Сыпала ночь снег - Екатерина Владимировна Флат

этого держал в руках, ко мне на стол и, расстегивая пальто, невзначай поинтересовался:

— А вы новенькая? Вроде бы раньше другая секретарша была.

— А ее уволили, — с демонстративной занятостью я складывала в стопочки уже распечатанную макулатуру.

— Хм, надо же, — он слегка удивленно поднял брови. — А за что?

— За некомпетентность.

— Ну и правильно, — незнакомец хмыкнул, — давно пора.

Он подошел к окну и, сдвинув жалюзи, открыл его. Мгновенно промозглый ветер швырнул в комнату охапку снежной крупы. Опять снег? Видимо, решил повторить свой ночной подвиг.

Мужчина, между тем, достал из кармана пачку сигарет и явно дорогую зажигалку.

— Здесь вообще-то нельзя курить, — я нахмурилась.

— Я думаю, Максим Эдуардович меня простит, — он одарил меня очередной насмешливой улыбкой, отвернулся к открытому окну.

К порывам наглого сквозняка примешался сигаретный дым. Странно, но он вообще не пах сигаретами. Больше было похоже на запах нагретой летним солнцем древесной коры с едва уловимой ноткой спелых вишен. Может, именно так пахнет дорогой табак?

— Давно тут работаете? — незнакомец обернулся ко мне.

— Не очень, — я старательно выдерживала его взгляд, хотя почему-то панически захотелось спрятаться под стол.

— И как? Нравится? А то говорят, Толмачев довольно лютый с подчиненными.

— Ну, не без этого, всего в меру, — нет, ну вот что ко мне пристал?

— Кстати, как насчет чашки кофе? Вполне могли бы меня угостить, пока тут жду вашего начальника. Обычно это само собой разумеющееся, насколько я знаю.

Я чуть зубами не заскрипела. Но постаралась сохранять спокойствие:

— Да, конечно, сейчас.

Пришлось вставать с кресла. Тут же отчетливо почувствовала неспешно скользящий по мне оценивающий взгляд. Ну да, вид у меня обстановке не соответствует: джинсы, толстовка, старые ботинки… Не тяну я на секретаря большого босса. Но все равно нужно, как говорится, сохранять хорошую мину при плохой игре. Так, где тут чайник?

Чайника не нашлось. Зато обнаружилась кофеварка. Причем, довольно навороченная. Нет, ну и как эта буржуйская машина работает? Я старательно сохраняла невозмутимый вид, прекрасно ведь чувствовала, что незнакомец ни на мгновение не отвел от меня взгляда. Но как же тошно я себя чувствовала! И не потому, что оказалась в такой неловкой ситуации. Просто все вокруг словно бы подчеркивало, что я застряла где-то чуть ли не на дне жизни. Со стороны уж точно выгляжу как тундра дремучая без гроша в кармане.

— Быть может, вам помочь? — раздался чуть ироничный голос за моей спиной. Я даже вздрогнула от неожиданности.

Незнакомец подошел ко мне совсем близко. Запах снега смешивался с ароматом дорогого табака и нотками мужского парфюма — получалось настолько гармонично, что хотелось просто закрыть глаза и блаженно вдыхать.

— Да, помогите, пожалуйста, — как можно спокойнее ответила я, — похоже, кофеварка сломалась.

— Вообще она вполне работает, если ее для начала включить, — он нажал несколько кнопок и на панели моргнул зеленый светодиод.

Я уже вовсю мысленно проклинала где-то застрявших своих друзей.

И, видимо, мои гневные мысли все же были услышаны, в следующий миг в коридоре послышался знакомый Пашкин гогот. И тут же вся компания ввалилась в приемную.

— Лерка, ну чего, ты закончила? — с порога поинтересовалась Ира.

Лицо Ленусика вмиг вытянулось. Никита отчего-то побледнел.

— М-максим Эдуардович, — запнувшись, выдала секретарша, — я могу все объяснить.

Растерявшись лишь на мгновение, я спешно юркнула к столу и взяла нашу макулатуру.

— Ну попробуй, объясни, — неизвестный посетитель, резко обретший свое имя, выглядел донельзя невозмутимым.

Нет, ну как же глупо получилось! Почему я сразу не догадалась, кто он? Так а он еще и издевался, получается!

Никита выразительно на Пашку глянул, и наша студенческая троица халявщиков бочком-бочком попятилась к двери.

— Ну мы пойдем, — выдав напоследок вежливую улыбку, Берсенев-младший первым юркнул в спасительный коридор.

— Максим Эдуардович, очень приятно было с вами познакомиться, — кокетливую Иру, похоже, эта ситуация вообще не напрягала. Ну или просто о собственной выгоде она не забывала никогда.

Я буквально выпихнула ее из приемной. И только тут сообразила, что флешка так и осталась в секретарском системнике. Ай, гадство! Пересечь обратно комнату под взглядом местного начальница было смерти подобно. Видимо, все эти метания красноречиво отразились на моем лице. Стоящий у окна, скрестив на груди руки, Максим Эдуардович не без иронии поинтересовался:

— Что-то забыла?

Безумно хотелось мотнуть головой и удрать поскорее отсюда, но бережливость взяла верх. Не могу я флешками разбрасываться. Тем более там много нужных файлов. Провожаемая убийственным взглядом Ленусика, в акустическом сопровождении нервного сопения Никиты я бодренько так вернулась к столу, выдернула несчастный гаджет и ретировалась из приемной, так ни разу не оглянувшись.

Друзья ждали меня на выходе из офисного здания.

— Правильно говорят, доброта наказуема, — Пашка уже успел у кого-то стрельнуть сигарету и теперь благоухал как пепельница. — Чую, хана брательнику и тем более Ленке.

— Ну да, нехорошо, конечно, получилось, — с досадой пробормотала я.

— А этот Максим ничего такой: прямо секси-красавчик, и богатый к тому же, — Ирка поправила фиолетовый шарф и выудила из сумочки зеркальце. — Интересно, как он смотрит на то, чтобы поспонсировать одну симпатичную студенточку? — она подмигнула своему отражению.

— Вернись и спроси, в чем проблема, — я подняла воротник пальто, смутно надеясь, что это хоть как-то защитит от промозглой погоды.

Небо продолжало швыряться снежной крупой. Стараясь не промочить в асфальтовой сырости ботинки, я первой поспешила к автобусной остановке. Ну все, наконец-то домой, в общагу. Выпить горячего чая, засесть за рефераты и забыть эту неловкую ситуацию как неприятный сон.

Глава вторая

Наша с Ирой комната была самая маленькая на этаже. Если остальные казались одинаковыми, то нам достался буквально огрызок планировки. Как любил шутить живущий в соседней Пашка: «Это у вас маленькая комната или большой шкаф?». Зато нашлось и преимущество: если остальные студенты заселились по четыре человека, то мы с Иркой жили вдвоем.

Большую часть комнаты занимала двухъярусная кровать. Она утыкалась в стоящий у окна письменный стол с потрескавшейся от времени столешницей. С торца к кровати примостился старенький холодильник. Сей раритет остался от прежних жильцов и на первую неделю напрочь лишил сна. Он дребезжал так, словно собирался на взлет, и первая ступень уже вот-вот отвалится. Но со временем издаваемые им дикие звуки перестали восприниматься как что-то раздражающее. Даже наоборот, когда отключали электричество, тишина казалась неестественной. Впрочем, совсем уж тихо здесь никогда не было, учитывая чуть ли не картонные стены.

Противоположную стену занимал встроенный шкаф и, конечно же, зеркало, купленное в складчину с первой стипендии. Стоит еще добавить у самой двери кухонный