Скотина II (Огрызок) - Степан Городничий

Разменять розовую можно на одну изумрудную и одну зеленую. Изумрудную на две зеленые. Сменять — другой курс, приноси три изумрудные и получи розовую. Не курс, а грабеж. Нехило так пилигримы с обмена имеют. И на извлечении, и на распознавании. Не храм, а чисто бизнес.

Полез без очереди, попер как ледокол, подкинув в руке розовый камушек. Вытянувшиеся морды не заметил из-за оттопыренной губы.

Кабинка с виду чуть больше наших, где добропорядочные граждане отдают самое святое — свой голос. Пилигрим внутри, дежурно поцокал копытами. Ага, положено ему всем цокать. Морда скучающая, жопа от сидячей работы такая, что нам вдвоём в этой палатке будет тесновато.

Забубнил гнусавым голосом, — Чем могу быть полезен, сын мой? — фраза тоже дежурная, зевоту не скрывает.

— Узнать хочу, как слезу извлечь?

— Читать не умеешь? За дверью написано.

— Так я это, что-то дорого сильно, тридцать рублей.

Пилигрим скривил морду, — Дорого? Иди и сам над дырой корячься.

— Эй, не надо ругаться, я же просто спросить. Так-то это, вот, распознать хочу.

— Распознать? Двенадцать рублей. Ну, давай, клади, посмотрим.

Прикоснулся к терминалу, соглашаясь с переводом. Положил слезу в выемку на каменной столешнице. Пилигрим накрыл ее рукой. Едва заметное свечение от ножки стола по рисунку на полу в сторону колонны. Приподнял руку, хмыкнул, накрыл еще раз.

Сонливость в голосе пропала, — Молодой человек, откуда это у вас, спросить можно? — пилигрим сделал стойку, как гончая на сидящего на дереве зайца.

— Можно, спрашивайте, — не выдержал, съехидничал. Очень захотелось на живые эмоции развести.

— Молодой человек, вы находитесь в святом месте, не забывайте, что Вечный ученик терпелив, но беспощаден к тем, кто….

— Да дядя подарил, что тут такого.

Пилигрим хищно оскалился, подобрался, — Это розовая звезда, хорошей плотности, да. Специфическая очень. Тебе восемнадцать лет есть? Похоже, что нет. Я буду вынужден внести вас в список, так сказать. Распознавать слезы приходят не часто и обычно это граждане, получившие их не совсем законно. Придется сообщить…

— Я вообще-то из княжеского рода, Таракановы мы.

Пилигрим выпустил воздух, проведя ладонью над моей. Поскучнел, погрустнел малость, — Да? Вот как. Что же вы сразу молчали то. Слеза повторяю, особенная. Это умение женской профессии. Древней. Очень. Э-э-э, самой древней.

Подери меня, … ой, в храме ругаться нельзя. Ай да дядя Петя, ай да подарок. А он сам знал? Поставлю что угодно, что этот прохвост знал точно.

— Молодой человек, не хотите разменять, по очень хорошему курсу. Могу предложить в обход правил две любые изумрудные. Любые, даже самые редкие. В вашем возрасте это очень хорошее предложение…

— Извините, мне подумать надо.

— Подумать? Что тут думать, вы нигде не встретите такого предложения.

Руки от алчности так и трусятся.

— В качестве исключения, готов дать три, понимаешь — три любые изумрудные слезы.

Испарина на лбу, вообще от пилигрима дохнуло потом и нестиранными носками. Откуда носки, если у него копыта? Таракановых боится, но прибыль потенциальная глаза застилает. Зачем ему эта слеза?

— А магическая есть? Воды или воздуха, или еще какая?

Тон изменился, — Да ты издеваешься. Магическую он захотел. Для магической — двенадцать лет в серой хламиде проходить надо.

— Вы знаете, передумал менять, пока точно не буду.

— Эй, я на тебя время потратил

— Я распознание оплатил, всего доброго.

— Погоди, мы готовы…

Сгреб сокровище, повернулся к выходу. Навязчивый тип, ему бы не копытами стучать, а пылесосы продавать. Копыта фальшивые, кстати, ботинки у него такие.

Пилигрим бросил в спину, — Что, у мамки украл?

Еще и хам. Поход хоть ожиданий и не оправдал, но разговор полезный получился, раз — прояснилось, откуда магические слезы берутся. Око — это типа социального контракта. Двенадцать лет общественной работы — и магическая слеза в кармане. Наблюдателей очень много, в Белозерске на каждом шагу сталкивался, а тут вообще плюнуть некуда. В трактире и у стойки, и в каждом углу. Значит это не просто популярный способ магией овладеть — этот путь единственный. Надо побольше узнать, бегом в Одноглазый назад, пока абитуриенты еще при памяти.

Слезу дядя интересную подогнал. В принципе, я его тогда с Дашей шуганул здорово, надо же ему реабилитироваться как-то. Отстучал сообщение — «Дядя Петя, спасибо за ценный подарок, твоя слеза очень пригодилась». Пусть думает.

На площади сразу заметил слежку. Сначала одного пацана, лет пятнадцати. Потом, зная куда и как смотреть, еще одного поодаль.

Пацаны худосочные, серьезное оружие не прячешь, нападать не будут, если только не толпой. Значит просто проследить. Или понравилась пилигриму моя слеза, или Собакины добрались. А что это я мелочусь? Может гитане на мой след вышли. Убийцы были наемные, а как оно бывает — за ними заказчик стоит, предоплата взята. Ученики нерадивого тоже могут быть. У них как минимум одна особь есть, что умеет принимать любой женский облик. А только ли женский? Есть у меня еще враги или нет? С тем, кто в усадьбе в петлю людей пихает, вроде не пересекался, однако исправник верно заметил — вокруг меня вьется. Жена, которая Тамара, из моей спальни не совсем удовлетворенная сбежала — пока ни слуху, ни духу. Остап с Мартой одни работали? Однозначно нет. Еще пара сводных братьев при поддержке неизвестной бабы из управы.

Ладно, попробуем оторваться.

Слеза 2

Ладно, попробуем оторваться.

Маневр уклонения начал с простого звонка:

— Привет Чижик, это Боря.

— Чего еще за Боря, не знаю я…

— Не ссы, Чижик, мы же рваные пацаны, под мостом корешились.

— Боря да, ну да, помню, только…

— Знаешь, Чижик, а Замес твой сукой оказался. Оберам меня сдал. Кабы добрые люди отмазали — и не говорил бы с тобой.

Чижик запнулся, — Боря, нет Замеса больше. Ночью мерзостью обратился и пацанов погрыз. Мы с Грушем еле кости унесли.

— Ох, повезло вам, или не повезло. Как же вы теперь без старшего?

— Ой, не говори, Боря, одни мы остались. Не хотят пацаны теперь с нами дела делать. Расстроились, что мы им Замеса на хвосте привели, огорчились. Не, ну а че? Я же не знал, что он дверь откроет. Там дверь была на себя, а мерзость тупая, на себя не умеет. А этот Замес просто выбил ее, вошел и сожрал троих, кто пьяный валялся.

Просто трагедия, почти Шекспировская. Редкой тупизны индивиды. Но есть у Чижика важное качество — полное отсутствие чувства самосохранения. Это своего рода тоже гений, встречается еще реже, чем абсолютный слух или фотографическая память.