Линкоры Британской империи Часть I: Пар, парус и броня - Оскар Паркc

В 1856-1857 гг. в правительство поступили на рассмотрение шесть проектов броненосцев. В одном из них, разработанном вице-адмиралом Чарльзом Нэпиром, предлагалось срезать у трехдечного корабля надводную часть до высоты одной палубы и использовать высвободившийся вес па бронирование оставшегося борга для защиты 10" орудий. В другом проекте кэптен У.Мурсом высказывался за подобное же решение: однопалубный корабль с 15-18 68-фунтовыми орудиями и бортовой бронёй толщиной 100 мм общим поясом в 7,6 м высотой.

Однако главный строитель флота (сервайсер) выразил мнение, что переделка кораблей по проекту Нэпира стала бы весьма дорогостоящим делом, а сам корабль оказался бы недолговечным, в то время как его остойчивость была бы очень мала. Что касалось плана Мурсома, Совет пожелал получить по нему дополнительную информацию относительно реальной ценности корпусной брони и запросил Военное ведомство испытать железные плиты, полученные как ковкой, так и прокаткой, а также исследовать относительную ценность стали и железа.

Эксперименты, проведенные в Вуличе в декабре 1856 г. и апреле-июне 1857 г. показали, что большой разницы между кованым и прокатным железом нет, поскольку и то и другое при толщине плит 102 мм выдерживало попадания литыми ядрами из железа весом 31кг с дистанции 550 м. Однако при повторных попаданиях плиты разламывались, когда дистанция уменьшалась до 350 м (что было гораздо меньше, чем в реальном бою). Снаряды из мягкого железа были намного более эффективнее литых. В качестве альтернативы железной броне для испытаний удалось изготовить стальные плиты толщиной 51 мм (толще не получалось), которые оказались не лучше. Если и были у первого лорда какие-либо сомнения по поводу ценности 102мм брони против самых тяжелых ядер, то эти испытания их развеяли. Теперь не было препятствий для применения в качестве защиты для мореходных кораблей 102мм брони, выдерживающей попадания 31кг ядер с дистанции 550 м. Однако Совет не предпринял немедленных действий, а отдал инициативу инспектору, чтобы тот проследил за подготовкой к февралю 1858 г. предварительных эскизов мореходного броненосца для рассмотрения их первым лордом.

Проект первою броненосца, 1858 г. Это был 26-орудинный корабль, называемый "корветом" (в то время под этим термином понималось судно, несущее вооружение рангом ниже малого фрегата, орудия которого стояли на палубе или под ней). Его размерения составляли 85,3x17,7x7,1 м, водоизмещение равнялось 5600 т. Высота орудийных портов над водой была 3 м, а скорость 10 уз при мощности машины 800 л.с. Броневые плиты толщиной 102 мм простирались от уровня верхней палубы до отметки 1,5 м ниже ватерлинии. Стоимость этого корабля оценивалась в 200 тыс.ф.ст. – на 80 тыс. больше, чем стоил стандартный корвет с таким же вооружением и машиной.

Вот и всё, что можно сказать о первом проекте мореходного броненосца, подготовленного в Уайтхолле. Строго соблюдая традиционную политику, Совет не был готов принять решение о постройке какого-либо судна, которое могло бы оказаться новым типом боевого корабля. И случилось это за три месяца до появления первых сведений о "Глуар". Правда, в проект бюджета были включены достаточные суммы, которые, как подчеркивал Ч.Вуд, "могли быть использованы для этой цели [т.е. постройки экспериментального броненосца. – Ред.] в 1858 г., если бы над этим продолжали работать". Против железного корабля высказывались сомнения по поводу опасности обрастания днища – особенно на дальних станциях, где не было подходящих доков. Кроме того, Совет хотел узнать какая толщина нового "однородного металла" (разновидность литейной стали с малым содержанием углерода, нечто среднее между ковким железом и литейной сталью), как альтернативы железу, потребуется, чтобы выдерживать попадания сплошных ядер и, что более важно, новых продолговатых снарядов системы Уитворта. За последние несколько лет Джозефом Уитвортом из Манчестера и Уильямом Армстронгом из Элзвика были разработаны новые артиллерийские системы под цилиндрические снаряды, которые стали могильщиками старых гладкоствольных пушек. Казнозарядным орудиям Армстронга была предназначена короткая (по причине многих недостатков и большой стоимости) жизнь на флоте, но метод их производства и преимущества нарезного орудия стали основой дальнейшего развития морской артиллерии. Орудия Уитворта также оказали влияние на будущую артиллерию, хотя и в меньшей степени.

Глава 4. "Морская паника" 1858 г.

