За что демону ангел, или работу не выбирают (СИ) - Ф Татьяна

— Что ты делаешь?! — прошипел он, бросившись к ней.

— Я не просила, ик… меня спасать, ик…. - сквозь слезы выкрикивала Вера.

Ловчий видел, как на одеяле медленно проступали красные пятна и понимал, что нужно что-то делать, иначе всё закончится вполне предсказуемо. Просто забирать боль не помогает, нужно что-то другое. Почувствовав, что сейчас совершит святотатство, он подошёл к рыдающей девушке и влепил ей пощёчину. И на всякий случай сделал шаг назад. Ангел застыл от шока, поднял округлившиеся глаза на мужчину и открыл от удивления рот. Ловчий вытащил из кармана леденец, развернул его, положил конфетку девушке в рот, аккуратно прикрыл его, приподняв упрямый подбородок и наблюдая, как крылья возвращают первоначальный размер, удовлетворенно кивнул.

— Просила, не просила, это уже не важно. Работаем с тем, что есть. Ты ангел, хочешь ты этого, или нет. У тебя есть обязательства. Я твой куратор на первый месяц твоей новорожденности, потом, при желании, — ловец выделил последнее слово, — можешь попросить о смене. Сейчас этого сделать нельзя. В тебе слишком много моей энергии, да-да, пришлось тебе отдать её, чтобы ты выжила. А во мне — твоей боли. Вот как рассосется, разойдемся как в море корабли, а до этого момента придется меня слушать. Ты поняла?

Девушка опустила голову и еле слышно прошептала:

— Спасибо.

Приготовившийся было к яростному отпору ловец, растерялся. Столь резкий переход конечно в женском стиле, но он почувствовал искренность в голосе, а значит, всё не так плохо.

— Ты, пожалуйста, не разбрасывайся столь ценным товаром больше, — он наклонился к полу и стал бережно собирать перья. — Я сейчас уйду и вернусь через час, а ты пока поспи.

Когда он, спустя обещанное время зашёл в палату с её вещами, девушка спала, положив под щёку сложенные ладошки.

Он проснулся от лёгкого касания. Открыл глаза и прямо перед собой увидел Веру, сидящую на коленках и осторожно тыкающую пальцем его хвост. Выражение лица при этом было как у пятилетнего пацана, впервые увидевшего лягушку. Ловец сделал небольшое мысленное усилие и хвост растворился в воздухе, не оставив после себя ни пылинки. Вера разочаровано вздохнула, поднялась и поинтересовалась:

— Как вы это делаете?

— Учитывая то, что между нами было, можно уже и на ты, — ловец потянулся, разминая затекшие от вынужденного сна на стуле мышцы. — У тебя самой данный фокус прекрасно получается. Кстати, поведай как? Мне очень интересно, ведь ты необученный морф.

— Обзываетесь? — нахмуренные брови, сжатые губы, столь быстрые перемены в настроении, видимо будет нелегко.

— И не начинал. Морф, метаморф — сущность, способная менять форму и облик, — он прикрыл глаза и начал стремительно преращаться. Вновь появился хвост, длинный, с гребешком по всей длине и стрелой на конце, плечи раздались вширь, тёмные волосы, имевшие вполне благопристойный короткий вид, удлинились и засверкали всеми цветами радуги. Растущий восторг на девичьем лице мгновенно сменился испугом, когда ловчий распахнул глаза — чёрные как ночь и совершенно без белков. Он наклонил голову в сторону, как богомол и спросил страшным голосом:

— Нравится?

— Нннет…, - Вера отползла к кровати.

Секунда и на стуле вновь сидел знакомый ей мужчина.

— Никому не нравится. На это и рассчитано.

— Как вы это делаете? — Вера пришла в себя, и на её лице вновь мелькнул неподдельный интерес.

— Ну а как ты вчера свои крылья уменьшила?

Девушка задумалась.

— Представила, что они меньше.

— А теперь представь, что их вообще нет.

Она закрыла глаза и наморщила лоб. Прошла минута, но крылья были на месте и, судя по всему, деваться никуда не собирались.

— Вспомни, какие эмоции тебя вчера переполняли, — ехидно порекомендовал ловчий. — Гнев, обида?

— Нет, — девушка смотрела в окно, что-то обдумывая. — Мне просто нужно было выйти. Необходимость.

