Не надейтесь избавиться от книг! - Жан-Клод Карьер

Ж.-Ф. де Т.: Я процитирую вам замечание Германа Гессе по поводу возможного возвращения книге ее «законной силы»: по его мнению, это должно произойти благодаря техническому прогрессу. В 50-х годах он писал: «Чем больше новые изобретения будут с течением времени удовлетворять потребности массового развлечения и образования, тем большее значение и авторитет будет стяжать книга. Мы еще не достигли той точки, когда новые конкурирующие изобретения, такие как радио, кино и т. д., стали бы способны лишить печатную книгу тех ее функций, которые она могла бы утратить как раз без ущерба для нее»[12].

Ж.-К. К.: В этом смысле он не ошибся. Кино и радио, даже телевидение ничего не отняли у книги, ничего такого, что она могла бы утратить «без ущерба».

У. Э.: В какой-то момент люди изобрели письменность. Можно считать, что письмо — продолжение нашей руки, и в этом смысле оно почти физиологично. Письмо — это технология коммуникации, непосредственно связанная с нашим телом. Раз уж его изобрели, отказаться от него невозможно. Повторюсь: это как изобретение колеса. Колесо, которым мы пользуемся сегодня, ничем не отличается от древнего. Тогда как наши современные изобретения — кино, радио, Интернет — вовсе не физиологичны.

Ж.-К. К.: Вы совершенно справедливо подчеркиваете: у нас никогда еще не было такой потребности читать и писать, как сегодня. Невозможно пользоваться компьютером, если не умеешь писать и читать. Причем делать это сложнее, чем раньше, ибо мы ввели новые знаки, новые коды. Наш алфавит расширился. Научиться читать становится все труднее. Мы могли бы вернуться к устной традиции, если бы наши компьютеры напрямую считывали нашу речь. Но тут возникает другой вопрос: может ли человек хорошо выражать свои мысли, если он не умеет ни читать, ни писать?

У. Э.: Гомер несомненно ответил бы «да».

Ж.-К. К.: Но Гомер принадлежит устной традиции. Все свои знания он приобрел в рамках этой традиции — в ту эпоху, когда в Греции еще не было написано ни строчки. Можно ли в наше время представить себе писателя, диктующего свой роман без письменной фиксации и совершенно не знакомого с предшествующей литературой? Возможно, его произведение будет обладать очарованием наивности, нового открытия, чего-то небывалого. И все же мне кажется, ему будет недоставать того, что мы, за неимением лучшего слова, называем культурой. Рембо был удивительно одаренным молодым человеком, автором неподражаемых стихов. Но он не был, что называется, самоучкой. В шестнадцать лет он уже обладал добротной классической культурой и писал стихи на латыни.

Нет ничего недолговечнее, чем долговременные носители информации

Ж.-Ф. де Т.: Мы задаемся вопросом о долговечности книг в эпоху, когда культура, похоже, делает выбор в пользу других инструментов, быть может, более конкурентоспособных. Но что можно сказать об этих носителях, призванных долговременно хранить информацию и наши воспоминания? Я говорю о дискетах, кассетах, CD-ROM-ax, к которым мы уже повернулись спиной.

Ж.-К. К.: В 1985 году министр культуры Жак Ланг попросил меня создать и возглавить новую школу кино и телевидения FEMIS[13]. С этой целью я собрал нескольких высококлассных специалистов под руководством Джека Гайоша[14] и сам на протяжении десяти лет, с 1985 по 1995 год, возглавлял эту школу. В течение этих десяти лет мне, естественно, приходилось следить за всеми новинками в нашей области.

Одной из реальных проблем, с которыми нам пришлось столкнуться, была элементарная необходимость показывать студентам фильмы. Когда мы смотрим фильм с целью изучить его и проанализировать, нужно, чтобы имелась возможность прервать показ, вернуться назад, остановиться, иногда прокрутить кадр за кадром. С копией на пленке этого сделать нельзя. В те времена у нас были видеокассеты, но они очень быстро затирались. Через три-четыре года использования их можно было выбрасывать. И как раз в это время была создана Парижская видеотека[15], целью которой было сохранение всех фото- и кинодокументов о столице. Тогда для создания архивов изображений у нас был выбор между видеокассетой и компакт-диском, которые мы в те времена называли «долговременными носителями». Парижская видеотека сделала выбор в пользу видеокассет и вложила в это деньги. В других местах были эксперименты с гибкими дисками, о которых разработчики рассказывали чудеса. Через два-три года в Калифорнии появился CD-ROM (Compact Disc Read-Only Memory). Наконец-то мы нашли решение. Повсюду устраивались сногсшибательные показы. Я помню первый увиденный нами фильм на CD-ROM: он был о Египте. Мы были поражены, покорены. Все преклонялись перед этой инновацией, которая, казалось, разрешала все трудности, с коими мы, профессионалы в области изображений и хранения информации, сталкивались на протяжении стольких лет. Однако вот уже семь лет как американские заводы, производившие эти чудеса, закрылись.

