Колдстримский гвардейский полк. А кто вы такой?

Собравшиеся в «Приюте конокрада» местные жители шумели все громче, и Бакс Грейди с усмешкой сказал:

— Похоже, ваши парни достаточно разогрелись; того и гляди устроят марш протеста.

— Да, сейчас мы все пойдем к Олдмурской базе и хором споем там «Блейдонские скачки»[4]. После этого водородная бомба, конечно, не взорвется.

Тельма улыбнулась.

— Я уверена, вы справитесь, констебль Бейнс. Можно мне пойти с вами?

— Сделайте одолжение. Возможно, в вашем присутствии шахтеры станут меньше дышать мне в лицо пивом и хватать за задницу.

Впрочем, когда собравшиеся вышли на улицу, не по-осеннему холодный ночной воздух слегка остудил даже самые хмельные головы. Надвинув пониже шапки и плотнее закутавшись в пальто, демонстранты построились в некое подобие колонны и зашагали на запад. Громкие разговоры постепенно стихали, и только пар от дыхания десятков людей поднимался над идущими.

Ветер донес до Джонса слова команд, усиленные громкоговорителем. Рядом встрепенулся Уинстон.

— Испытания начнутся совсем скоро. Нам нужно…

— Нет. — Капитан Филлипс заступил ему дорогу. — Прошу прощения, джентльмены, но дальше вам нельзя. — Какой-то новый звук отвлек его, и капитан поднял голову.

Протяжный вопль, напоминающий вой ветра в телеграфных проводах декабрьской ночью, разнесся над пустошью, и в туманной мгле над их головами быстро скользнул какой-то шарообразный предмет, странно похожий на огромный глаз.

— Доктор Джонс! — почти выкрикнул Уинстон. — Вы видите это? Видите?!