Теперь позиции Англии на море становились далеко не так хороши. Новость о начале строительства в марте французского броненосного флота стала известна в Лондоне только в мае. Её восприняли с растущим опасением, которое в парламенте и прессе было раздуто до размеров настоящей паники, слухи о большой кораблестроительной программе дошли и до Вестминстера. "Глуар" и другие корабли этого типа описывались как "огромные изысканные стальные фрегаты", им приписывалась огромная мощь, хотя эти слухи "погрузив некоторых в глубокое уныние… были явно инспирированы, чтобы возбудить в нас тревожное опасение". Чтобы успокоить вполне обоснованное у общественности чувство страха, вызванное появлением нового оружия войны на море, в 1858 г. была сформирована парламентская комиссия с целью изучения относительной морской силы обеих стран, но опубликованный в следующем году её отчет никого ни в чём не переубедил. Обыватели читали его с тревогой. За вычетом всех парусных кораблей, не имеющих теперь никакой боевой ценности сравнительно с паровыми, установили, что Англия и Франция имеют по 29 линейных кораблей, уже готовых или находящихся в постройке, однако Франция имела ещё и 34 больших фрегата против 26 английских – и это не считая броненосцев! «Военно-морские специалисты во Франции, -говорилось в отчете, – настолько убеждены в неотразимых качествах этих судов [т.е. броненосцев. – Ред.], что, по их мнению, ни один линейный корабль больше не будет заложен, и что через 10 лет этот класс кораблей станет полностью устаревшим».

Однако даже столкнувшись с подобной тревожной ситуацией, комиссия не смогла порекомендовать ничего, кроме полумер. Хотя проблема противостояния французским броненосцам требовала решительных перемен в британской оценке элементов морской силы, единственным выходом, который подсказали эти эксперты, должна была стать ускоренная переделка оставшихся кораблей в паровые! '

Подобная достойная удивления рекомендация высказывалась из-за реакционного влияния сэра Говарда Дугласа, 83-летнего ветерана-артиллериста. Совет этого непримиримого противника железных корпусов и брони был принят Палмерстоном, и последовало решение о переделке кораблей типа «Саймум» в транспорты, хотя ярый поборник железных кораблей Джон Скотт-Рассел и разрушил скоро все подобные аргументы, а мнение министров привел в соответствие с последними достижениями науки.

В итоге Адмиралтейство оказалось в затруднительном положении. Мнения в нём разошлись – то ли следовать примеру Франции и оттеснить её в строительстве броненосцев, то ли продолжать строить вместе с деревянными кораблями и броненосцы, модифицировав кораблестроительные программы, как того требовали условия, то ли основывать могущество Британии снова на необходимом числе деревянных кораблей. В итоге на ближайшее время приняли последний вариант.

К этому времени деревянные корабли оставались гордостью Британии, поэтому ещё одна программа строительства деревянных кораблей была передана на верфи. Изо всех кораблей, начатых постройкой в рамках этой программы, в конечном счете достроили только те, которые уже были спущены на воду – их в итоге переделали в броненосцы.

Глава 5. Падение престижа трёхдечных кораблей

С постройкой «Хоу», «Виктории», «Принс оф Уэллс» и «Виндзор Кастл» деревянные корабли достигли вершины своего развития. Не говоря уже о больших размерах (они были в два раза больше нельсоновской «Виктори») их вооружение стало намного более мощным и состояло из бомбических пушек самого большого калибра и из 68-фунтовых орудий, установленных на верхней палубе в носу в качестве погонных (ранее такой огонь по носу было трудно обеспечить орудиями, стоящими по бокам от форштевня за округлыми, с большим завалом, бортами). Теперь эти орудия имели прицелы, которые делали возможными попадания с дистанций, выходящих за пределы прямой наводки, а их разрывные снаряды могли пробить борт любого корабля с расстояния в 1000 м или даже больше, и разорваться внутри него. Кроме того, при таком увеличении дистанций боя стало возможным и более широкое распределение целей. Бортовой огонь теперь можно было вести сразу по двум кораблям, что являлось попросту невозможным при прежней тактике, когда корабли должны были близко сходились друг' с другом. Таким образом, теперь не было необходимости в трёхдечных кораблях, и в новых условиях 130-пушечный корабль становился анахронизмом. Прежде огромное количество орудий означало большие размеры корабля и его значительную уязвимость как цели, а пропорциональная размерениям большая осадка ограничивала использование только открытым морем, лишая его возможности действовать на мелководье или у берегов при их блокаде, что оказалось основным образом действий флота в Крымской войне. В самом деле, в 1858 г. казалось, что единственной ценностью трёхдечного корабля было то, что он представлял прекрасные условия для командующего флотом и его штаба – так что главного строителя флота повсеместно критиковали за постройку таких судов. Теперь было решено, что лучше иметь в линии баталии вместо трёхдечного корабля большой двухдечный, вооружённый орудиями того же калибра, но имеющий меньший экипаж.