Комплекс хорошей девочки (ЛП) - Кеннеди Эль

Внезапно коридор наполняется новыми голосами.

— Прес! Братан, ты в порядке?

Двое его друзей прорываются сквозь толпу. Они выпячивают грудь рядом с ним, окружая своего чемпиона, потому что, если их выгонят отсюда на глазах у всех этих людей, это будет долгий год пьянства в одиночестве дома.

— В чем, черт возьми, твоя проблема, чувак? — выплевывает насильник, бросая на меня острый взгляд.

— Больше никаких проблем, — отвечаю я, скрещивая руки на груди. — Просто выношу мусор.

— Ты чувствуешь этот запах, Престон? — говорит его приятель Ричи Ричу с вызывающей ухмылкой. — Что-то здесь определенно воняет.

— Это был мусорный контейнер снаружи или твой трейлер? — издевается другой.

— Пожалуйста, подойди на два шага ближе и повтори это еще раз, — подбадриваю я их, потому что, как бы то ни было, мне скучно, а лица этих парней так и просятся, чтобы их разбили.

Я оцениваю свои шансы. Это трое на одного, и они не тощие — каждый из них около шести футов ростом, примерно моего размера. Они могли бы быть половиной команды по водному поло, спонсируемой Brooks Brothers. Но я, я на самом деле зарабатываю на жизнь, и эти мышцы не для показа. Так что мне нравятся мои шансы.

— Куп, прекрати. — Стеф толкает меня в сторону, чтобы встать между нами. — Забудь об этом. Я в порядке. Возвращайся в бар.

— Да, Куп, — поддразнивает Престон. Затем, обращаясь к своим приятелям, — Ни одна городская задница не стоит таких хлопот.

Я смотрю на Стеф и пожимаю плечами. Богатый придурок должен был уйти, когда я дал ему шанс.

Пока он все еще смеется, такой самодовольный в своем превосходстве, я протягиваю руку, хватаю его Ralph Lauren и бью кулаком прямо ему в лицо.

Он пошатывается, падает на своих друзей, которые толкают его на меня. Окровавленный, он бросается на меня, как существо в третьем акте фильма ужасов, замахиваясь на меня, размазывая кровь. Мы врезаемся в визжащих девушек из женского общества, пока не упираемся в стену. Старый таксофон, который не работал пятнадцать лет, впивается мне в спину, что дает Престону шанс нанести удачный удар мне в челюсть. Затем я разворачиваю нас, прижимая его к гипсокартону. Я собираюсь разбить его чертову физиономию, когда Джо, владелец, вместе с Дэрилом и Ленни, удерживают меня и тащат прочь.

— Ты тупой городской мусор, — булькает он на меня. — Ты хоть представляешь, насколько ты труп?

— Хватит! — кричит Джо. Седой ветеран Вьетнама с седой бородой хиппи и конским хвостом указывает толстым пальцем на Престона. — Убирайся отсюда. В моем баре не должно быть драк.

— Я хочу, чтобы этого психа уволили, — приказывает Престон.

— Поцелуй меня в задницу.

— Куп, заткнись, — говорит Джо. Он позволяет Ленни и Дэрилу освободить меня.

— Я высчитаю это у тебя из зарплаты.

— Это была не вина Купа, — говорит Стеф нашему боссу. — Этот парень приставал ко мне. Затем он последовал за мной в кладовку и поймал меня в ловушку в коридоре. Купер пытался выгнать его.

— Ты знаешь, кто мой отец? — зажимая свой протекающий нос, Престон кипит. — Его банку принадлежит половина зданий в этом грязном районе. Одно мое слово, и твоя жизнь станет по-настоящему сложной.

Джо поджимает губы.

