Семейный мужчина - Джейн Кренц

По правде сказать, дом, возвышающийся на скалистом утесе над изрезанным побережьем Орегона, выглядел ужасно, но вряд ли по вине архитектора. Совершенно ясно, что Люк не вложил ни доллара в восстановление старой постройки.

Мебель производила впечатление собранной из остатков дешевых распродаж. Выцветшие драпировки украшал цветочный рисунок, но распознать вид цветов уже не представлялось возможным. Ткани было не меньше тридцати лет. Усеянный многочисленными пятнами плетеный ковер лежал под шаткими металлическими ножками покрытого рубцами кофейного столика.

— Раз уж вы приехали в такую даль, — проговорил Люк, изящно растягиваясь в продавленном кресле наискосок от Кейти, — то выкладывайте, что хотели сказать, и можете уезжать.

Губы Кейти вытянулись в тонкую полоску. Люк действовал ей на нервы, но она не позволит ему третировать ее. Даже Джастина не пользовалась подобной привилегией.

— Мне кажется, что вы отлично знаете, почему я здесь, мистер Гилкрист.

— Называйте меня Люком. А я собираюсь звать вас Кейти. — Его губы тронула насмешливая улыбка. — Мы с Зиком не придерживаемся строгого этикета в этом вопросе.

Кейти подняла одну бровь и многозначительно оглядела пришедшую в упадок гостиную.

— Как я понимаю, вы не слишком большой приверженец соблюдения формальностей.

— В отличие от моей бабушки, — соглашаясь, заметил он.

— Что вы можете знать об отношении Джастины Гилкрист к подобным вещам? — возразила Кейти. — Вы с ней даже не знакомы.

— Однажды я встречался с ней. Она присутствовала на похоронах. Этого оказалось достаточно. Эта женщина не настолько заинтересовала меня, чтобы мне захотелось ближе познакомиться с ней.

Кейти вздрогнула. Меньше всего на свете она хотела пробудить в нем старые болезненные воспоминания. Кейти знала, что его родители и молодая красавица-жена Ариэль погибли в авиакатастрофе три года тому назад. Они летели в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Люком. Предстояло открытие нового заведения из сети первоклассных ресторанов, построенных Люком и его отцом в Калифорнии.

Рестораны, созданные Торнтоном и Люком Гилкристами на Золотом побережье, оказались более прибыльными, чем те, которыми в Сиэтле владела Джастина. Между двумя корпорациями не существовало открытого соперничества, потому что они никогда не соседствовали в одном и том же городе. Но скрытая конкуренция всегда присутствовала, и все в семье знали об этом. Торнтон Гилкрист дал себе слово доказать Джастине, что не нуждается ни в ее обществе, ни в поддержке, для того чтобы добиться успеха, и сделал это. Люк шел по стопам своего отца.

Тем не менее спустя несколько месяцев после похорон он продал все рестораны, которыми владел его отец. Прокатился слушок, что на продаже Люк нажил целое состояние, хотя в тот момент рынок был перенасыщен. Чем бы Люк ни занимался, он всегда делал деньги.

Он не стал создавать новый ресторан, а использовал свои деловые качества для финансирования компаний в различных областях производства продуктов питания и напитков. Благодаря чему открылись новые рестораны, их цепочка стала больше, возникали новые компании. Из того, что Кейти удалось узнать, выходило, что Люк организовывал сделки, брал значительные комиссионные и исчезал со сцены. Очевидно, он потерял всякий личный интерес в ресторанном бизнесе, вошедший в кровь трех поколений его семьи.

Кейти сделала глубокий вздох и постаралась, чтобы в ее голосе зазвучали примирительные нотки. Это далось ей с трудом. Люк Гилкрист бесконечно раздражал ее.

— Я собираюсь сказать вам, что ваша бабушка хочет положить конец вражде, существовавшей все эти годы между ею и вашей ветвью семьи.

Взгляд Люка по-прежнему ничего не выражал.

— Никакой вражды нет.

— Как вы можете так говорить?

Он пожал плечами.

— Между нами не было того, что вы могли бы назвать близкими родственными отношениями, но не было и никакой вражды. Вражда предполагает какие-то действия, продолжающуюся войну. Я не настолько заинтересован в Джастине или других членах семьи, чтобы устраивать сражения с кем-либо из них.

Кейти снова вздрогнула. До нее дошло, что при сложившихся обстоятельствах клан Гилкристов может считать, что ему очень повезло. Если бы Ублюдок начал против них войну, они бы оказались в куда худшем положении, чем сегодня.

— Люк, я здесь для того, чтобы попросить вас забыть прошлое, — спокойно продолжала Кейти. — Ваша семья в вас нуждается.

В глазах Люка промелькнули одновременно и боль, и холодная ярость. Потом все исчезло, снова уйдя в скрытые глубины его души.

— Моя семья погибла.

Молодая женщина посмотрела через комнату на уснувшего Зика.

— Я понимаю вашу потерю. Мои родители утонули, катаясь на лодке, когда мне исполнилось девятнадцать. Из всей нашей семьи остались только брат и я.

Воцарилось короткое напряженное молчание.

— Прошу прощения, — наконец нарушил тишину Люк. Его голос чуть потеплел. Он замолчал, потом снова заговорил:

— Какого черта вы работаете на мою бабушку?

— Она была достаточно добра, дав мне работу, когда я в ней отчаянно нуждалась.

— Что вы говорите? — Люк заинтересованно посмотрел на нее. — И насколько же сильно вы отчаялись?

Кейти заколебалась, подбирая слова.

— Когда погибли мои родители, денег осталось немного, если не считать небольшого фонда, отложенного для образования моего брата. Как выяснилось, отец балансировал на грани банкротства в течение двух лет перед своей смертью. Когда он умер, в финансовом отношении все рухнуло.

— То есть вы оказались совершенно разорены?

— В сущности, да. Мэтту тогда исполнилось восемь, и мне необходимо было срочно найти работу, чтобы он мог остаться со мной. В то время я была всего лишь студенткой-второкурсницей. И не имела никаких шансов получить работу.

— И вы говорите, что моя бабушка предложила вам работу личного помощника по доброте душевной? С трудом верится. Джастина Гилкрист никогда не пользовалась репутацией милосердного человека.

— Но все сказанное правда, — решительно заявила Кейти. — И теперь я стараюсь отплатить ей тем, что стала лучшим помощником, которого она когда-либо имела. А сейчас мне бы хотелось вернуться к существу дела, если вы не возражаете.

— Поберегите силы. Мой ответ — нет.

— Мне кажется, что вы не до конца понимаете ситуацию, — резко возразила Кейти.

— Конечно, понимаю. «Гилкрист, инк.»в затруднительном положении. Здоровье моей бабушки значительно ухудшилось за последнюю пару лет. Сколько ей сейчас? Восемьдесят один? Восемьдесят Два?

— Восемьдесят два, — подтвердила молодая женщина.