Рашный Help - Светлана Тулина

Детей они оставляют в живых — на некоторое время, давая шанс отрастить новые — лучшие — органы и тем самым доказать свое право на дальнейшую жизнь.

Бред, конечно. Вот только они действительно в это верят.

А самое страшное, что единичной зачисткой дело не ограничится, если уж их внимание почему-то привлекло это захолустье. Они очень дотошные. Основное население Эври вообще пришлось эвакуировать — ну, во всяком случае, то, что от него осталось. Это еще до моего рождения было. Эври — тоже из белого списка…

Я осторожно угнездился на угловом диванчике. Убедился, что с последней (моей) кофейной чашечкой все в порядке. И перевел взгляд на гостей. Считай, что впервые на них действительно посмотрел.

И увидел…

Кофе я выпил залпом, чтобы не заорать. Не почувствовал ни вкуса, ни температуры — а, между прочим, девяносто девять и восемь, старался же.

Кэп сидел с ним рядом. Разговаривал. Улыбался даже. Жал руку, с которой еще капает… он что — не видит? Не чувствует? Да не может такого быть, не слепой же он!

Я старался смотреть мимо, но все равно краем глаза отчетливо видел — как тут не увидеть-то, это совсем атавистом быть надо, не при политкоре будет сказано… кровь, она яркая такая, просто надо чуть по-особому глаза скосить, и сразу видно, она светится. И никогда не смешивается, надо просто расплести по разным уровням. Вот и тут…

Пять разноцветных, мерцаюших, не смешивающихся…

Меня замутило. Хотел глотнуть кофе, но только всухую лязгнул зубами по остывающему фарфору — чашка была пуста. Несколько раз глубоко вдохнул, стараясь не слишком сопеть. Отпустило.

Это хорошо, что наши гости слепые и не видят, что я весь взмок, и сердце колотится как оглашенное. Капитан не слепой, он видит. И делает знак — свободен мол. Уходи. Это он правильно — еще не хватало мне при гостях в обморок грохнуться. Стыдобища. За мной такое наблюдалось — гормоны, чтоб их! То живот ни с того ни с сего скрутит, то давление падает, водоворотики перед глазами, и — хряп! — уже лежишь.

Короче, свалил я. Тут как раз Эджен пришел, а я под шумок и слился как левая горючка. Не мог я смотреть, как еще и Эджен пожимает руку этому…

Пришел в себя уже над раковиной в туалете. Меня все-таки вырвало. Стало немного легче. Кэп у нас поклонник водных процедур, и потому санузел устроен по классу люкс. Мне раньше как-то неинфракрасило, а вот сейчас заценил — снизил температуру до восьми градусов и сунул голову под струю. Подержал, пока от ледяной воды не заломило кожу на лбу, отряхнулся и сел под ионник — пусть подсушит. И попытался трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию.

Как это ни скверно, но у меня, похоже, съехала рубка. Можно ли сойти с ума под воздействием возрастного гормонального дисбаланса? Наверное, можно. Зрительные глюки уже есть — ведь не может же быть так, что два вполне нормальных человека ничего не видят, и только я, звездень этакая, все насквозь и до глубин? Не может. Да и какая, к пульсарам, кровь?! Не было там крови, я же отлично помню реконструкт. Прогрессоры всегда пользовались лазерными скальпелями, кровь прижигается одновременно с надрезом, все очень чистенько. Так что даже будь я нормален и окажись этот тип действительно одним из них — не мог он ни в чем запачкаться. Впрочем, чушь я несу — не может он оказаться одним из них, не бывают прогрессоры атавистами. Это как пчела с сахарным диабетом.

Бред.

Ионник был теплым, но я поежился. Инструкция на этот счет однозначна — при обнаружении неполадок в собственном организме следует немедленно доложиться начальству и лечь в диагност.

Доложить кэпу? Ага. И что дальше? К аналитикам не ходить, спишут. Вот прямо тут и спишут, на этой жуткой планете, полной слепых. Или в госпиталь упекут. Галочки боялся, дебилоид! Тут и без галочки спишут, кому нужен в экипаже чел с напрочь съехавшей рубкой?

Я закрыл глаза. Их щипало.

Стоп.

Не надо себя навинчивать. Может, все не так страшно. Может, эта резь в глазах — вовсе не от того, на что я сначала подумал. Может, это симптом какой и вся проблема как раз в глазах. Просто единичный сбой переферийных рецепторов, а вовсе не конкретный завис операционки. Может, он и прошел уже, этот случайный сбой, и больше не будет никаких глюков…

Ага.

А у свинок есть крылышки. И на одной из них я полечу домой…

Не знаю, кто такие свинки. И знать не хочу. Эту фразу любила повторять моя бабушка, я и запомнил. В детстве, помнится, очень хотел их увидеть. И полетать. Потому что был твердо уверен — раз бабушка говорит, значит, крылья у свинок действительно есть.

Короче, не стал я никуда ложиться, а вернулся к кают-компании. Решил проверить кое-что прямо так, через переборку.

Вообще-то, я еще из санузла пытался рассмотреть, но через перекрытие и две переборки получилось плохо, да и коммуникаций понапихано. Вот и подобрался поближе.

Остановился, уткнулся лбом в холодную стенку, зажмурился, отсекая визуалку. Всмотрелся сквозь.

Ну вот! Конечно же, нет там никакой крови, мне просто показалось по примитивной аналогии.

Я открыл глаза.

Крови не было.

Но я все равно отчетливо видел следы чужой боли на его руках. Пять четких линий. Три из них были следами смерти, более тусклые. А две мерцали неровно и слегка дергались.

Значит, сын профа жив. Об этом спорили — он старше был и уже не носил детской следилки, и правильно, я свою начал срывать сразу, как в школу пошел, не фиг позориться…

Бред…

Просто бред.

И никакой помощи. Мне бы кто помог… впрочем, мне-то как раз помогут. Добрые такие и ласковые, в синих робах, в доме, где стены комнат обиты мягким…

А этот подонок договорится с капитаном. И улетит. На нашем корабле. Может быть, даже в моей каюте. У них нет своих кораблей, а рейсовые заходят редко, вот он и договаривается сейчас. Долететь до какого-нибудь густонаселенного мира, а там и до столицы. Вроде как лично сообщить и поднять тревогу. А на деле — просто затеряться. Ищи его потом.

И никто не поможет бедной дурочке, чей сигнал потихоньку наливается оранжевым.

Нет уж!

Пусть бред, но я это вижу. И кстати, вижу отчетливо и устойчиво, а ведь бред не может быть устойчивым, правда же?

Я даже дышать перестал, влипнув в переборку.

Эджен!

Он о чем-то говорил с этим, у которого руки. И тот, ну который, слегка сократил дистанцию. Непроизвольно, во время разговора. А Эджен точно так же непроизвольно отодвинулся. Да еще и слегка поморщился при этом — атавист не заметил бы под дежурной улыбкой, но я-то не атавист! Я и через переборку увидел! И между ними снова метра полтора. А у Эджена дистанция комфорта не больше локтя. Значит, он тоже что-то чувствует — не так остро и отчетливо, как я, но все же чувствует! Потому и отодвигается.