День перемирия (пер. О.Нартовой, И.Петрушкина) - Клиффорд Саймак

— Она разобрана. У каждого по маленькой детали. Стони Стаффорд разобрал ее сегодня вечером. У него есть группа, они тренировались несколько недель, чтобы собирать бомбу как можно быстрее, даже в темноте, если понадобится.

— Да, — согласился Макс. — Вероятно, так у них может получиться. И где они ее соберут?

— Под солнечными часами, — сказал Билли.

— Что ж, спасибо. Я рад, что узнал это. Сердце старого Кроуфорда разбилось бы, если бы что-то случилось с солнечными часами.

— Мне кажется, это стоит двадцатки, — заметил Билли.

— Да, — согласился Макс, — стоит.

— Если они узнают о том, что я рассказал тебе, они убьют меня.

— Не узнают, не бойся.

Он достал из кармана кошелек, включил фонарик и отыскал две десятки. Сложил банкноты пополам в длину, потом просунул их в отверстие изгороди.

— Осторожно, — предупредил он. — Не дотрагивайся до проволоки.

Он не видел за изгородью своего собеседника, лишь белое пятно вместо лица. Мгновение спустя краешек банкнот осторожно схватили, но Макс не сразу выпустил деньги. Они постояли, держась — каждый со своей стороны — за края банкнот.

— Билли, — торжественно сказал Макс, — ты ведь не обманываешь меня? Не передаешь ложную информацию?

— Вы меня знаете, Макс, — ответил Билли, — я с вами играю честно.

— Рад слышать это, Билли. Продолжай играть честно. Но если обманешь, я выйду отсюда, найду тебя и перережу горло.

Но информатор не отвечал. Он уже исчез, растворился в глубокой тьме.

Макс стоял, прислушиваясь. Ветер шуршал в листве, слышалось журчание фонтана, как будто звонили радостные серебряные колокольчики.

— Эй, старик, — тихонько позвал Макс, но не услышал ответного фырканья. Пес убежал и теперь носился с другими собаками по двору.

Макс повернулся и пошел, завершая обход. Когда он завернул за угол гаража, то увидел, что к воротам приближается полицейская машина.

Он пошел по проезжей дороге, двигаясь тяжело и осторожно.

— Это вы, Чарли? — негромко позвал он.

— Да, Макс, — ответил Чарли Поллард. — Все в порядке?

— Да вроде.

Макс подошел к воротам и увидел громоздкую фигуру офицера.

— Пронесло, — сказал Чарли. — Весь округ спокоен. В ближайшие дни мы к вам нагрянем с проверкой. Похоже, вы хорошо подготовились.

— Ничего противозаконного, — заявил Макс. — Все оборонительное. Таково правило.

— Правило-то таково, — сказал Чарли, — но мне кажется, иногда вы чересчур подозрительны. В ограде полное напряжение?

— Конечно, а как же иначе?

— Мальчишка схватится за нее, и тут же отдаст концы.

— А вы хотите, чтобы я щекотал их?

— Вы играете слишком грубо, Макс!

— Сомневаюсь, — ответил Макс. — Пять лет назад я следил отсюда, как они штурмовали крепость Томпсона Вы видели?

— Меня тогда здесь не было. Мой участок был Далекие Акры.

— Они все уничтожили, — сказал Макс. — Камень за камнем, кирпич за кирпичом, бревно за бревном. Не оставили ничего. Вообще ничего. Срубили все деревья. Выкорчевали кусты. Перекопали клумбы. Они превратили все в пустыню. Низвели до своего уровня. И я не позволю, чтобы здесь произошло то же. Человек имеет право вырастить дерево и полоску травы. Если он хочет клумбу, он имеет право на клумбу. И — вы, может, думаете иначе — но он также имеет право держать весь остальной народ подальше. За забором.

— Да, — согласился офицер, — все, что вы говорите, правда. Но ведь вы уже имели дело с этими парнями. Это нужно принять во внимание. И потом, они ведь ваши соседи. У вас могут быть неприятности, если вы не будете держать себя более по-соседски.

— Мы не смеем держать себя по-соседски, — сказал Макс, — мы не в таком месте. В поместье Дубы и во всех других поместьях, — повсюду — соседство означает подчинение. Соседство означает, что вы отказываетесь от своего права жить так, как вам хочется. Этот вид соседства восходит к тем временам, когда мальчишки протаптывали тропу через вашу лужайку, как кратчайший путь к школьному автобусу, а вы не осмеливались им слова сказать. Оно началось, когда сосед занял у вас косилку и забыл вернуть, а когда вы пошли за ней, оказалось, что она сломана. Но он заявил, что не ломал ее, и ради соседства вы не решились потребовать у него оплаты ремонта.

— Может, и так, — согласился Поллард, — но сейчас вы зашли слишком далеко. Уж слишком непримиримы вы стали.

— Это наш ответ. Пусть панки оставят нас в покое, и мы уберем изгороди и все остальное.

Поллард покачал головой.

— Дело зашло слишком далеко. Тут уже ничего не поделаешь.

Он пошел к машине, а потом обернулся.

— Я забыл, — сказал он. — Завтра ваш День Перемирия. Я и пара моих людей будем здесь рано утром.

Макс не ответил. Он следил, как полицейский автомобиль двинулся по улице. Потом пошел к задней двери дома.

Нора оставила ему место за столом, и он тяжело сел, радуясь, что может отдохнуть. К вечеру он сильно уставал. Не так уж он и молод, подумалось ему.

— Вы сегодня поздно, — заметил повар, подавая ему еду. — Все в порядке?

— Пока да. Но завтра могут быть неприятности. Они пронесут бомбу.

— Бомбу! — воскликнула Нора — Вы им позволите? Надо сообщить полиции.

Макс покачал головой.

— Нет, не стоит. Полиция не на нашей стороне. Они считают, что мы подстрекаем панков. И тем ничего не остается, как пронести бомбу. Мы должны рассчитывать только на себя. К тому же я должен защитить парня, который рассказал мне об этом. Если я этого не сделаю, панки вычислят его, и он станет бесполезен для нас. Ему ничего больше не удастся узнать. А раз мне известно заранее, что они что-то принесут, я могу за ними проследить.

Он понял, что беспокоится. Не из-за самой бомбы, но из-за того, что с ней связано. Странно, почему он нервничает? Зная о бомбе, он может быть спокоен. Все, что нужно сделать, это найти бомбу и вытащить ее из-под циферблата У него будет достаточно времени для этого. Праздник кончится в шесть часов вечера, и панки не смогут установить время взрыва раньше полуночи. Любой взрыв до полуночи будет нарушением Перемирия.

Он положил жареной картошки с блюда на тарелку и отрезал кусок мяса Нора налила ему кофе и, придвинув стул, села рядом с ним.

— Вы не ели? — спросил он.

— Я ем рано, Макс.

Он ел жадно и торопливо: у него еще оставалось немало дел. Кухонные часы громко тикали в тишине.

Наконец Нора сказала:

— Что-то становится тревожно, Макс.

Он кивнул. Рот у него был полон, и он не мог говорить.

— Не понимаю, — вздохнул повар, — почему Кроуфорды хотят оставаться здесь. Для них тут мало радости. Они могут переселиться в город и жить там в безопасности. Там, конечно, тоже есть банды подростков, но они большей частью дерутся между собой. Они не портят жизнь другим.