Облик зверя - Алевтина Афанасьева

Могло ли всё быть так просто?

Внутри проснулась тревога – её наверняка не просто так укрыли здесь! Если бы схватка была выиграна их с отцом армией, она была бы дома; если бы проиграли – то томилась бы в тюрьме короля Ладида. Или была бы мертва.

Кто, всё-таки, принёс её сюда?

Словно собираясь принести желанный ответ, в полутьме что-то шевельнулось, и послышался лёгкий скрежет. Нэса вздрогнула. Стиснув от напряжения зубы, привычно потянулась к оружию, но ножен не было. Однако запасной кинжал по-прежнему был на месте – укрыт в голенище сапога. Это добавило сумятицы в мысли и окончательно сбило с толка.

Неужели так и не обыскали? Ведь возможность для этого была: девушка лежала без сознания, совсем беззащитная. Отличная жертва для проведения ритуала или шантажа! Да и потом, сколько всего можно было придумать для получения выгоды, чтобы воспользоваться пленением наследной принцессы.

Нэса была готова отстаивать свою независимость и жизнь сколько придётся. Кинжал легко и беззвучно выскользнул из ножен, и девушка настороженно затихла, вглядываясь во тьму. По спине катился пот. Она понимала, что сейчас не смогла бы дать достойного отпора. Разве что немного царапнуть противника. Лучше так, чем погибать без боя!

Пересохшее горло девушки, прежде чем позволить произнести вопрос, выдало хрипы. Прокашлявшись, Нэса сипло спросила:

– Кто здесь?

Вместо ответа из темноты полетела фляга. Упала, ударилась о камни. Пещера наполнилась лёгким скрежетом металла, из которого была сделана окантовка.

«Что внутри? Вода? Или яд? – нестерпимо хотелось пить, но не отпускала мысль быть отравленной. – Если бы хотели убить, уже сделали бы это! Зарезали бы или задушили!».

Сделав усилие, Нэса приподнялась, боком проползла ближе. Взяв флягу, начала пить. Это была родниковая вода! Жадно глотая, девушка не остановилась, пока не опустошила её полностью.

– Эй? Кто ты? Почему решил помочь?

Ответ последовал не сразу. Послышался лёгкий шорох и клацанье, а после низкий голос рокотом прокатился под сводами пещеры, заставив вздрогнуть. Девушка была готова поклясться, что с ней говорит не человек – было в голосе что-то необъяснимо чуждое. Немного это напомнило Нэсе манеру речи Лесных Народов. Каждый раз, когда им приходилось переходить на язык людей – это звучало степенно, с излишне чётким произнесением звуков. По сравнению с ними, люди общались более спешно, а простолюдины – так и вовсе, сокращали слова, только бы быстрей донести мысль. Нынешний гость Нэсы при разговоре ещё и изредка порыкивал, чем делал понимание ещё более сложным.

– Миледи, в повозках есть всё необходимое. Чистая одежда, вода и пища. Перевяжи свои раны и отдохни.

– Кто ты?

– Позже, миледи. Вечером мы поговорим обо всём.

– Мне нужно домой! – возмущенно запротестовала Нэса. – Ни о каком вечере речи быть не может. Слышишь?! Мой отец должен знать, что я жива! Покажись и поговори со мной! Если имел смелость спасти меня, назови имя и помоги добраться до дома, я в долгу не останусь.

– Домой направимся позже. Сейчас тебе нужно быть здесь, миледи. Понимаю, что тревожишься, но так будет правильнее.

В этом низком голосе не было ни тени угрозы, но ощущалась сила. От этого Нэсе вдруг стало на удивление спокойно. Она покорно опустилась на камни, растеряв боевой настрой.

– Оставь свои вопросы на более поздний срок. Пока залечи раны и не покидай пещеру, это может быть очень опасно.

– Скажи мне одно, прошу, – дрогнувшим голосом Нэса задала вопрос, волнующий больше всего. – Как закончилась битва?

Ответа не последовало. Полоса света около входа в пещеру на мгновение померкла. Снова воцарилась тишина, нарушаемая уже знакомым звуком капели. Собеседник исчез так же неожиданно, как появился, так и не дав необходимого ответа.

Поразмыслив, Нэса взяла себя в руки. Она не чувствовала себя пленницей, и можно было сбежать отсюда, если бы на то были силы. Конечно, хотелось, чтобы всё сложилось иначе. Отблагодарить спасителя и с комфортом вернуться домой. Был шанс, что именно так и получится, если в слова незнакомца вложена правда. Ко всему прочему, Нэса сейчас всё равно не смогла бы сама далеко уйти, и даже если бы нашла лошадь – ехать верхом в таком состоянии казалось невозможным. Сил на это почти не было. Если спаситель знает больше, чем она, нужно последовать его совету: дать ранам возможность затянуться, а после думать о путешествии домой.

