Рецепт свадебного пудинга (СИ) - Осень Галина

«Не повезло девчонке, — решила Марина. — Муж любовницу открыто содержит, а ей что делать?» Но сознание ещё было неустойчиво, голоса становились тише и тише, пробивались, как сквозь вату и, наконец, совсем пропали. Марина же вновь погрузилась в благодатную тьму без всяких мыслей и переживаний.

Второй раз она выплывала из забытья тоже медленно, но зато сразу узнала один из голосов. Женщина снова жалела кого-то и это вызывало желание заплакать. Из солидарности, наверное. Но слёзы так и не появились, кажется, что Марина разучилась плакать. Зато разговор слышала уже лучше и голоса звучали совсем рядом. Теперь женщина разговаривала с мужчиной.

— Нет, господин, она не приходила в себя, но дышать стала ровно и бледность заметно проходит. Даст Предвечная, скоро очнётся.

— Салли, — раздался над ухом Марины хриплый баритон. — Приготовь её вещи. Как только она придёт в себя, я отправлю её во Фрейфорд.

— Но, как же, ваша светлость… Больную? И там же…

— Не твоё дело, Салли. Да, там глушь и нет общества, но, думаю, этой несчастной там будет самое место. Королю нужен был мой брак — я условие выполнил, но никогда не обещал держать жену возле себя. Она, конечно, слабая сейчас, но не больная. Целитель говорит, что её организм и аура практически здоровы. Нужные зелья он ей приготовит, а в Кливдоне или во Фрейфорде ей сварят свежие. Да и не дело это: держать жену и любовницу в одном замке. А раз женился я из необходимости, то лучше ей сразу не питать надежд на настоящую семью. Живя отдельно, она будет даже спокойнее, я думаю. И Изабелла не будет устраивать истерику на ровном месте. Во Фрейфорде же Марвин проследит за её восстановлением, я ему уже сообщил это «радостное» известие. Так что не жалей её Салли, а лучше подумай о себе. Место старшей горничной никогда пусто не бывает, — многозначительно закончил мужчина. — И учти, я объясняю это только потому, что ты живёшь здесь уже много лет. Но больше никаких разговоров на эту тему я не потерплю. ПОНЯТНО?

— Конечно, господин. Мне и дела нет до неё. Приготовить так приготовить. Сделаю всё, как прикажете, — скороговоркой ответила Салли.

Мужчина вышел, слегка хлопнув дверью. Салли, видимо, занялась какими-то делами, но потихоньку ворчала про несправедливость. А у самой Марины впервые возникли вопросы: что, собственно, здесь происходит? Где это «здесь»? И, что она, Марина, в этом «здесь» делает?

Но долго думать и соображать над ответом опять не получилось: ей приподняли голову и влили в рот препротивнейшую жидкость, после чего Марина снова ушла во тьму, но теперь уже просто во тьму крепкого сна, а не беспамятства. А вот третье пробуждение было уже более интересным и информативным, если можно так сказать.

Марина проснулась. Именно проснулась, а не очнулась от забытья. Проснулась от дикого голода, как будто она чёрт знает сколько времени не ела. Она открыла глаза и слегка напряглась, не понимая ситуацию. Темно, ничего не видно, а, главное, непонятно: это она не видит, лишившись зрения, или это просто тьма вокруг такая беспросветная.

Марина не торопилась вставать, а сначала попыталась сообразить, что с ней и где она может находиться. Постепенно мысли уложились в логическую цепочку. Она, скорее всего, в больнице после аварии.

Марина прекрасно вспомнила, какой концерт она устроила на бракосочетании и то, что самого бракосочетания так и не случилось. Она по-прежнему свободна. Вспомнила кучу песка на дороге и короткий полёт в кювет вместе с машиной. Непонятно было только одно: почему в этой больнице нет ночного дежурного освещения. Ведь это серьёзное нарушение. Хотя, даже если нет света внутри, но уличные фонари всяко должны гореть. В городе никогда не бывает полной темноты, если её специально не создавать.

Устав крутить мысли по одному и тому же кругу, Марина осторожно села на постели, а затем потихоньку встала. Ноги подрагивали от слабости, но ей удалось устоять. «Вот, чёрт! Откуда такая слабость?! — ругнулась про себя девушка. — Здорово меня приложило, видать».

