Старый домовой Абоского замка - Сакариас Топелиус

Настал день свадьбы, явились гости, но домовой не показывался. С облегчением вздохнув, привратник присоединился к свадебному веселью. И музыка, и танцы, и речи были такими прекрасными, ну прямо под стать настоящему фельдмаршалу, а не только тому, кто намеревался стать генералом. Малютка Роза была так хороша и казалась такой счастливой в своем простом белом платьице с цветком шиповника в волосах, что никто уже давным-давно не видывал столь прелестной невесты. А Роберт Флинта выступал во время полонеза с таким достоинством, словно был уже по меньшей мере генералом.

Наконец, когда настал черед выпить за здоровье невесты, все стаканы наполнились сами по себе, а едва малютка Роза вошла в круг поздравляющих, невидимая рука надела ей на головку сверкающую драгоценную корону. Гости в зале только диву давались. Все видели корону, но никто не видал того, кто надел ее на голову невесты. И тогда начали шептаться, что, мол, прадедушка невесты, старый привратник, должно быть, нашел сокровище в одном из подземелий замка.

Старый Мурстен держал свои мысли при себе, ожидая в страхе, что увидит, как домовой явится среди гостей, ухмыляясь от удовольствия, и спросит:

— Доволен ты моим подарком невесте?

Но домовой не пришел, вернее, он был уже здесь. Гостей обносили чашечками кофе, когда привратник услыхал, как знакомый голос шепчет ему на ухо:

— Можно я возьму сухарик для Мурры?

— Возьми четыре сухарика, возьми всю корзинку, — шепнул ему в ответ ошеломленный привратник.

— Бедняжке Мурре надо чем-нибудь подкрепиться — продолжал голос. — Видишь, старый друг, я принял твое приглашение. Но я не собираюсь выворачивать шапку мехом наружу, я не очень-то люблю священника. Как, по-твоему, идет моя корона невесте?

— Она похожа в ней на королеву.

Еще бы, — заметил домовой. — Это корона Катарины Ягеллоники той поры, когда она была герцогиней Финляндской и жила в Або. Но никому об этом ни слова.

— Ясное дело, я буду молчать, — прошептал привратник. — Не могу ли я предложить крендель для Мурры?

— Мурра ест всего лишь один раз в пятьдесят лет. Ей хватит, — ответил домовой. — Прощай пока и спасибо за угощение. Здесь наверху так отчаянно светло, я хочу поскорее очутиться в моей уютной Полой башне.

На этом шепот стих; привратник был доволен, что избавился от столь сомнительного свадебного гостя.

На радостях он выпил за здоровье невесты ароматного вина. Но ему, честному Мурстену, не следовало бы этого делать: ведь он был стар, и вино ударило ему в голову. Он стал болтлив и позабыл о том, что надо держать язык за зубами.

Меж тем тетушка Сара и ее сын, разумеется, не преминули явиться на свадьбу. Усевшись рядом с привратником, Сара не могла надивиться на драгоценную корону.

Зачем прививать девчонке тщеславие? Лучше продать корону золотых дел мастеру и получить за нее кучу денег, чем учить Розу задирать нос. И если ты, Мурстен, нашел корону в подземелье замка, то она все же принадлежит высокому начальству, поскольку и весь замок также его собственность.

— И вовсе не я нашел корону. И не я подарил ее невесте, — рассерженно ответил привратник.

— Сохрани меня Боже, кто же еще мог бы подарить невесте такую драгоценность?

— Вас, мадам, это не касается, — сказал привратник.

— Не касается меня? Меня не касается. А что если прокурор явится к моему кровному племяннику-жениху и скажет: «Держи ответ за краденое добро, фельдфебель. Корона краденая!»

Честный Маттс Мурстен рассердился и сгоряча наговорил о сокровищах в башне больше, чем того требовало благоразумие. Сара, которой удалось выведать тайну домового, тотчас подошла к своему сыну и нашептала ему, что в Полой башне спрятаны несметные богатства. Их надобно присвоить, прежде чем кто-нибудь другой про то узнает. Чилиан Грип тотчас вызвался пойти за сокровищем. Мать и сын тайком выбрались из зала, запаслись фонарем, лопатой, киркой, веревочной лестницей и, никем не замеченные, отправились вниз в Полую башню.

В глубоком подземелье было темно, каждый шаг повторяло эхо, вспугнутые крысы бежали вниз в свои норы. Потайной фонарь отбрасывал неверный свет на серые пыльные стены, по которым взад-вперед ползали пауки.

— Кто-то идет за нами… Ты не слышишь шаги? — спросила Сара.

— Это стены повторяют эхо наших шагов, матушка, — ответил Чилиан.

Здесь, в этих пустынных залах, малютка Роза и в темноте, и при дневном свете не раз бродила одна, ничего не страшась. Но, когда совесть нечиста, дрожишь от малейшего звука!

