Настоящее продолженное - Г Брускин

Высоцкий был популярен.

Подъезд осаждали безумицы, прибывающие из различных уголков необъятной нашей родины.

Строгие Варвара Ивановна и тетя Надя в дом их не пускали.

Девушки караулили часами на улице.

Когда народный любимец умер, толпа собиралась вокруг дома в дни годовщин его рождения и смерти.

Люди пели под гитару песни своего кумира.

Возле входной двери устраивали что-то вроде божницы.

Водружали портрет Высоцкого. Клали цветы. Зажигали свечи.

Ставили полный стакан водки под портретом. Чокались, выпивали и разговаривали со стаканом.

Они верили, что кумир, как Илья Пророк во время Седера, прилетит и выпьет водку с ними.

Делали замеры в стакане.

Спорили.

Отпил! Не отпил!

Черт-те кто

Врач-уролог приходил к художникам домой и возвращал двадцать пять рублей, заплаченные накануне за прием.

"Я людей искусства лечу бескорыстно. Если бы брал такие деньги, давно бы на "Мерседесе" разъезжал. Другое дело, если бы вы мне картину подарили", говорил он, с интересом рассматривая стены.

Любитель живописи явно пекся о контингенте проживающих в доме.

Однажды мы столкнулись нос к носу в лифте.

Он посмотрел на меня неприязненно и с негодованием воскликнул:

"Черт-те кто в доме живет!".

Портновской рукой

Заветная тетрадка

Старенький дедушка, Яков Маркович Брук, был в свое время лучшим портным пошивочного ателье Центрального Комитета Коммунистической партии.

Благодарная партия выделила дедушке хорошую трехкомнатную квартиру в добротном престижном доме на Смоленской площади, где он проживал со своей семьей.

На крыше дома сиял лозунг: "СССР - наша Родина!".

Яков Маркович бережно хранил толстую, заветную тетрадку.

В тетрадке были старательно нарисованы портновской рукой женские фигуры без голов.

Проставлены мелким почерком размеры шеи, плечей, груди, талии, бедер и т.д.

Напротив каждой фигуры хозяин тетради тщательно вывел: Аллилуева, Поскребышева, Хрущева, Маленкова, Громыко, Щелокова, Андропова, Косыгина, Брежнева...

А мы не скажем

Семья решила эмигрировать.

Сережа - муж внучки Оли - бывало спрашивал:

"Яков Маркович! Поедем в Израиль?".

"Я не против".

"А меня не пустят! - кричал в шутку Сережа глуховатому дедушке, бия себя в грудь. - Я русский!"

"А мы не скажем, что ты русский", - успокаивал его старичок.

Погоду опять не передали!

У Якова Марковича была правнучка Лиза.

Когда старичку хотелось поесть, он осторожно спрашивал:

"Лизоньке не пора обедать?".

Вечером все собирались послушать последние известия по вражескому "Голосу".

В конце передачи Яков Маркович сокрушался:

"Погоду опять не передали!".

Дух не подвел!

Чисто одетые узбеки

В 1965 году я познакомился с Клаудио, симпатичным итальянским коммунистом.

Парень блестяще говорил по-русски. Оказался смышленым и живым собеседником.

Наши политические убеждения были разными. Тем не менее, мы стали друзьями.

Клаудио представил мне своего приятеля Франко.

Я пригласил новых знакомых домой.

Мой отец на службе имел так называемый допуск. Контакты с иностранцами были нежелательны.

Чтобы не пугать родителей, я надел на иностранцев тюбетейки и выдал за узбеков.

Чисто одетые немногословные "узбеки" очень понравились моей маме.

Блюдце ожило

Учились итальянцы в учреждении без названия.

На здании не было никаких опознавательных знаков.

По всей видимости, студентов инструктировали, как брать власть у себя на родине, в капиталистической Италии.

В тот вечер мы собрались в гостях у общей знакомой.

Заговорили о политике. Приятели поспорили.

Франко предложил вызвать духа Троцкого, чтобы тот рассудил, кто прав.

Сели за стол. Нарисовали спиритическую таблицу. Отметили на нагретом блюдце стрелку. Сомкнули цепочку из пальцев.

И стали ждать.

Через несколько долгих мгновений в комнате что-то стукнуло, скрипнуло, пошевелилось. И блюдце ожило.

Напуганная хозяйка квартиры, прижав к груди икону, бросилась прочь из комнаты.

УВС

Сначала с итальянцами долго и подробно беседовал дух Троцкого. Затем, по очереди, духи: Ленина, Сталина, Бухарина, Каменева, Зиновьева, Рыкова, Кирова, Тухачевского, Якира...

Пришельцы проясняли темные места революционной истории, раскрывали тайны, наставляли итальянцев на путь истинный в современной классовой борьбе.

Наступил мой черед.