Тем не менее возможности наших мобильных телефонов и других iPod-ов беспрестанно расширяются. Говорят, японцы уже пишут романы в телефонах и сразу отправляют в издательства. Интернет, став мобильным, преодолевает пространство. А еще нам сулят триумф технологии VOD[16] и гибких экранов, а также множество других чудес. Как знать.

Я как будто рассказываю вам о каком-то долгом-предолгом периоде, длившемся не один век. Но речь-то идет не более чем о двух десятилетиях. Как быстро все забывается. Может быть, все быстрее и быстрее. Все это, конечно, банальные рассуждения, однако банальность — необходимый багаж. Во всяком случае, в начале пути.

У. Э.: Всего несколько лет назад «Латинская патрология» Миня[17] (221 том!) продавалась на CD-ROM по цене, если мне не изменяет память, в 50 тысяч долларов. За такую цену «Патрологию» могли купить разве что крупные библиотеки, а отнюдь не бедные ученые-исследователи (хотя в среде специалистов по Средневековью тут же стали радостно делать пиратские копии). А теперь, просто купив подписку, вы можете получить доступ к «Патрологии» в Интернете. То же самое с «Энциклопедией» Дидро: еще недавно издательство «Робер» предлагало ее на CD-ROM, а сейчас я совершенно бесплатно могу найти ее в Сети.

Ж.-К. К.: Когда появился DVD, мы думали, что наконец получили идеальное решение, которое навсегда избавит нас от проблем с хранением фильмов и выборочным просмотром. До того у меня никогда не было личной фильмотеки. С приходом DVD я решил, что наконец-то у меня появился свой «долговременный носитель информации». Как бы не так. Сегодня нам заявляют о создании дисков небольшого формата, для которых требуется покупать новые проигрыватели, зато на них, как и в электронных книгах, можно хранить большое количество фильмов. Так что наши старые добрые DVD скоро тоже уйдут в прошлое — если только мы не сохраним проигрыватели, позволяющие смотреть эти диски.

Впрочем, это одна из тенденций нашего времени: коллекционировать состарившуюся технику. Один мой друг, бельгийский кинематографист, держит у себя в подвале восемнадцать компьютеров, просто чтобы иметь возможность просматривать свои старые работы. Все это говорит о том, что нет ничего более эфемерного, чем долговременные носители информации. Эти банальные, набившие оскомину рассуждения о недолговечности современных носителей, вызывают у нас с вами, ценителей первопечатных книг, лишь легкую улыбку, не правда ли? Я принес вам из своей библиотеки вот эту книжицу, изданную на латыни в конце XV века в Париже. Взгляните. Если открыть ее на последней странице, мы увидим надпись, набранную по-французски: «Сей часослов, предназначенный для Римской церкви, закончен в день двадцать седьмого числа сентября в год тысяча четыреста девяносто восьмой для Жана Пуатевена, книготорговца, проживающего в Париже на улице Нёв-Нотр-Дам». Слова написаны в старой транскрипции, форма записи даты давно не используется, но мы все равно легко можем ее прочесть. То есть мы все еще можем прочитать текст, напечатанный пять веков назад. Однако мы не можем просмотреть видеокассету или CD-ROM, которому всего несколько лет. Если только мы не держим у себя в подвале старые компьютеры.

Ж.-Ф. де Т.: Важно подчеркнуть, что эти новые носители информации устаревают все быстрее и быстрее, вынуждая нас каждый раз настраивать заново наше рабочее и архивное оборудование, перенастраивать весь наш образ мысли…

У. Э.: Ускорение, вызывающее постепенное ослабление памяти. Наверное, это одна из самых неразрешимых проблем нашей цивилизации. С одной стороны, мы придумываем множество инструментов для сохранения памяти, разнообразные формы регистрации и возможности передачи знаний. Все это, наверное, является существенным преимуществом по сравнению со временами, когда приходилось прибегать к различным мнемотехникам, способам запоминания — ведь тогда у нас не было под рукой всех необходимых знаний. Тогда люди могли полагаться только на свою память. Недолговечность этих инструментов действительно представляет собой проблему, но мы также должны признать, что и по отношению к производимым нами объектам культуры мы бываем несправедливыми. Такой пример: оригиналы великих комиксов стоят неимоверно дорого, поскольку они являются большой редкостью (в наши дни один лист Алекса Реймонда[18] стоит целое состояние). Но почему это такая редкость? Просто потому, что газеты, публиковавшие эти рисунки, выбрасывали оригиналы, как только номер выходил из печати.