Нэса решила избавиться от доспехов. Снять их в одиночку оказалось не просто – в замке всегда помогала прислуга, здесь же она была предоставлена самой себе. Заклёпки, удерживающие защитные пластины, были порядком покорёжены и поддались не сразу. Тонкая сорочка под ними давно заскорузла от крови. Пришлось повозиться, прежде чем удалось её снять. Ткань прилипла и отрывалась с болью, обнажая новые кровоточащие места. Рана являла собой ужасающее зрелище – меч неприятеля, вскрыв доспех, сильно рассек плоть до ребра, ещё немного и Нэсе настал бы конец. Лишь по счастливой воле провидения она осталась жива. Кровоподтёк вокруг дыры с запёкшейся кровью изрядно пугал. От этого вида у Нэсы дрожали руки.

Охота закалила принцессу, сделала выносливей и чуть более жёсткой по сравнению с девушками из за́мка, но не лишила восприимчивости. Много раз в походах Нэсе приходилось свежевать тушу кролика и запекать на огне. Это воспринималось спокойно, как необходимое зло. Убить, о лишь, чтобы выжить самой. Убивать же людей оказалось сложно даже на поле битвы. Это до сих пор гулким колоколом отдавалось внутри. Теперь нужно было пережить третью кровь – свою. Самую непростую.

Переборов страх коснуться раны, девушка осторожно обработала её настойкой, найденной в одном из бочонков. Просто налила сверху, сдерживая крик и до крови кусая губу. Настойка не лечебная, но в меру крепкая, чтобы обеззаразить. Прошло достаточно времени с момента битвы, и Нэса боялась, что она успела загноиться. Рваные лоскуты кожи выглядели жутко, кровь под ними всё ещё продолжала сочиться. Осторожно действуя ножом, девушка подрезала посиневшую кожу и поняла, что не чувствует боли в этих местах.

Дальше предстояло сложное: нужно было перебинтовать себя. Это оказалось испытанием на силу воли. Каждое прикосновение – словно щиплющее пламя, живьём выжигающее плоть. Нэсе приходилось делать перерывы, чтобы дать телу немного успокоиться. Холодный ветер остужал рану, но до конца не мог помочь. Девушка плакала, но деваться было некуда, следовало закончить процедуру.

Когда Нэса, наконец, замотала последний, самый простой, шрам на руке, то обессиленная вытянулась около повозки. Сдёрнув одну из шкур на себя, чтобы немного согреться, закрыла глаза. Запоздалая мысль, что кинжал остался где-то в стороне, встревожила, но сил подняться уже не было, и девушка провалилась в беспокойный сон.

Ранения и царящая в пещере сырость вместе с холодным ветром исправно сделали своё дело – Нэсу лихорадило. Она в полубреду находила флягу, жадно пила и снова засыпала. Липкие, кажущиеся бесконечными сны, изматывали девушку. Кружили в водоворотах странных событий, не выпускали и не давали вернуться.

Нэсе виделось много крови, в которой можно утонуть – она стремительно выходила из речных берегов, заливала всё видимое пространство до горизонта. Земля превращалась в бордовое море. Из его волн появлялись чьи-то руки, они манили за собой, а после снова исчезали в бурных водах.

Иногда Нэсе удавалось вырваться из этих ужасов и ненадолго очнуться. Не помня, где находится, она шарила вокруг, ища что-нибудь тёплое, чтобы не чувствовать себя одиноко. Во фляге магическим образом оказывалось вино, после этого немного бросало в жар, но становилось легче дышать, и на время хворь отступала. Иногда Нэса находила яблоко, сырой картофель или зачерствевший хлеб. Времени привередничать не было, – ела то, что было. Хотелось быстрее набраться сил и вернуться домой. Так в полусне она и жевала, а потом засыпала снова.

Откуда рядом появлялась пища, девушка не думала. Это было волшебством, схожим с тем, что бывает в детстве, когда главной феей выступает мать. Она знает или угадывает все желания. Оценить это можно только с возрастом, либо успев познать ранее одиночество и нехватку материнского тепла. В период болезни Нэса с открытостью ребёнка принимала всё. Доверяясь и забывая о всех страхах, превращалась в маленькую девочку.

Иногда казалось, что становится лучше. Едва приходя в себя, она сразу пыталась вставать. Иллюзия рассеивалась: пещера начинала танцевать перед глазами и от этого мутило. Было ли это от крепкого вина или от ранения – Нэса не знала. Как с точностью не могла назвать число своих попыток подняться. Все они размазались в бесконечном и тягучем безвременье снов. Часы слились в дни, которые смешались с ночами в непрерывном хороводе.