Зелёный иней - Валерий Шелегов

Студент из Миасса, оказался не годен для работы с «магнитометром». Для самостоятельных поисковых маршрутов. Лодырь. Девица же Людмила приехала на преддипломную практику из Киева с ясным и крепким пониманием жизни. В девятнадцать годов, круто сбитая девка — хохлушка. Умная, подвижная и уважительная. Людмила и в маршрутах общалась только на «вы» и по «отчеству». Не принято.

«До отчества — далековато», — посмеивался.

Божьей помощью в делах явилась Людмила! Жену берег.

Людмила скоро освоила дело. Скоро могла самостоятельно работать. Приставил ей помощником студента. Парня она гоняла безжалостно. И тот, теленком на веревочке, шел за ней. Работала она сноровисто, по восемь — десять часов. Ухайдакала работой студента так, что убежал с профилей. Сам я вел одиночные маршруты, продолжительные и тяжелые по горным каньонам. В аномальных участках. Людмила справлялась на альпийских лугах.

Кружились в работе — не передохнуть. Лето в Якутии жаркое. Июнь-июль белые ночи. Делали работу белыми ночами. Благодаря второй группе, «план» за сезон получался. Подламывал, студент.

Поставил его к «вариометру». Жена засиделась на базе отряда. С энтузиазмом вышла на профили с Людмилой. Показала «класс» работы. В экспедиции лучший техник — оператор. Имела «грамоты».

Людмила вернулась с работы восхищенная: подменяясь у «магнитометра», сделали трехдневный «план»! Но выяснилось: студент, на базе у вариометра — проспал весь рабочий день! За прибором не следил, и данных геомагнитного поля нет. Брак без «поправки» на геомагнитные колебания — всей работе на профилях! Я зарычал. Отослал бездельника в распоряжение начальника партии. Замены не дали. Так и стали мы — «треугольником роковым» — работать одиночными маршрутами.

О любви, не слова…

Людмиле доставалось одной на профилях. Жена наблюдала за вариометром круглосуточно, регистрируя в журналах геомагнитные изменения. В магнитные бури геофизику не сделаешь. В редкие, сырые от дождей дни отдыхали, обрабатывали данные. Геологические отряды пересекались работой с нами. Приезжали гости. Глушь, безлюдье. Гостям в горах всегда рад.

Вся графическая работа на жене. И быть привязанной поминутно к «вариометру», до измождения трудно. На профилях легче. Я искренне жалел жену и Людмилу. Свою работу любил. И была эта работа мне не в тягость. Успевал. И охотиться, добывал горных коз на тропах из «мелкашки». Искренне жалел «моих баб». Искренне и сердечно. Счастье, когда есть на кого положиться в тайге и в горах. И что бы я без Людмилы делал? Завалил бы работу.

Жене объяснял. И не скрывал восхищения человеческими качествами студентки. Редко встретишь человека с умным сердцем. Редкость. Мне бы, простаку, помалкивать. Жена тихо ревновала. И, в конце концов, открыто возненавидела студентку. Такой несправедливости терпеть не стал: из-за бурканья и рыканья жены — дивчина интерес к работе потеряла. При переброске вертолетом на последний участок, жену отправил на базу партии.

— «Смотри, как бы тебе не пришлось собирать чемодан. И ехать следом за любимой твоей студенткой в Киев», — огрызнулась жена.

Улетать Наталья не желала.

«Прости, прощай…» Вины за собой не знал…

Улетела. И остались мы среди диких гор вдвоем с Людмилой. Остались на долгий и счастливый сентябрь. Памятен он для меня. Прежде всего, за обретение в себе Человека по большому счету. Светлым остался в душе — за нашу с Людмилой честность перед всем белым светом. Ибо после завершения полевого сезона, случилось такое, что и не в сказке сказать, ни пером написать. Но это было потом. Жена скрыла, что улетает беременной…

Эрика слушала. А моя речь лилась ровно, словно читал ей заученный текст. Читал без запинки, с выражением, обобщая и делая выводы.

Вертолет отгрохотал в небесах и исчез за горным хребтом. А нам оставалось жить на грешной земле. Вот только, грешить ли? «Интимные маршруты» в среде геологов, заканчивались «полевыми романами». Не редко рождались после подобных «романов» дети. Распадались семьи и рушились судьбы.

Как не любить жизнь?! Когда ты молод и живешь в первозданной природе! При Сотворении Мира. Мира твоей молодой души. Душа восторгается каждой ягодкой, каждым цветочком и узором мха. Восхищается лучезарными облаками. Голубизной неба. Ясным воздухом и ледяной, до ломоты зубов, вкусной водой. И так же торжественно и нарядно, душа твоя прихорашивается в чистые одежды. К предвечному празднику жизни! В лучезарном восходе и закате солнца! В хороводе деревьев, одетых в желтую хвою — сентябрьской парчой золотой осени.