Почему-то её не интересовал сейчас Сергей и всё, что случилось на этой фарсовой регистрации. Как будто это всё произошло не с ней и её не касалось. Но зато её заинтересовало собственное здоровье. Уж очень слабой Марина себя чувствовала, а ведь она развитая спортивная девушка и так ослабеть просто не могла. И, вообще, что-то здесь не так. И об этом «не так» интуиция вопила, не переставая.

Глаза так и не привыкли к темноте, и Марина, вытянув вперёд руки, сделала первый неуверенный шаг в поисках двери. Ещё шаг и ещё… Комната казалась бесконечной. Наконец, её рука коснулась стены, и Марина перевела дух. Ноги дрожали и подгибались, Марине хотелось немедленно сесть, а лучше лечь. Но она отбросила эти малодушные мыслишки и продолжила свой поход.

Гораздо больше ей сейчас хотелось есть и в небольшой столовке для больных она надеялась найти хотя бы несколько кусочков хлеба. Сёстры обычно оставляли его на тарелке для тех, кому не хватало ужина.

Передохнув и собравшись с силами, Марина двинулась теперь вдоль стены, и её упорство было вскоре вознаграждено. Через несколько трудных шагов она действительно наткнулась на дверь. Но открыть её не получилось. «Да, что за дела?!» — рассердилась уже по-настоящему Марина. В сердцах она дёрнула дверь на себя, и та легко распахнулась, вызвав невольную ухмылку девушки по отношению к себе. Вот, что значит ломиться в открытую дверь!

Однако, и открытая дверь добавила света лишь чуть-чуть. Марина нерешительно остановилась. Выходить почему-то было страшновато. Она интуитивно чувствовала опасное. Но, пересиливая себя, девушка оторвалась от створки и двинулась по коридору в сторону слабого источника света.

Через несколько шагов до неё дошло, что коридор совсем непохож на больничный. Способствовала этому пониманию ковровая дорожка, которая мягко стелилась под босые ноги Марины.

А ещё через несколько шагов Марина вышла на лестницу, круто спускающуюся вниз и окончательно уверилась, что находится совсем не в больнице. Скорее, это был какой-то замок. «Ну, и где это я?» — спросила саму себя Марина, останавливаясь и решая: спускаться дальше или вернуться.

Свет шёл откуда-то снизу, но даже в этом полусумраке можно было рассмотреть тяжёлые, кованые балясины и тёмные массивные перила, которые много говорили о статусе замка и его хозяев. Что-то щёлкнуло в мозгу Марины, и она вдруг вспомнила странные разговоры во время своих коротких пробуждений. «Чёрт! Неужели это правда? И я куда-то попала?» Несмотря на страх, мгновенно охвативший её разум, Марине пришлось признать, что другого объяснения всему происходящему она не видит. Но как в это поверить?! Марина любила, конечно, фэнтези, но всегда воспринимала эти истории, как сказки для взрослых девочек. И вот она сама в этой сказке, и ей совсем не смешно и не романтично. Ей страшно!

С другой стороны, теперь она поняла разговор женщин осознала, что её принимают за другую женщину. А почему, пока неясно. Но раз принимают за здешнюю, значит, особо бояться нечего. Не убили до сих пор, не убьют и дальше, если ни в чём не признаваться и никого не провоцировать, а вести себя тихо и спокойно.

Она решилась продолжить спуск в надежде найти кухню. Есть хотелось просто зверски. И это понятно: если верить женщинам, то без сознания она была больше недели. Потихоньку она сумела спуститься до первого этажа, выяснив заодно, что сама находилась на третьем. Видимо, была глубокая ночь, потому что ни одного человека Марина не встретила до самого дальнего коридора, из которого и лился неяркий свет.

Марина осторожно пошла на этот свет, но на подходе к полуоткрытой двери услышала тихий разговор и честно остановилась подслушать.

— Мира, поворачивайся шустрее! Утро скоро, сама знаешь, его светлость приехал, а у тебя завтрак совсем не готов.

Этот голос Марина узнала сразу: «Салли!» — вспомнила она имя женщины.

— Да уже и так спешу, как могу, — недовольно отбрехалась вторая женщина. — А леди Белла-то сегодня в замке остаётся или как? ЕЙ завтрак всегда позднее надо было.