Старик и рыба, и автомат - Александр Эл

никакой рефери, его не остановит. А каждый мужик на улице, каждый пьяница, служил в армии, встречались и спортсмены, и просто сумасшедшие.

Однажды Алексей бежал по вызову начальства, а одному из милицейских сержантов захотелось поговорить.

– Эй ты, с фотоаппаратом, сфотографируй.

Алексей отмахнулся, всем видом показывая, что торопится, и сейчас не до этого. Тогда сержант рявкнул, – задержать! Два солдата в милицейской форме, без всякой подготовки, мгновенно схватили Алексея, что совершенно его взбесило. Каждый солдат, был на полголовы ниже его, но самое ужасное, что Алексей ничего не мог сделать. Он пытался драться даже ногами, но всё было бесполезно. Ему не заламывали руки, не валили на землю, просто держали. И было ощущение полной беспомощности. Его могли увести, или унести, стоило лишь сержанту приказать. Все, кто видел эту сцену, и солдаты, и офицеры от души потешались над тем, как трепыхался Алексей, перед задумчиво разглядывавшим его, сержантом. Оторвать мухе крылышки, или так, отпустить? Алексея отпустили, но урок он запомнил. И вот сейчас, майор готовил такую подставу.

– Не бойся. Ничего не будет.

– Товарищ майор, жопу отобьют! Вы не слышали, что дежурный по дивизии, рассказывал?

Ответственный секретарь газеты, как и любой штабной офицер, по графику отбывал очередное дежурство. Где-то под утро, делая формальный обход подразделений, он оказался в казарме милицейского батальона. Слышу, из Ленинской комнаты раздаются странные звуки. Как будто мешки на пол сбрасывают, и ухают, при этом. Ух, ух… Хотел дверь открыть, а она изнутри заперта. Постучал, ухать перестало, и тишина. Я громче постучал. Дверь открыли, но внутрь не пускают. Солдат дверь перегородил, наглость какая! Я ему, что происходит? А он говорит, политзанятия! Ну, я его оттолкнул, а там на полу, один лежит, корчится, он уже кричать не может, а другие вокруг стоят. Все в форме милиции. Спрашиваю, в чем дело, кто такие? Молчат. Короче, оказалось, что этот, который на полу, напился во время патрулирования, и попался. В наказание, вместо того, чтобы спать после службы, весь взвод подняли в ружье, и бегом на стрельбище. Всю ночь они копали окопы, и вот только сейчас вернулись. Скоро подъем, и опять на службу. Спать некогда. Вот, говорят, воспитываем, чтобы больше не пил. Спрашиваю, вы что, его били? Нет, говорят, только жопой об пол, чтобы, говорят, следов не осталось! Я говорю, безобразие! А, они меня, как-то так обступили… Подумал, а вдруг и меня, вот так же, об пол, и следов не останется. Я им, – равняйсь, смирно! А они как-то так, нехотя. Едва ноги унёс. Да ну их, пусть сами разбираются. Тот-то, наверное, пить больше не будет.

– Ладно, я понял, жопу не отобьют, – правдами и неправдами, майор всучил Алексею фоторужье. Однако охотится на милицию, оказалось непросто. Все ходили по городу чинно и благородно, в застёгнутых кителях.

– Признайся, ты их предупредил? – второй день подряд охота не удавалась. Мотаться по всему городу на машине, незаметно выискивая, где, в какой подворотне, ходят патрульные, оказалось очень затяжным, и непродуктивным занятием. От скуки, майор учил Алексея жизни. Поводом послужила книга про донкихота, которую Алексей недавно прочитал, и был впечатлён тем, что свои подвиги Дон Кихот посвящал женщине. Тема женщины, в таком возрасте, всегда актуальна, особенно у солдат, когда нерастраченная энергия рвётся наружу, а обстоятельства вынуждают соблюдать моральный облик. А майор человек восточных кровей, рассуждал о женщинах в упрощённом, прикладном смысле. Нарушив субординацию, Алексей обозвал майора циником, «ничего не понимающим в женщинах». Потому, что Дульсинея Тобосская, возлюбленная дама сердца Дон Кихота, хоть и была плодом его воображения, но олицетворяла суть и смысл женщины! Ладно, сказал майор, мне тут нужно, в одно место заехать …

Зашли в ворота двора с высоким забором, милиционер изнутри закрыл их на замок.

