Айсберг - Александр Малов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ответ на последнюю фразу, мужчина выпучил свои мелкие глазенки так сильно, что начал походить на какого-то комичного мультяшного персонажа. Будто нарисованный визгливый бульдог с непропорциональными частями тела и вечно пускающий слюни по поводу и без.
– Но вы же только что взяли у него мочу!!!
– Не взяли, а отвели. И такая моча непригодна для исследования. Нужно выждать по меньшей мере неделю на фоне лечения, чтобы показатели были адекватные.
«Они лопнут – подумал про себя Олег, глядя на то, каким безумным взглядом смотрит на него человек напротив – Через несколько секунд эти глазенки точно лопнут и мне придется прибирать за ним весь этот беспорядок».
Однако, похоже у клиента уже не было сил продолжать этот скандал. Резко собрав свои вещи, он пригрозил Олегу пальцем и у самой двери прошипел:
– Это вы здесь все неадекватные! Вытряхиваете кошельки людей ради собственного обогащения. Да если бы не жена, я бы вообще не повез этого долбанного кошака сюда. Но не переживайте, я оставлю о вас соответствующий отзыв на сайте и всем расскажу, как вы обираете своих пациентов!
– Будем ждать с нетерпением – ответил Олег, изображая некое подобие улыбки. Будучи не способным к сарказму, сейчас говорил ветеринар почти искренне – Советую все же купить препараты, которые я вам расписал в рекомендациях. Они сильно облегчат…
Не дожидаясь окончания фразы, мужчина громко заявил о своем уходе, хлопнув за собой дверью и невнятно выругавшись себе под нос. Олег еще некоторое время продолжал стоять на месте, слушая, как в холле недовольный клиент избрал для себя новую жертву в лице администратора. Теперь не оставалось сомнений, что обо всем этом услышали ожидающие в холле клиенты.
А после, убрав весь мусор с пола и со стола в виде шприцов, мочи и пеленок, ветеринар отправился на склад. Он шел и думал:
«Какая грань отделяет человека, не способного жить среди людей до полной ненависти к обществу?.».
Глава 2
Ветеринарная клиника «Питомец» была поделена на несколько секций. В одной ее части располагались два терапевтических кабинета, кабинет УЗИ, стационар для приема инфекционных животных и хирургический кабинет. Вторая часть воплощала в себе два лабораторных кабинета, еще одну операционную, основной стационар и ординаторскую. Последней же секции было выделено место под склад с медикаментами и помещение для временного содержание трупов животных. Именно в последнем месте удобно расположился Олег.
Олегу не нравилось то, что склад и «место для трупов» находились в такой тесной близости. Ведь для того, чтобы остаться наедине со своими мыслями приходилось пересекать складское помещение, а оно так неудачно одновременно являлось и местом для курения сотрудников клиники. А значит врачи собирались там очень часто.
И очень часто и много говорили.
Странно, но при всей выдержке во время общения с клиентами Олег совершенно не знал, о чем разговаривать со своими коллегами даже спустя столько лет совместной работы в «Питомце». Врачи за эти десять лет приходили и уходили, но ни с кем ветеринар не нашел «одну волну». Будучи заядлым интровертом, мужчина был прекрасным слушателем, но едва ли во время общения кто-либо мог насчитать со стороны Олега хотя бы парочку ответных фраз. Ветеринар был молчалив и сдержан. Он часто кивал головой в ответ на то или иное предложение, но не более того. Олег даже научился изображать определенную гримасу некоего понимания, что в большинстве случаев заменяло необходимость отвечать собеседнику что-либо.
Отличное приобретение, которое не раз спасало мужчину во многих ситуациях.
При этом в коллективе все относились к Олегу с уважением, а многие и вовсе считали его лучшим среди коллег. Ведь ветеринар был крайне удобным, неконфликтным и, что немало важно, – отличным врачом. Его могли попросить о подмене, помощи в том или ином клиническом случае, а порой и вовсе провести за кого-то операцию.
Да, хирургом Олег был просто отменным.
Ему могли выговориться, излить душу и не получить в ответ ни непрошенного совета, ни осуждения, ни даже простого «собственного мнения». Для всех Олег был идеальным коллегой, однако сам мужчина до сих пор испытывал небольшое волнение, когда кто-то начинал заводить с ним диалог. Ведь по сути, Олег не умел и не хотел контактировать с внешним миром, где полно притворства и сложно отличить искренность от лицемерия. И не то чтобы он не любил людей! Он как раз любил и боялся разочаровать их. По-настоящему спокойно и защищено мужчина чувствовал себя только погружаясь в свой внутренний мир, панически боясь расплескать содержимое своей души в суете внешнего. И за всю свою жизнь… он так и не смог подружить между собой эти два разных мира.
Для него идеальная смена заключалась в восьми часах полного одиночества с периодической вылазкой к клиентам. Ни лишнего внимания, ни лишних разговоров. Ветеринару всего этого было не нужно. Это был «робот», обтянутый кожей и выброшенный в социум без конкретной цели и задачи.
И ничего больше.
Однако в «месте для трупов» всегда было довольно холодно, а значит безлюдно. И мужчину это радовало. Только он и парочка трупов собак и кошек. Вот уж кто не станет смотреть на Олега, говорить с ним и чего-то ожидать.
Помещение было маленьким и пустым, лишь небольшой холодильник для хранения лекарств стоял в углу. «Постояльцев» сегодня здесь так же не наблюдалось. Днем ранее крематор увез почти всех животных в «жаркие страны», как это любили называть коллеги между собой.
Всех, кроме одного.
Олег присел на корточки прямо перед большим черным объектом. Отблеск от потолочных ламп придавал некоторое сияние этому «чехлу для трупов». Не зная контекста, с определенного расстояния можно было бы предположить, что это блестит обломок какой-нибудь благородной минеральной породы. Однако на деле это был всего лишь мешок для мусора. На пакете была прикреплена наклейка с датой, весом и кличкой того, кто там покоился. Сегодня на наклейке было написано «Айсберг», в честь белоснежного окраса животного.
Олег без всякого чувства брезгливости раскрыл пакет. Мохнатая белая голова самоедской собаки показалась наружу. Вывалившийся бледный язык почти не отличался по своему окрасу от белоснежных десен. На подбородке и губах еще оставались засохшие капли черного кровавого