После долгих поисков мать с сыном нашли наконец Полую башню. Ледяным смрадным воздухом повеяло на них из глубины. Неужто они осмелятся спуститься вниз, в эту мрачную и холодную дыру?

«Не ходите туда!» — повелела им Совесть.

«О, полезайте туда!» — повелела им Алчность.

Сержант взял веревочную лестницу, крепко привязал ее у входа в подземелье и первым полез вниз, меж тем как его жадная мамаша следовала за ним по пятам.

Не успели они спуститься вниз, как фонарь погас. Черная тьма окутала их, точно мешком. И тут внезапно пара пылающих углей вспыхнула пред ними. То были глаза кошки Мурры.

— Сдается, лучше нам подняться обратно, — задрожав, прошептала Сара.

Сын ее думал точно так же. Но только они поставили ногу на веревочную лестницу, как замок содрогнулся от страшного грохота. Камни и гравий обрушились в башню и закрыли людям обратный путь. В тот же миг при свете кошачьих глаз они увидели маленькую серую и сгорбленную фигурку домового, его крошечные красные глазки и длинную бороду.

— Добро пожаловать в мое жилище, — ухмыльнулся домовой. — Как любезно с вашей стороны навестить меня, я же в свою очередь оставлю вас у себя навечно.

Я покажу вам мои сокровища, те самые сокровища, которые так пришлись вам по душе, но которые никогда не станут вашими. Мурра будет вам мурлыкать. Ты должна знать, Сара, что пятьсот лет тому назад Мурра была точь-в-точь такой же старой сплетницей и сквалыгой, что и ты. А после того как она прожила отпущенный ей людской век, она стала кошкой. Этой же чести будешь удостоена и ты, мой друг! Видишь, как глаза Мурры светятся от удовольствия, что наконец-то у нее появилась подруга! А ты, Грип, раз уж ты вор, после того как проживешь свой людской век, станешь волком среди всех прочих волков. Слышишь, как они воют от радости?!

Чилиану Грипу с его мамашей пришлось остаться в Полой башне. Люди только диву давались, куда они пропали. Но кто станет горевать о сплетнице и кто будет оплакивать вора?

На следующий день старый привратник Мурстен сказал правнучке:

— Роза, свадьба вчера была чудесна, а невеста прекрасна. Дитя мое, попробуй угадать, кто некогда носил твой венец? Ни больше ни меньше, как Катарина Ягеллоника, герцогиня Финляндская.

— Дедушка, вы смеетесь надо мной, — воскликнула Роза.

— Ты мне не веришь? Я знаю это из самых надежных рук. Принеси сюда корону, и ты увидишь, что она отмечена королевским вензелем.

Роза подошла к шкафу, где хранила свой подвенечный наряд, но, изумленная, вернулась обратно. Корона исчезла. Вместо нее лежал лишь кусок ржавого железа.

— Ах я, старый дурак, — вздохнул привратник, который не смог сохранить тайну. — Я поклялся молчать о тайне, которую мне доверили, и я же выдал ее. Дитя, дитя, не выдавай никогда ничего из того, что доверили тебе под клятву молчания.

Роза решила, что старый прадедушка впал в детство. Ведь ему исполнилось уже восемьдесят восемь лет.

Однако же Маттс Мурстен прожил еще два года, но он не ходил больше в подземелье и по лестницам башни. У него не было ни малейшего желания встречаться со своим старым другом домовым. Потому что по многим признакам он понял, что домовой перестал оказывать ему прежнее дружелюбие. Покои замка никогда больше не убирала невидимая рука, цветы не поливали, а обвалившиеся стены не поднимались вновь. Замок пришел в упадок. Латать и чинить его было бесполезно, ведь ничто не могло противостоять той разрушительной силе, которая свирепствовала теперь в древнем замке.

Однажды старый Мурстен попросил Розу:

— Поведи меня на прогулку в замок!

— Хорошо, — ответила Роза. — Куда же ты хочешь пойти, дедушка? В подземелье, в залы или в башню?

— Нет, нет, не в подземелье и даже не в башню. Я могу встретить кого-нибудь на лестницах. Поведи меня к открытому окну на Ауру. Мне нужен свежий воздух.

— Тогда пойдем в Западный зал, окна которого выходят на устье реки. Я повезу с собой моего сыночка в плетеной колясочке.

У Розы был уже маленький мальчик, которого назвали в честь короля Эрика.

Они медленно брели по замку. Солнце освещало могучие серые стены и почти девяносто летнего старца, что в последний раз брел по дорогому его сердцу замку. Выглядывая в маленькие оконца, он видел у подножия башни залив, мерцающий и спокойный. Воспетая поэтами Аура катила свои сверкающие воды в залив, а вдалеке виднелись сотни белых парусов, которые раскачивал летний ветер.