Я вызвал духа Леонардо да Винчи. И спросил его:

"Кто из русских художников будет самым знаменитым в XX веке?"

Дух отметил три буквы: УВС.

Я переспросил дважды. Дух дважды подтвердил загадочное УВС.

Я пытался примерить УВС к именам всех известных мне русских художников. Включая моих приятелей.

Ничего не получалось.

Дух не подвел!

Шли годы.

Время от времени я вспоминал загадочные буквы. Ошибка была очевидна.

И я совсем было перестал верить в духов.

Наконец, через тридцать пять лет, в наступившем уже XXI веке в разговоре с Соломоном Волковым я вспомнил далекий спиритический сеанс.

И странную аббревиатуру.

Соломон, задумавшись на несколько мгновений, воскликнул:

"УНОВИС!".

Дух не ошибся. Не подвел!

Глава движения УНОВИС - Казимир Малевич - в конце XX века бесспорно стал самым известным русским художником столетия.

В 65-м ничего этого не предвещало.

Оказалось...

После окончания учебы Клаудио время от времени приезжал в Советский Союз.

Всегда приходил. Рассказывал, что живет в Венеции. Преподает в университете. Женился. Родил дочку. Снимает большую квартиру в городе.

Сожалел, что я невыездной и не могу к нему приехать погостить.

Времена изменились. И, о чудо! Я добрался до города Тициана и Канолетто.

Вспомнил, что у меня тут есть старинный друг.

Стал разыскивать Клаудио. Обратился в городское справочное бюро и в университет.

Оказалось, что человек с таким именем и фамилией никогда не проживал в Венеции и не преподавал в университете.

Картофель ранняя

Память будет!

Мы снимали дачу в Быково у бывшей чемпионки СССР по бегу на короткие дистанции Марь Гаврилны.

Гаврилна была патологически жадной.

Она экономила спички.

Бесплатный факел газовой конфорки горел в доме по-олимпийски круглые сутки.

Спортсменка уважала мою тещу Сафо Владимировну.

Сафо Владимировна обожала нашу собаку Коку.

Однажды Марь Гаврилна растроганно сказала:

"Во, шерсть какая! Помрет - воротник сошьете. Память будет!".

Мысленно думаю

Повстречав на железнодорожной платформе местного врача, Марь Гаврилна воскликнула:

"А я как раз иду и об вас мысленно думаю!".

Картофель ранняя

"...храматыка е выскусьтво правыльно

чытаты ы пысаты..."

"Рудин". И.С. Тургенев

В 1996 году я приехал в Россию.

В московском метро новорожденная реклама предлагала пассажирам "сервисное обслуживание" и "фитинги резьбовые".

На улице шла бойкая торговля с лотка. Продавались: "картофель ранняя" и "хлеб отрубя".

В аптеке народ вовсю брал "оральный презерватив", который на поверку оказался противозачаточными таблетками.

В Петербурге стрелка-рука, указывая в сомнительную подворотню, сулила гражданам "авангардные интим-прически".

А на Курском вокзале в толпе раздавался голос: "Продаю яды!".

Верка, что ль?

Жена пожаловалась заведующему магазина на невежливую продавщицу.

"Кто? Верка, что ль? Я ей щас!"

Верке:

"Ты что, ебть, девушке грубишь? Оскорбляешь! Я тя щас, суку пьяную, в подсобку поставлю!".

Появился силуэт

Алесин дядя Борух, адвокат, вел дело об ограблении склада в Смоленской области.

В рапорте милиционера он прочел следующее:

"...Появился силуэт, впоследствии оказавшийся преступником Млечко Т.П. Силуэт нанес сторожу Выскребенцеву Г.Г. удар ногой в правую полужопу..."

Гоголь умер

Алеся работала в отделе писем издательства "Молодая гвардия".

Письма попадались разные.

Например, один человек недоумевал, почему "Гоголь умер, а книги его продолжают печатать"?!

Другой написал поэму "Энциклопедия".

Где каждая строфа начиналась словами: "С великолепной бородой Курчатов физик и ученый...". И заканчивалась: "...Он знал, что мир уж обреченный".

Кто-то попросил напечатать продолжение "Капитанской дочки".

Внизу были приклеены две фотографии - подросток лет тринадцати и женщина лет тридцати.

Стояла подпись: Урий Гагарин и Валентина Терешкова.

Прямо весь?

Пришел столяр Алексей Иванович мастерить книжные полки.

Алеся занималась с мальчиком французским языком.

Алексей Иванович спросил:

"Это кто?".

"Ученик", - ответила Алеся.

"Учишь чему?"

"Французскому языку".

"Ты чего? Его знаешь, что ль? Французский-то?"

"Да".

"Прямо весь?!" - изумился Алексей Иванович.

Племяш-то мой

Племяннику Алексея Ивановича удалили две трети желудка.