Современный человек (СИ) - Гейман

дикой природе, что они уже были готовы побыстрее покинуть душное помещение и размять затёкшие спины. Имя автора картины пронеслось мимо моих ушей, ровно как и то, на что должны были пойти средства, вырученные от её продажи, однако название работы я услышал вполне себе отчётливо — «Современный человек».

Я поднял глаза на экран, обращённый в мою сторону, и уставился на груду мусора, изображённую на проецируемом холсте. Взгляд цеплялся за пачки и обёртки, торчащие во все стороны пышным букетом, запутавшиеся провода, поржавевшие металлические банки и гнилые фрукты. Только присмотревшись, я заметил, что, если не раскладывать композицию на отдельные элементы, можно заметить вырисовавшийся во всём этом хламе силуэт человека. Вернее было бы сказать, что это был карикатурный потрет, на котором был изображён человек в фас.

— Беру, — пробормотал я, а затем, опомнившись, произнёс необходимую в случае участия в торгах фразу более громко и чётко. — Номер 13, 15.000$.

По залу прокатился характерный шёпот. Ранее я не слышал, какая стартовая цена была у этого лота, но предполагал, что названная мной сумма превышает начальную процентов этак на двадцать, не говоря уже о том, что я сильно сомневался в том, что кого-то из присутствующих любителей эстетики может заинтересовать нечто настолько грубое и во всех смыслах слова гнилое. В подтверждение моих мыслей гомон постепенно утих, и более никто не рвался посостязаться со мной за покупку шедевра, который я с самоиронией собирался повесить у себя над головой в спальне, заменив надоевший триптих «Рождение. Жизнь. Смерть».

— «Современный человек», 15.000$ раз, 15.000$ два…

Неожиданно ведущего прервал спокойный и вместе с тем не лишённый уверенности мужской голос:

— Номер 69, 17.000$.

Я бросил взгляд в противоположный угол зала, откуда донеслось заявление о новой ставке. Из-за самого дальнего столика у стены в мою сторону смотрел мужчина в чёрном однобортном пиджаке английского покроя, под которым виднелись такая же чёрная жилетка и жёстко отглаженный воротничок белоснежной рубашки, затянутый тонкой полоской галстука. Верхняя часть лица человека была скрыта под утончённой тёмной маской птицы, безупречно сидевшей на высокой переносице. Серебряные ободки маски, обрамлявшие его глаза, придавали его виду вороньей хищности, но на лице играла добродушная улыбка. Встретившись со мной взглядом, будто для того, чтобы подтвердить своё искреннее желание сойтись со мной в равном поединке, мужчина поднял в мою сторону бокал шампанского и, не переставая улыбаться, поднёс его к своим губам.

Не сказать, что я был человеком азартным, но я обладал упёртой натурой, которая не раз твердила мне бороться за те вещи, что я страстно хотел получить, поэтому я собирался хотя бы попытаться отбить понравившуюся мне картину, отдавая себе отчёт в том, что мой соперник, судя по его внешнему виду, был намного обеспеченнее меня.

— 19.000$.

Смочив горло глубоким глотком, мужчина отразил удар:

— 21.000$.

Я не планировал поднимать ставку выше 25.000$, потому что подобная трата значительно ударила бы по моим сбережениям.

— 22.000$.

Участники аукциона нетерпеливо слушали, как мы перекидываемся столь незначительными, по их мнению, суммами, ёрзая на своих пуфах от нарастающего желания отправиться домой. Они определённо считали, что нет ничего разумного в том, чтобы пытаться заполучить себе такой мусор, пусть он и был нарисованным. Тем не менее, я был настроен дойти до максимальной приемлемой для меня суммы, рассчитывая на то, что мужчина решил составить мне конкуренцию чисто для собственного развлечения, а не из-за стремления приобрести картину. Вопреки моим ожиданиям, он вновь поднял ставку:

— 23.000$.

Что мне оставалось, как назвать последнюю допустимую для моего кошелька цифру.

— 25.000$.

Мужчина в задумчивости допил бокал и подпёр подбородок рукой. Он всё так же с улыбкой смотрел на меня и молчал.

Утомлённый нашим скучным соревнованием не менее всех присутствующих ведущий, услышав долгожданную паузу, объявил:

— «Современный человек», 25.000$ раз, 25.000$ два, 25.000$…

— 50.000$.

Публика восторженно ахнула. Немыслимая сумма для подобного барахла! Я сам не ожидал такого резкого повышения ставки от столь элегантного с виду человека, который выглядел так, будто сам сошёл с холста викторианской эпохи и едва ли мог находить что-то стоящее в абстрактных работах искусства XXI века.

— «Современный человек», 50.000$ раз, 50.000$ два, 50.000$ три! Продано!

Я непонимающе покосился на счастливого обладателя последнего лота, с чьего лица не сходила улыбка.

Аукцион официально был закончен, и порядком разморённая публика начала стекаться в холл, откуда отдельными малыми группами просачивалась либо к гардеробу, либо в соседний светлый зал, где специально для активных участников торгов, совершивших покупки, был накрыт длинный стол для дальнейшего обсуждения условий доставки картин за фуршетом. Неравенство во всём. Намереваясь посетить благотворительный вечер, я и помыслить не мог, что в комплекте с приобретёнными холстами для особо искушённых здесь также будет предоставляться возможность набить на ночь желудок. В любом случае перспектива подавиться от негодования косточкой маслины или горьким грецким орехом мне не грозила, поскольку у меня не было пропускного билета в виде подписанного чека. Вливаясь в поток людей, оставшихся сегодня с пустыми руками, я направился к гардеробу, чтобы забрать своё пальто и зонт. С сегодняшней ночи в городе обещали дожди.

В гомоне диалогов, в которых остервенело обсуждалось всё, что угодно, но только не сегодняшний успевшим всем надоесть вечер, со спины до меня донесся всё тот же низкий уверенный голос.

— Извините, не могли бы вы задержаться ненадолго?

Я обернулся и увидел перед собой нового хозяина полюбившегося мне «Современного человека». Маску я уже снял, поэтому ничто не могло скрыть выражение некоторого замешательства на моём лице. Незнакомец, напротив, по-прежнему прятался за своей, как я убедился при рассмотрении вблизи, маской ворона.

Указав жестом на свободное от толпы пространство, я отошёл в сторону двух колонн, между которыми была установлена неказистая, обтянутая тёмным красным бархатом, козетка. Собеседник опустился на диван первым, лёгким движением закинув ногу на ногу. Я сел рядом и не смог удержаться от того, чтобы не задержать на мужчине взгляд чуть дольше, чем полагалось по нормам светского этикета.

При более ярком свете выглядел он не менее утонченно, чем в объятьях теней концертного зала. Несмотря на то, что мужчина был минимум на десять лет старше меня, его возраст внешне выдавали лишь неглубокие линии морщинок в уголках серых глаз, прямо смотрящих на меня из-под маски. Но и эти слабые росчерки, должно быть, были всего лишь следами былых улыбок. Иссиня-чёрные волосы, отражающие в себе свет до блеска натёртых светильников, были аккуратно зачесаны назад. Я подумал о том, что, если бы его уложенная причёска растрепалась, отдельные