Вертел я ваши кланы! Том 6 - Андрей Розальев

Не, уважаемые, я может и на вашей стороне, вы мне ничего плохого не делали, убить меня как раз ваши враги пытались. Так что враг моего врага... ещё не друг, но, по крайней мере, есть о чём поговорить. Но слепо исполнять чью-то волю? Не так меня мама с папой воспитывали.

Против моего ожидания, белобрысый вдруг расхохотался.

— Пётр, ты ведь предупреждал его не дерзить? — спросил он деда, отсмеявшись.

— Мне он вообще как-то морду набил, — хмыкнул дед.

Вот тут белобрысый резко перестал смеяться.

— Покажи, что умеешь, — обратился он ко мне.

Блин, ну здрасьте! И что я должен сделать? Ну, я танцевать умею. Сплясать?

Так, раз предлагает продемонстрировать навыки, магия здесь работать должна. Только связь глушится. С другой стороны, швыряться файерболами, наверное, не стоит.

Ладно, хотите зрелищ?

Я телепортировался под высокий сводчатый потолок, и уже оттуда, метнул вниз, в центр звезды, мощный файербол. После чего, не дожидаясь начала падения, телепортировался обратно, вперёд собственного же сгустка плазмы, приземлился, чуть присев, и выставил вверх руку, затянув её перчаткой из биомета. Сгусток огня просто впитался в биомет, и я ощутил, как затраченная было мана вернулась обратно.

Ещё одна телепортация, и швыряю вниз уже не огонь, а дротик, мгновенно сформированный из биомета. Телепортируюсь вниз, ловлю его... и тут же заставляю распуститься на его кончике ветвистую молнию, которую ловлю второй рукой.

— С водой и воздухом пока не пробовал, — закончил я демонстрацию, втянув обратно в доспех биометовые дротик и перчатку. Эльфийскую магию трогать не стал, она у меня не своя, а на артефакте. — А, ещё летать могу, но это благодаря этому доспеху, — в подтверждение своих слов я расправил за спиной крылья и тут же их убрал.

Зрители переглянулись. По их вытянутым лицам я понял, что шоу прошло просто на ура.

— Пётр, ты нам, оказывается, далеко не всё про своего внука рассказал, — сосед белобрысого, похожий на Индиану Джонса, только шляпы не хватало, уставился за мою спину, на деда.

— Так вы не спрашивали, — тому, похоже, было весело. Веселун, блин!

— Михаил, ты в курсе ситуации с революционерами? — спросил меня белобрысый.

Ну вот, деловой разговор пошёл. Тут я уже могу по существу ответить.

— В общих чертах да, в курсе. С некоторыми уже имел дело, и они вынуждены были после этого пересмотреть свои убеждения.

— Как это произошло? — приподнял бровь «Индиана».

Хм, ну да, они же делами планеты занимаются, зачем им знать подробности пары мелких происшествий с безродным студентом? Я сейчас прямо представил эту пропасть в масштабе. Да для них даже существование Авроры — мелочь.

— В одном случае сам заговорщик принял яд, перед смертью попросил присмотреть за его дочерью, которой оставил всё наследство. Во втором случае сын заговорщика покушался на меня, но я его победил, силой привёл к клятве полного подчинения и, используя его, как заложника, подчинил себе весь клан. Сам заговорщик жив, нам удалось обойти его клятву, но он знает, что мне стоит только напомнить ему про неё — и она же его убьёт.

— Неплохо, неплохо, — кивнул главный, который беловолосый. — Пётр парой слов обмолвился. Мы хотим поручить тебе сделать то же самое с остальными заговорщиками. Нам самим не до таких мелких задач, а Петру невместно, он Хранитель, и в боевых операциях не участвует.

— И что надо сделать? — мой голос прозвучал сипло. Права Марика, это явно не то же самое, что самозащита...

— Самих заговорщиков казнить, — ровным голосом, как будто прогноз погоды читает, ответил главный, — во избежание распространения заразы, и чтобы другим неповадно было. А рода и кланы заберёшь себе, это будет твоё вознаграждение, за решение нашей проблемы.

Я почувствовал, как гулко забилось сердце, кровь ударила в виски. Мне пришлось даже прикрыть глаза, чтобы совладать с собой.

Худшее предположение подтвердилось. Больше ста человек, а потом... ещё и члены их семей, родные, соклановцы... Как Марика сказала? Мы же не палачи! А если кто-то только «играет» в революцию, прельстился идеями, но это не всерьёз? Разве можно просто взять и пустить под нож кучу народа только за одну идею? Впрочем, о чём я, история полна такими примерами. И под нож пускали, и на кострах сжигали, и что только не делали.

Но почему я? Да и легко сказать казнить! А как потом в глаза их близким смотреть? Простите, но ваш папка хотел восстание устроить, поэтому я ему сейчас ножичком по горлу, но так-то я хороший, и вы теперь будете служить мне...

От этих мыслей к горлу подступила тошнота. Я прямо представил, как убиваю кого-то на глазах детей. После Сергея и представлять не надо, достаточно вспомнить. Желудок сжался от спазма, но я удержал позыв.

Но с другой стороны, если этого не сделать — они так и будут пытаться убить меня и моих девочек. С менталистом дед, похоже, мне нагнал, но они и без менталиста хорошо справляются. Сколько было покушений? У меня скоро пальцев на руках хватать перестанет! Вдруг, пока я здесь, вне зоны доступа, кто-то уже лезет в мой дом, и мои там, пока я здесь?

Определённо с этим революционным кружком надо кончать. Но точно ли надо для этого всех их убивать? А может?..

Я открыл глаза и поднял голову. Белобрысый выжидательно смотрел на меня. Патриархи... да, они же чувствуют правду или ложь, наверное, и настрой могут чувствовать.

— У меня есть встречное предложение, — сказал я, сам поражаясь своей наглости.

Глава 2. Эш

— У меня есть встречное предложение, — сказал я, сам поражаясь своей наглости. — Что вы скажете, если мы не будем никого казнить, а поступим как с Миниными и Гордеевыми? Про которых я говорил.

— Тогда расскажи подробнее, в чём суть, — заинтересованно кивнул главный.

И я рассказал. Про Тимофея Минина, который сейчас сидит в Авроре и помогает Насте с управлением наследством. Про Романа Гордеева, который вынужден был дать противоречивую клятву отказаться от своих замыслов. Противоречивую, потому что если другие заговорщики потребуют от него чего-то, его сожжёт конфликтом клятв. Но если не будет других заговорщиков, если все дадут аналогичные клятвы или отправятся к Авроре на передержку — некому будет что-то требовать.

А главное — люди останутся живы, даже если некоторые физически и