— Валяй.

Вера гневно зыркнула на ловчего и отвернулась, явив мужскому взгляду порванную сзади футболку. Сделав пару шагов, она остановилась, подняла правую руку и щёлкнула пальцами. В ту же секунду крылья исчезли. И с радостным «Ха!» девушка начала крутиться вокруг своей оси.

— Сколько тебе лет? — спросил ловец, когда она, наконец, остановилась.

— Тридцать четыре, а что?

— Да нет, ничего. Учти, то, что ты ангел, говорить никому нельзя. Ни маме, ни папе, ни мужу, никому. Как правило, морфы «устраиваются» на другую, «более высокооплачиваемую» работу, чтобы иметь возможность беспрепятственно осуществлять свою деятельность.

— Какую деятельность?

— Непосредственную. Ты ангел. Значит, будешь делать свою ангельскую работу.

— А что делают ангелы?

— Как что? Ты что священные книги не читала? Людей они спасают и весть благую несут.

Вера села на кровать, сощурила правый глаз.

— Можно вопрос?

— А нужно?

— Нужно.

— Валяй.

Вера поморщилась, но спросила:

— Вы кто?

— Дмитрий Андреевич Берестов, — устало произнес мужчина. — Старший ловчий отдела по контролю рождаемости.

— Это я уже слышала. Я не про работу спрашивала.

— Ну, — ловчий почесал затылок, обдумывая, как бы помягче выразиться. — Вспоминай, кто там в антагонистах у ангелов.

— Дьявол?

— Почти.

— Получается, мы враги? — в голосе слышалось удивление.

— Исходя из тех же священных текстов, так любимых в некоторых религиозных течениях, то да. Враги, причем непримиримые. По факту, работаем вместе, занимаемся одним и тем же, но используем разные методики, вследствие разных возможностей.

— Знаете, у меня стойкое ощущение того, что сейчас я нахожусь в спецучреждении для душевнобольных, у меня бред и мне просто ещё не вкололи галоперидол.

— Ну, если так, то, скорее всего, запасы галоперидола в больнице закончились и этот «кошмар», — ловчий обвел руками палату и себя, — будет продолжаться дальше. Набирайся терпения. Оно тебе пригодится. Думай, что сказать мужу.

— Послушайте, — после некоторого молчания, произнесла девушка. — А отказаться можно?

— Нет, — ловчий встал, давая понять, что уходит. — Это не вопрос выбора. И пожалуйста, не создавай мне проблемы, пытаясь свести счёты с жизнью. Я за тебя отвечаю. Ты меня поняла?

— За меня отвечает чёрт с хвостом и глазами морского котика, — девушка лежала на спине и смотрела в потолок. — Дожилась старушка. До-жи-лась.

— Ууу, язва, — пробубнил себе под нос ловчий и отправился на работу.

Прошло пять дней и Веру «готовили» к выписке, то есть оформляли документы, будто она действительно лежала в той самой городской клинической больнице всю неделю. Когда всё было готово Ловец зашел за Верой в палату и не нашёл её там. Вышел в коридор, поискал там, спросил у администратора, услышал, что та ничего не знает, напрягся, включил внутреннее зрение. Паршивка была в палате, сидела на подоконнике и болтала ножкой, когда он вернулся. Злился, но понимал, что сам виноват, ведь сам выучил её этому фокусу буквально вчера.

— Тренируешься?

— Ага, — ответила девушка, смотря в окошко. — На кошках.

— Вообще данное знание применяют в других случаях, — напомнил ловчий очевидную вещь.

— Я помню, вы говорили, — Вера соскользнула с подоконника и направилась к выходу.

— И?

— А кто вам сказал, что я буду применять его по правилам? — не оборачиваясь, она покинула комнату.

— Значит, хамим непосредственному начальству? — ловчий наклонил голову к плечу и прошептал несколько слов. Вера, не замечая ничего, чуть приподнялась над полом и следующие несколько шагов уже сделала в воздухе. Проходя мимо барахтающейся и возмущающейся девушки, ловец не преминул заметить:

— Со мной шутить не стоит, это раз. Перешучу так, что будет мучительно больно. Все фокусы — строго по назначению, это два. Сейчас я отвожу тебя домой. Решишь все вопросы за пару дней и милости просим в контору на оформление, это три. Всё понятно?