Первую проблему мы решили гласно: две палатки ставить глупо.

— У меня после диплома — свадьба, — открылась Людмила. — Я «деушка». И жених «это» бережет до брачной ночи, — Людмила с юморком принажала на «это». Предполагая возможную проблему, проживая в одной палатке с молодым мужиком.

И мне стало весело:

— В таком случае, я тоже не хочу быть негодяем вашей жизни…

Имея в виду и жениха Людмилы.

Хмыкнул:

«Надо же? Век живи, век учись…»

И поверил, все получится…

— Вам, надо быть писателем, — засмеялась Людмила. Подчеркнуто выделила отчество.

— Почему, писателем? — удивился искренне. — Никогда в голову не приходило…

— Вы честный. Живете счастливым человеком…

— А ведь нам, никто не поверит, — поскреб я затылок. — Что мы, такие хорошие?!

Людмила давно понимала даже о том, о чем я молчал.

— А я вашей жене — справку принесу! — засмеялась она.

— Это правильно, — согласился.

— А работу мы сделаем. Объем, на пару недель беготни по профилям…

Погода. Погода в горах изменчива. Нас выбросили вертолетом на горное плато могучего горного хребта. Судя по геологическим данным, шурфовка здесь никогда не велась. «Аэромагнитная аномалия» над седловиной мощная. Рядом с «немагнитными гранитами». «Съемка с воздуха». На седловине магниторазведка не велась.

После войны, много золота в этих местах добывалось. Богатейшие россыпи выгребли. Все «золото Иньяли» на полсотни верст ниже по реке. Геологи колотились в поисках золоторудных месторождений. Рудопроявления на поисковой площади встречались, незначительные для промышленной добычи. Крупное месторождение пока не найдено…

Сырые облака висели над горной седловиной постоянно и низко. То капал нудный сикун, то порошил манной небесной снежок. Ледяной ветерок. Холодно работать с магнитометром, стынут пальцы с карандашом. Кроме геофизики, еще и поисковые маршруты, отбор штуфных проб из кварцевых жил.

Видимое золото не встречалось. Без «шурфовки» на магнитной аномалии, не докопаешься до истины. «Лотком» не работали. Но присутствие «магнетита» в «штуфах» в переизбытке: магнитометр зашкаливал при подносе образцов к прибору.

Золото и магнетит — тяжелые металлы. Постоянные спутники в шлихах. Известны случаи золотоносных россыпей на таких перевалах. Словно леший их в карманы засыпал. Объяснение «золоту на перевалах» есть: «ледники притащили».

В эпоху обледенения ледники надвигались, пропахивая горы корытообразными долинами. «Троговыми» они зовутся. Тащили в себе ледники массу валунов. Тащили и золотоносные россыпи, в «доледниковый период сформировавшиеся». За сотни километров. По составу «мореных отложений» прослеживался «след ледника».

«Морена» из окатанных валунов различной величины, тянулась и к седловине по горному распадку из троговой долины Иньяли. К перевалу ныряла морена под холмистое плато из розовой глины и мелкой щебенки.

Мы жили под перевалом. В палатке. На границе леса с мореной. Под горным западным склоном. За безводным руслом ручья валуны разных размеров. Серые и огромные они, быками переваливались до подошвы гранитных склонов.

В ясную погоду граниты розовели падающей своей громадой и пугали взор. Для строительства Мавзолея в Москве добывали красный гранит «рапакиви» на Алтае. Здесь его горы! Захотелось сходить к гранитам. Седловина в поперечнике не более версты…

В непогоду граниты за плотными облаками. Но тяжесть их вселенская, ощущалась всем человеческим естеством.

В планах Поисково-разведочной партии, в которой я работал, «заверка» этой аномалии шурфовкой в следующий сезон. Моя задача: детально отработать геофизику. И мы с Людмилой сделали. Сделали! Даже и сами не поверили, что ровно за день, до первой пурги, управились.

Ожидание вертолета для выброски на базу, затягивалось. В хаосе мрачных гор, в продуваемом корыте перевала, сидеть в палатке первые сутки весело. Благостно жаться к горячей печке, пока не отдохнешь, отоспишься. Приемничек играет, рация потрескивает, переговоры между отрядами. Все сидят в горах. Все сделали работу. Все ждут вертолеты. А их не хватает в летную погоду. Какой-то «шах из Арабских эмиратов, охотится на баранов-чубуку». «Чубуку» в Красной книге. За минувшее лето, «скормил» соседям геологам пять горных коз, добывая их из «мелкашки». Сам поел вволю козлятины.