– Ты меня здесь подожди, я быстро, – сказал майор и вместе с милиционером скрылись за дверями длинного, одноэтажного здания.

Во дворе было темно, Алексей стоял под единственным фонарём и пытался сообразить, почему майор не оставил его в машине. Он не сразу заметил шевеление возле неосвещённого забора. Там были люди. Послышались голоса, они разговаривали между собой. Вероятно, появление Алексея прервало их общение. Сейчас они снова заговорили, и при этом женскими голосами.

– Молоденький…, совсем молоденький, – вдруг громко сказала какая-то женщина.

Шевеление у забора усилилось, и женщины стали приближаться, выходя на свет. Их было пятнадцать, или двадцать, самого разного возраста. Те, что старше, наблюдали происходящее на расстоянии, а те, что моложе, вели себя нахальнее. Казалось, они хотели произвести впечатление на старших, что-то выкрикивали, некоторые были злые, другие весёлые. Они подначивали Алексея. – Эй, пойдём со мной, научу. А хочешь, прямо тут? Давай, молоденький! Не стесняйся. Дуська! Покажи ему сиську! Ошалевший от этого натиска Алексей растерялся. Ворота заперты, в дом, что ли бежать? Майор сказал здесь ждать. В этот момент Алексей увидел совсем юную девушку, лет пятнадцати, а может и меньше. Она перехватила его взгляд, подошла ближе, и под одобряющие возгласы окружающих, задрала юбку и стянула трусы. Затем наклонилась, стоя вниз головой, показывала свой голый зад, и громко спрашивала, – нравлюсь я тебе, да? Правда, нравлюсь? Женщины вокруг, прыгали от восторга. В этот момент Алексей увидел майора, который смеясь, толкал локтем милиционера, того, что закрывал ворота. Тот перестал смеяться и громко сказал:

– девушки, успокоились! Не шумим! А где Дульсинея? Дульсинея здесь?

– Ну, я. Чего надо? – из темноты вышла женщина лет далеко за пятьдесят, в очень тесной засаленной блузке и короткой мини-юбке. Одна нога у неё, была явно толще другой. Помятое лицо, с обвисшими щёками и тяжёлыми мешками под глазами, ярко и грубо накрашено. Редкие седые волосы, с остатками рыжей краски, связанны в хвост, торчащий сбоку головы. Сверкнув множеством колец на руке, женщина вынула сигарету изо рта, выпустила дым, и повторила вопрос, – чего надо?

– Дульсинея, познакомься, – майор показывал на Алексея, стараясь быть серьёзным.

– Чего надо? – Дульсинея, с удивлением смотрела на потерявшего дар речи, ошалевшего Алексея.

– Ладно, – сжалился майор, – иди в машину.

– До свидания, – сказал Алексей, чем вызвал бурную радость, и женщин, и милиционера.

– Ну, что, познакомился с Дульсинеей, Дон Кихот? – спросил он уже в машине.

– А что это было? Что это за место? Кто эти сумасшедшие? – Алексей с трудом приходил в себя. Он родился в этом городе, но никогда ничего подобного не видел.

– Это приёмник-распределитель. Сюда свозят проституток, со всего города. В основном с вокзалов и притонов. Элитных шлюх, здесь нет. Здесь, только самое дно. Есть такие, что за рубль.

– Там же, малолетки, – Алексей, мальчик из благополучной семьи вообще не знал, что в городе есть проститутки и про то, что есть «дно», –