Космический десант (Сборник) - Кир Булычев

– Корнелий! – позвала из окна Ксения Удалова. – Мы готовы. Плащ брать будешь?

– Не буду.

– Дождя не намечается, – сказал старик Ложкин. – Я в газете читал. Там же написано, что писатель Пацхверия на торжество прибыл. С Камчатки делегация. Ткачиха Федорова-Давыдова. Ждут одного космонавта, но фамилию пока не сообщают. Это не считая туристов.

– Подумаешь, – сказал презрительно Погосян, чтобы оставить за собой последнее слово. В действительности он был пламенным патриотом Великого Гусляра, но об этом знали только его родственники в Ереване.

Старуха Ложкина спустилась во двор и спросила:

– Вечно будем прохлаждаться? Без нас начнут.

– Иду, чижик, – ответил Ложкин. – Мы тут беседу провели.

Они вышли со двора первыми. За ними потянулись остальные. Соседи сразу забыли о разговоре, лишь у Удалова он не шел из головы. И настолько его поразила возможность встретить на улице гостя из будущего, что он начал с подозрением приглядываться к людям. И в людях обнаруживал странные черты, которых раньше не замечал и которые могли указывать на чужеродность, на маскировку.

Шел навстречу провизор Савич с женой, директором универмага. Казалось бы, давно знает Удалов Савичей, но сегодня лысина Савича блестела не по-нашему, и как-то неестественно держал он жену под руку. Может, Савича заслали? Но тут же Удалов сказал себе: нет. Вряд ли из-за одного праздника им стоило направлять резидента в Великий Гусляр. Ведь если Савича не подменили, то Удалов знает его лет двадцать. Подумав так, Удалов сказал:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – ответили Савичи.

Прошли четыре физкультурника в голубой одежде. Физкультурники спешили на парад. Удалов понял, что гость из будущего может укрыться среди физкультурников и тогда его трудно будет отыскать. Потом отбросил эту мысль. Сложно будет им в будущем подыскать такой костюм. А все настоящие костюмы на учете.

С каждым шагом Удалов все более убеждался – пришелец из будущего проник в Гусляр. И необходимо его отыскать, побеседовать по душам. Подумать только, никто до Удалова не выходил на улицу с целью обнаружить путешественника во времени среди самых обычных людей. А новый, хоть и простой, подход к проблеме может таить в себе открытие.

– Что с тобой, Корнелий? – спросила Ксения. – Ты чего отстаешь?

Корнелий посмотрел новыми глазами на Ксению и сына Максимку.

В них сомневаться вроде бы не приходилось. С ними все в порядке. Но Удалов ощутил, что между ним и семьей вырастает стена отчуждения. Мужчина, имеющий перед собой возвышенную цель, вынужден отдалиться от обыденных забот и интересов. На всякий случай Удалов спросил жену:

– Ксюша, ты не знаешь случайно, какое место занимает наша команда в первенстве области по футболу?

– Спятил, – сказала уверенно Ксения.

– Шестое, папа, а что? – поинтересовался шустрый сын Максимка.

– Молодец, сынок, – одобрил Корнелий. И устыдился своих сомнений.

– Все-таки что с тобой происходит? – спросила Ксения.

– Я думаю, – сказал Удалов.

– Что-то я за тобой этого давно не замечала, – ответила Ксения. – Под ноги смотри, спотыкнешься.

На краю площади стояли киоски с прохладительными напитками и сигаретами. Свежесколоченная трибуна возвышалась перед памятником, покрытым брезентом. Ксения задержалась, увидев Раису Семеновну, лечащего врача. Ей захотелось в неофициальной обстановке посоветоваться о последних анализах. Раиса Семеновна обиженно щурилась под очками, но на вопросы отвечала, потому что была связана клятвой Гиппократа. Удалов, пока суд да дело, купил бутылку пива и сел за столик с верхом из голубого пластика. Столики эти, вынесенные из столовой, образовали кафе на открытом воздухе.

За столиком сидели два шофера из автобусов, на которых приехали туристы. Шоферы ругали какого-то старшину на сто десятом километре. Удалов угостил шоферов сигаретами и тоже немного поругал старшину, которого в глаза не видел.

Но лишь малая часть сознания Удалова была занята беседой с шоферами. Глаза рыскали по площади, перескакивая с одной группы людей к другой, потому что времени терять было нельзя. Упустишь пришельца сегодня – никогда больше не поймаешь.

В проходе между столиками возник немолодой мужчина. Он держал в руке бутылку и стакан, двигался неуверенно, не мог найти, куда сесть. Что-то острое кольнуло Удалова в сердце. Шестое, седьмое, восьмое чувства приказали ему: «Удалов, спокойно, это он».

– Садись к нам, – будто угадав мысли Удалова, сказал один из шоферов, которого звали Колей.

– Сердечно благодарю, – ответил с расстановкой мужчина и опустился на стул рядом с Удаловым.

И тут же маленькая, ничтожная, незаметная для других деталь бросилась Корнелию в глаза. Мужчина, садясь, не подтянул брюк, как делает каждый человек, хранящий на брюках складку.

Лицо мужчины было слишком обычным. Не гладкое и не морщинистое. Словно маска. Под мышкой у мужчины был черный потрескавшийся портфель с медным замочком. Из портфеля торчал рукав красного свитера или кофты. Брюки были коротковаты, будто достались не по размеру. А между верхом высоких ботинок и низом штанин проглядывали клетчатые носки. Глаза прятались за дымчатыми очками.

Мужчина мог оказаться единственным шансом Удалова. Корнелий смотрел на его обычные бритые щеки и ждал: что скажет пришелец? Ведь не обратишься к человеку с вопросом: «Вы из какого века нашей эры?»

Турист пил пиво маленькими глотками и молчал.

– Ну как пиво? – спросил его шофер Коля.

– Гуслярское «Жигулевское», – добавил Удалов. – С дореволюционных времен известно.

– Знаю, – ответил коротко мужчина и улыбнулся застенчиво. – Давно собирался попробовать.

– А вы откуда будете? – спросил шофер Коля.

– Из Москвы. Специально приехал.

«Правильно, – подумал Удалов. – Вологду ему опасно упоминать. Могут найтись свидетели. А Москва большая».

– Едут же люди, – сказал шофер постарше. – Что вам, в Москве своих памятников мало?

«Молодец, – подумал Удалов о шофере. – Играет на руку».

– Памятники бывают разные, товарищ, – объяснил мужчина. – Я много лет изучаю историю русского Севера, освоение Урала и Сибири. Этот памятник говорит о многом. Я давно ждал его открытия. Но никак раньше выбраться не удавалось.

– А выбрались бы – памятника не увидели бы.

Но путешественника во времени нелегко было застать врасплох. Он ответил сразу и почти без акцента:

– Я бы и раньше увидел памятник, потому что его должны были установить много лет назад. Так что в моем воображении он уже существовал.

– Увлеченность – дело хорошее, – сказал старший шофер. – Я пойду еще пива возьму. Наша группа здесь на ночь останется. Так что старшина нипочем.