Катастрофа для ректора, или Я не хотела - Светлана Ершова

– Ладно, пойдём, отведу тебя домой, детское время уже вышло, – рассмеялся он, заметив, что я засопела словно бешеный ёжик.

Не прошло и пятнадцати минут, как мы уже стояли в моей комнате. И если я рассчитывала, что сейчас меня оставят одну, то сильно заблуждалась.

– Как тебя зовут? – спросил мужчина, так и не выпустив мою руку из своей ладони.

– Лени, – пробормотала, неожиданно смутившись от его близости.

– Спасибо за то, что скрасила мой вечер, Лени.

Резко притянув меня к себе, он накрыл мои губы своими, властно сминая и врываясь языком в рот, лаская нёбо и сплетаясь с моим, вызывая его на танец. От такого напора голова пошла кругом, по телу пробежали мурашки, ноги подогнулись и, всхлипнув, я вцепилась пальцами в широкие плечи, не пытаясь отстраниться и прервать столь восхитительные ощущения. Скользящие по спине руки оставляли горящие следы даже сквозь ткань блузки и вызывали порхающих бабочек внизу живота.

Люциус сам разорвал поцелуй, отдающим хрипотцой голосом прошептав:

– Сладкая... – потом мотнул головой и отступил на шаг, выпуская из объятий. – Прощай, Лени, вряд ли мы ещё когда-нибудь увидимся. А чтобы у тебя не возникало желания снова меня лицезреть – тетрадку я заберу.

Подхватив со стола потрёпанные листы, он исчез в языках пламени, не услышав, как я возмущённо выдохнула:

– Больно надо! Тоже мне, герой-любовник!

Глава 3

Селения

– Лени, подъём! Я не собираюсь перед тобой распинаться, учти, не успеешь на почтовый дилижанс – будешь добираться до столицы пешком! Денег на извозчика я тебе не дам! – раздался над моей головой мелодичный голос мачехи.

– Сейчас встану, Аделия, – пробормотала я, сев в кровати и потирая глаза.

– И поторопись, – буркнула она недовольно, прежде чем покинуть мою комнату.

Резво вскочив, я направилась в ванную. Действительно, стоит поспешить. Зная родственницу, с уверенностью могу сказать: она не шутила и впрямь пешком отправит, с неё станется!

У неё в принципе странное ко мне отношение. С одной стороны, она меня терпеть не может и всячески это демонстрирует: запретила слугам мне помогать и даже комнату мне в родительском доме выделила, больше напоминающую чулан, причём на первом этаже, где селиться хозяевам моветон. А ведь на втором пять огромных спален пустыми стоят!

А с другой, ей приходится со мной считаться: оплачивать моё образование, переводя ежемесячно необходимую сумму в пансион благородных девиц, а с сегодняшнего дня – уже в Академию Тёмных сил. Покупать мне приличные вещи и даже не слишком дорогие украшения.

И, конечно, это не по доброте душевной! Какое я должна получить образование, прописано в брачном договоре, а моего таинственного жениха Аделия боится до чёртиков. Ну, а вещи – чтобы самой за меня не стыдно было! Хотя, может, опасается, что страшный и ужасный суженый узнает, что его невесту неподобающе одевают.

И видимо, мстя за необходимость обо мне заботиться, она ни в какую не говорит мне, кто является моим будущим супругом. Кикимора вредная!

С рекордной скоростью совершив все утренние процедуры, распахнула дверцы шкафа. Надев трусики и выбрав скромное голубое платье до колен, с короткими рукавами и белым воротничком, плотно обхватывающим шею, бросила его на кровать и подошла к напольному зеркалу.

Убирая рыжие волосы, доходящие до середины лопаток, в высокий хвост, оглядела обнажённую грудь третьего размера. Ухмыльнувшись, как всегда при взгляде на неё, вспомнила демона, случайно призванного мной три года назад. Интересно, если бы он знал, что на самом деле прячется под невзрачной блузкой, он так же посчитал бы меня маленькой?

Вздохнув, подхватила приготовленный эластичный бинт и привычными движениями начала перематывать это безобразие.

Воспитательница в пансионе говорила, что грудь больше «единички» вырастает только у развратных девиц. А если Бог всё же наградил приличную девушку таким достоянием, как у меня, она обязана это скрывать и ежедневно молиться, чтобы нечистый не попутал свернуть с праведного пути! Мачеха, услышав об этом, полностью подтвердила данное утверждение.

И с тех самых пор как моя грудь достигла размера «приличной девушки» и не прекратила расти, я усердно её заматываю бинтом, искренне завидуя Аделелии с её целомудренной единицей. Вот у кого нет таких проблем, как сдавливающая грудную клетку тугая повязка, впивающаяся в кожу.

Управившись с поставленной задачей, натянула платье, капроновые колготки телесного цвета, сунула ноги в туфли-лодочки на низком каблуке и, сжав ручку чемодана, приготовленного ещё с вечера, вышла из комнаты.

Оставив свою ношу возле входной двери, направилась на завтрак. При моём появлении в светлой, не слишком большой столовой, сидящий по правую руку от мачехи молодой мужчина прошёлся по моей фигуре сальным взглядом и издевательским тоном произнёс:

– Доброе утро, сестрёнка! Как спалось? Совесть не мучила? Могла бы и порадовать братика, заглянув к нему в спальню перед отъездом!

Передёрнув плечами, я села на стул и, мило улыбнувшись, ответила:

– Джонатан, ты ведь знаешь, какое отвращение у меня вызываешь, так зачем портишь аппетит перед дальней дорогой?

– Стерва! – зло выдохнул «братец», но после предупреждающего взгляда своей матери замолчал, уткнувшись в тарелку с яичницей.

Сын Аделии был старше меня на четыре года и в свои двадцать пять считался завидным женихом в нашем захолустье. Внешностью его природа действительно не обделила: коренастый голубоглазый блондин нравился многим девушкам. Но ему почему-то не давала покоя моя персона. А если учесть, сколько он издевался надо мной в детстве, особенно после смерти отца, я испытывала к нему ничем не замутнённую ненависть. Безусловно, его это злило и раззадоривало, думаю, если бы не жених, его ухаживания имели бы печальные последствия, для меня, разумеется! А так, мою невинность, прописанную в договоре, мачеха денно и нощно стерегла даже от собственного сыночка. Правда, от его издёвок это меня не спасало.

– Селения, ты уезжаешь далеко от дома, – заговорила Аделия наставительным тоном, вынуждая прервать завтрак и удивлённо на неё посмотреть. – В отличие от пансиона, где тебя окружали лишь девушки, в академии магии полно молодых людей. Прошу тебя, будь благоразумна и не забывай, что ты не свободна!

– К чему эти нотации, Аделия? Я не собираюсь ставить под удар четное имя отца, нарушая его обещание, и выполню все условия брачного договора! – ответила я спокойно.

– Вот и умница! – наградила она меня акульим оскалом, искренне считая это улыбкой. – Бог и