Крестовый поход Либерти - Джефф Грабб

Репортёр тяжело вздохнул и поинтересовался:

– Полковник Дюк[7] ожидает меня прямо сейчас?

– Нет, сэр, – ответила убийца, покачав головой для большей убедительности. – Он просил явиться в любое удобное вам время.

– Хорошо, – пробормотал Майк, садясь на кровати и пытаясь проснуться окончательно.

Приглашение полковника Дюка «в любое удобное вам время» обычно значило «в ближайшие десять минут, чёрт побери!». Майк потянулся за сигаретами и, только запустив руку в пустой карман рубашки, вспомнил, что выкинул их.

– Чёртова привычка, – пробормотал он себе под нос. – Мне нужно принять душ. Кофе тоже бы не помешал, – добавил он, теперь уже обращаясь к лейтенанту.

Лейтенант Эмили Джейсон Своллоу[8], личный помощник Либерти, его нянька, связь с военными начальниками, а заодно и их же шпион, выждала ровно столько, чтобы убедиться в серьёзном намерении Майка встать, а затем чеканным шагом прошествовала на кухню. Майк широко зевнул, отметил, что спал всего минут пять, чертыхнулся, разделся и забрался в звуковой очиститель.

Звуковой очиститель военной модификации, естественно. А это значило, что по конструкции он был подобен тем агрегатам, которые под высоким давлением срывают мясо с костей на скотобойнях. За последние три месяца Майк сумел привыкнуть к нему.

За последние три месяца Майкл Либерти привык ко многому…

Хэнди Андерсон говорил правду. Назначение было превосходным или, как минимум, настолько превосходным, насколько таковым вообще может быть назначение в армию. «Норад-II» был первоклассным кораблём класса «Бегемот»: весь покрытый неосталью и лазерными орудийными башнями, он соответствовал самому легендарному военному подразделению Конфедерации – «Альфа».

Главной задачей подразделения «Альфа» была охота за повстанцами, в особенности за «Сынами Корала», революционной группировкой под командованием кровожадного террориста Арктуруса Менгска. К сожалению, «Сыны» никогда не были там, где их ждали, и элитный экипаж «Норад-II» коротал время, размахивая флагом (синий диагональный крест, заполненный белыми звёздами на красном фоне, – память о легенде старой Земли) и призывая к порядку местные колониальные правительства.

В итоге самым тяжёлым делом для Майка оказались борьба со скукой и поиск достаточного количества материала для заполнения собственной колонки. Флагомахательная пропаганда дала тему для нескольких первых очерков, но из-за дефицита реальных событий и достижений Майк должен был найти что-то ещё. В первую очередь о полковнике Эдмунде Дюке, разумеется. Кое-какие интересные публике подробности из жизни экипажа, прекрасно справляющегося со своими обязанностями. Небольшой материал о тяжёлом труде неврально ресоциализированных, который Андерсон зарезал (чтобы не шокировать общественность, как объяснил Хэнди). Местный колорит различных планет. Вполне достаточно, чтобы напомнить всем (в том числе и Хэнди Андерсону), что он всё ещё жив и ожидает регулярных поступлений на свой счёт.

Затем была большая статья в двух частях о чудесах боевых крейсеров класса «Бегемот», из которой военные цензоры вырезали примерно десятую часть, в целом сократив текст на несколько абзацев. «Военная тайна», – объяснили ему.

«Будто „Сыны Корала“ ещё не знают, чем мы располагаем», – подумал Майк, натянув трусы и осматривая комнату в поисках не слишком помятых рубашки и брюк. В шкафу висело новое одеяние для путешествий, прощальный подарок ребят со студии. Это был длинный плащ, в котором Майк становился похож на выходца с Дикого Запада. Видимо, сослуживцы решили, что раз уж он собирается в турне по межпланетным захолустьям, то и выглядеть должен подобающим образом.

Наконец он натянул брюки какого-то неопределённого вида. Точно по сигналу, Своллоу появилась с кофейником и чашкой. Пока Майк застёгивал рубашку, она налила кофе.

Напиток относился к военному типу «А» – свежеприготовленный и обжигающий, он вполне годился для поливания крестьян, атакующих фамильный замок. Кофе был ещё одним атрибутом, к которому Майк уже привык.

Конечно, он также привык и к трём квадратным метрам для проживания, достаточному времени для написания своих статей и различной степени уединённости. Как и к постоянно меняющемуся набору партнёров по покеру, каждый из которых был молод, не знал, как потратить свой заработок, и не умел блефовать, когда от этого зависела его жизнь.

