Очаровательная злючка - Эбби Грей

Сэм продолжал скороговоркой произносить слова брачного обета.

— Согласен ли ты, Теодор Эштон Уэллмен, взять Кассандру Элизабет Роуз О'Малли в законные жены, в счастье и в горести, в здравии и болезни… — Сэм бубнил и бубнил. Никто не слушал его. Даже свидетель, покинувший скамейку в парке ради пяти долларов, которые Сэм платил ему в таких случаях, казалось, почти уснул.

— Ну, согласен? — громко спросил Сэм.

Тед пришел в себя.

— Да, — сказал он, скрестив пальцы у себя за спиной. Это было очень по-детски, но Тед все равно сделал это.

— Согласна ли ты, Кассандра… — На секунду Сэм задумался, получит ли он ответ от этой девушки. Он провел сотни свадебных церемоний, видел десятки нервных леди, но впервые перед ним стояла невеста, столь напуганная, как эта. Казалось, она готова сорваться и удрать, как дикий кролик.

Кэсси хотелось заплакать.

Она часто представляла себе день своей свадьбы: вот она в церкви, рядом с мужчиной, который вскружит ей голову, пообещает солнце, луну и звезды. На ней должно было быть белое атласное платье с вуалью, а не выцветший красный свитер, старые кроссовки и полинявшие джинсы. Одна крохотная слезинка в конце концов повисла на ресницах и скатилась по щеке. Она вытерла ее тыльной стороной ладони.

— Согласна? — снова спросил Сэм. Всей остальной клятвы она не слышала.

— Да, — прошептала она.

— Ну-ну. — Через боковую дверь в офис мирового судьи вошли шериф и его помощник. — Кажется, мы успели к церемонии. Можешь поцеловать невесту, — пошутил шериф. — Вы теперь женаты.

Тед заглянул в зеленые глаза Кэсси. Притянув девушку к себе, он приподнял ее подбородок и понадеялся на лучшее. Он прижал свои губы к ее губам и поцеловал, достаточно твердо, чтобы обмануть этого дурака шерифа. Чудо из чудес — Кэсси ответила на поцелуй.

Он почувствовал, как электрический разряд пробежал по телу, и он хотел бы знать — почему. Ведь эта девушка ничего для него не значила…

— О'кей, она может считать, что ее поцеловали, — поспешно сказал шериф Такер. — Баз, давай доставим этих молодоженов в «Юкка инн», и пусть моя сестра покажет им их номер. Он рядом с машиной для льда, что очень удобно, если в честь праздника вы решите охладить вино.

Кэсси подумала, нет ли у шерифа еще одного родственника, владельца винного магазина, но решила об этом не спрашивать.

Кэсси не могла говорить от гнева, но злилась прежде всего на себя. Она скрестила руки на груди и раздраженно стучала ногой об пол, пока Тед ехал за уже хорошо знакомой патрульной машиной. Слезы текли рекой по щекам, ей казалось, что она только что проглотила динамитную шашку с коротким запалом.

Тед ухмылялся, вспоминая их поцелуй. Лучший момент этого сумасшедшего дня, это точно. Он украдкой взглянул на Кэсси и увидел, как слезы прорвали дамбы из длинных ресниц и потекли по ее щекам. Она закрыла лицо руками и всхлипнула.

— Эй. — Тед похлопал ее по руке. — Не плачь. Ну же, успокойся. Мой дядя — адвокат, он все исправит, как только мы приедем в Мейсвилл. Он может подать документы на аннулирование брака или на развод. Пожалуйста, не плачь. И потом, что скажут Бад и Баз, когда мы приедем к нашему любовному гнездышку и они увидят тебя в слезах?

— Заткнись! — Кэсси обвиняюще ткнула в него пальцем. — Не смей дразнить меня! Я жалею, что увидела тебя и уговорила принять участие в этом безумном плане.

Она зарыдала еще громче.

— Мне кажется, это я тебя уговорил, — спокойно ответил Тед.

— Да… но ты сказал, что не хотел… я несовершеннолетняя… — От расстройства чувств речь Кэсси стала совсем бессвязной. Она пыталась прийти в себя; Тед протянул ей чистый носовой платок.

— Высморкайся. Успокойся, — сказал он терпеливо. Он остановился у «Юкка инн». — Послушай, Кэсси. На самом деле будет лучше, если ты не будешь шипеть в тот момент, когда мы выйдем из пикапа. Ты же не хочешь, чтобы старые добрые Бад и Баз задали нам миллион вопросов, так? Тогда у нас будет не только свидетельство о браке, но и куча неприятностей.

Он достал чемодан из-за сиденья и помог Кэсси выйти. Она попыталась улыбнуться полицейским, ожидавшим их, но улыбка получилась более похожей на гримасу.

Баз и Бад повели их.

— Вот он. Рай для любовников, — гордо сказал Баз. Он торжественно распахнул дверь и бросил ключ на кровать. Потом подтолкнул локтем шерифа, улыбавшегося, как опоссум, который ест виноград через ограду из колючей проволоки. — Оплачен к тому же. Не забудь передать отцу, что они с шерифом теперь квиты.

Вторник и среду Тед провел в мотеле «Де Люкс» на другом конце города. Разница между этими гостиницами была такая же, как между солнечным светом и абсолютной тьмой. С громким стуком он поставил чемодан на пол и запер дверь за полицейскими.

Тед обследовал кровать, которая выглядела так, как будто ее тянула упряжка диких быков в дни Дэниела Буна и Аламо. Без сомнения, мать Мафусаила баюкала его в разбитом кресле-качалке, стоявшем в углу. Ковер, должно быть, когда-то лежал в чьем-то старом сортире, а если под простынями не было блох, то Тед был готов съесть свой стетсон и поношенные ботинки на десерт.

— Что за помойка! Извини, Кэсси. Слушай, я могу спать в кресле, а тебе достанется кровать, — предложил он. — Или мы можем просто удрать, когда Бад и Баз уйдут домой спать.

— Заткнись! — Кэсси снова свирепо посмотрела на него, как тогда в пикапе. — Какая разница?

Она упала на кровать и свернулась клубочком.

— Что я такого натворил? — спросил он раздраженно. — Я сказал, что завтра мы можем расторгнуть брак. Я сделал все, чтобы эти двое не отправили тебя туда, откуда ты убежала. За что ты на меня злишься?

Она села и вытерла слезы краем свитера.

— Тед, я — О'Малли, — медленно произнесла она, надеясь, что он поймет. Он не понял. Она назвала свое имя так, как будто все недоразумения должны исчезнуть, если бы он только понял всю важность того, что она — О'Малли, и она вспомнила об этом.

«И что с того?» — сердито подумал Тед. В эту минуту ему было абсолютно наплевать, даже если бы королева Англии приходилась ей родней.

— Ты была О'Малли. Ну и что? Теперь ты по закону Уэллмен, а завтра снова станешь О'Малли. Ну и что?

Он бросил чемодан на кресло и открыл его.

— Бад и Баз искали Кассандру Стюарт — пыталась объяснить она. — Девичья фамилия моей матери была Стюарт, а когда она умерла, я стала жить с бабушкой Стюарт, поэтому все называли меня Кассандрой Стюарт. Я даже училась в школе под этим именем. Неужели ты не понимаешь? Если бы я могла соображать, я бы просто показала им водительское удостоверение, в котором черном по белому написано, что я — О'Малли.