Он даже сумел привыкнуть к лейтенанту Своллоу, несмотря на её хронический идиотский оптимизм, так раздражавший его поначалу. Конечно, он ожидал чего-то в этом роде: какого-нибудь военного атташе, который пыхтел бы у него над плечом, когда он пишет, и следил бы, чтобы Майк не натворил глупостей, например не забросил свою ручку в генераторы подпространственного поля. Но лейтенант Эмили Своллоу будто вышла из обучающего фильма. Из крайне оптимистичного фильма, типа тех, что показывают мамам и папам, отправляя их сыновей и дочерей на военную службу за пять звёздных систем. Да и вообще складывалось впечатление, что именно лейтенант Эмили Своллоу создавала эти самые фильмы.

Маленькая, изящная и с постоянной улыбкой на лице. Казалось, она готова выполнить любое указание Майка со всей серьёзностью, даже когда оба знали о его почти полной бесполезности. Она не имела недостатков, за исключением сигарет, которые она время от времени выкуривала, улыбаясь и виновато пожимая плечами. Кроме того, когда он решил написать о ней, она отчаянно воспротивилась. Большая часть экипажа давала ему материал, рассказывая о своей жизни дома, однако лейтенант Своллоу вместо этого лишь перестала улыбаться и провела ладонью вдоль лица, будто откидывая длинные волосы, которых там уже не было.

Именно тогда Майк заметил маленькую накладку у неё за ухом, отметину неразрушающей невральной ресоциализации, о которой упоминал Андерсон. Да, ей промыли мозги, и весьма неплохо. Никто не смог бы быть настолько бойким без электрохимической лоботомии.

Больше Майк не поднимал эту тему, однако подкупил одного из компьютерных техников, получив взамен временный доступ к личным делам (это стоило ему двух пачек сигарет, припрятанных на чёрный день, но в это время он как раз пытался бросить, так что лучше было использовать сигареты для оплаты, чем для потребления). Он разузнал, что до принудительного зачисления в морскую пехоту юная Эмили Своллоу имела крайне интересное хобби: она знакомилась с молодыми мужчинами в барах, приводила их к себе домой, связывала и при помощи узкого ножа снимала кожу и мясо с костей.

Большинство людей смутились бы, узнав такое, но Майкл Либерти нашёл это утешительным. Убийца десяти молодых людей на Хальционе была намного более понятна, чем улыбающаяся, преданная женщина, будто сошедшая с рекламных плакатов для рекрутов. Сейчас, шагая за ней по коридору «Норада-II» на мостик, Майк пытался представить, как лейтенант Своллоу ощущает своё насильственное перерождение. Он решил, что она не задумывается об этом, а, узнав её ближе, Майк решил не публиковать результаты.

На огромном с виду «Норад-II» были на удивление узкие коридоры, о необходимости которых, похоже, вспомнили лишь после того, как впихнули в корабль все посадочные приспособления, кают-компании, орудийные системы, жилые отсеки, компьютеры и прочее. Приходилось вжиматься в стену, чтобы разминуться со встречными. Майк обратил внимание на большие стрелки, нарисованные на полу, которым лейтенант Своллоу следовала во время тревоги, когда солдаты находились в полном боевом облачении. Майк также заметил, что некоторые коридоры были ещё уже и явно не предназначались для прохода людей в механизированных боевых скафандрах.

Они миновали несколько крупных отсеков, где техники уже извлекли провода и кабели. Ходил слух, что «Норад-II» будет полностью отремонтирован, а его боевая машина усилена орудием класса «Ямато». Огромное наружное орудие должно было стать эффектным дополнением и к без того впечатляющему арсеналу: лазерные батареи, космические истребители класса «фантом» и, судя по всему, даже ядерное оружие.

Вообще-то Майк предполагал, что полковник Дюк вызвал его именно для того, чтобы сообщить, что «Норад-II» отправляется в док для ремонта, а потому ему, Майклу Либерти, следует отбыть следующим челноком обратно на Тарзонис. Ради таких новостей можно было и пообщаться с этим ископаемым.

Когда они взошли на мостик, он пересмотрел своё мнение, заметив направленный на него, злой взгляд Дюка. К слову, Дюк никогда не был рад представителям прессы, но в этот раз его взгляд был враждебнее обычного.

– Мистер Либерти, доставлен по вашему приказу, сэр, – отрапортовала лейтенант Своллоу, отсалютовав так же чётко, как демонстрируется в учебных фильмах для новобранцев.

Полковник, одетый в коричневую командную форму, молча указал корявым пальцем в сторону дежурного помещения. Лейтенант Своллоу проводила Майка туда, а затем вернулась к делам, которыми занималась, когда не следила за Майком.