— Ваш сотрудник поднял на меня руку, — сердито продолжает Престон. — Я не знаю, как вы управляете этой крысиной дырой, но если бы это произошло где-нибудь еще, человек, напавший на клиента, больше не работал бы. — Ухмылка на его лице на самом деле заставляет мои кулаки покалывать. Я хочу задушить его голыми руками. — Так что либо вы разбираетесь с этим, либо я беру телефон и звоню своему отцу, чтобы он сделал это за вас. Я знаю, что уже поздно, но не волнуйтесь, он проснется. Он сова. — Его ухмылка становится еще шире. — Вот так он заработал все свои миллиарды.

Наступает долгое молчание.

Затем Джо вздыхает, поворачиваясь ко мне.

— Ты же не серьезно, — говорю я в изумлении.

Мы с Джо давно знакомы. Мы с братом часто устраивали здесь барбекю летом, когда учились в старших классах. Мы помогли ему восстановиться после двух ураганов. Черт возьми, я водил его дочь на выпускной вечер.

Смирившись, он проводит рукой по бороде.

— Джо. Серьезно, чувак. Ты позволишь одному из них указывать тебе, как управлять твоим баром?

— Прости, — наконец говорит Джо. Он качает головой. — Я должен думать о своем бизнесе. Моей семье. На этот раз ты зашел слишком далеко, Куп. Забери из кассы то, что я тебе должен за ночь. Утром я пришлю тебе чек.

Довольный собой, Ричи Рич насмехается надо мной.

— Видишь, местный? Вот как устроен реальный мир. — Он швыряет окровавленную пачку денег в Стеф и выплевывает густой комок крови и слизи. — Вот. Приберись здесь, милая.

— Это еще не конец, — предупреждаю я Престона, когда он и его друзья уходят.

— Все закончилось еще до того, как началось, — ехидно бросает он через плечо. — Ты единственный, кто этого не знал.

Глядя на Джо, я вижу поражение в его глазах. У него больше нет ни сил, ни желания сражаться в этих битвах. Вот как они нас достают. По дюймам. Ломают нас до тех пор, пока мы не устанем слишком сильно, чтобы держаться. Затем они вырывают нашу землю, наш бизнес, наше достоинство из наших умирающих рук.

— Ты знаешь, — говорю я Джо, поднимая наличные и шлепая ими по его руке. — Каждый раз, когда один из нас уступает одному из них, мы делаем так, чтобы им было немного легче обмануть нас в следующий раз.

Кроме как… нет. К черту следующий раз. Эти люди никогда не получат от меня следующего раза.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Маккензи

С тех пор как я покинула родительский дом в Чарльстоне утром, зуд в затылке становится все более настойчивым, требуя, чтобы я свернула… Сорваться. Убежать. Присоединиться к пресловутому цирку и восстать, бушевать против того, что мой промежуточный год прервался.

Теперь, когда мое такси едет по дубовой аллее в Талли-Холл в кампусе Гарнет-колледжа, меня охватывает настоящая паника.

Это происходит на самом деле.

За зеленой лужайкой и рядами машин толпя тся первокурсники, их родители несут коробки в здание из красного кирпича, уходящее на четыре этажа в чистое голубое небо. Белая отделка обрамляет ряды окон и крышу, что является отличительной чертой одного из пяти оригинальных зданий в историческом кампусе.

— Я сейчас вернусь, чтобы забрать эти коробки, — говорю я своему водителю. Перекидываю сумку через плечо и ставлю свой чемодан на колесиках на землю. — Просто хочу убедиться, что я нахожусь в нужном месте.

— Никаких проблем. Не торопитесь. — Он невозмутим, вероятно, потому, что мои родители заплатили ему огромную сумму за то, чтобы он играл шофера в течение дня.

Когда я прохожу под массивным железным фонарем, который свисает с балки над парадными дверями, я чувствую себя пойманной беглянкой, вернувшейся после года бегства. Это было слишком хорошо, чтобы длиться долго. Как я должна вернуться к домашним заданиям и тестам? Как моя жизнь может диктоваться аттестациями и учебными планами, когда последние двенадцать месяцев я была сама себе хозяйка.

Чья-то мама останавливает меня на лестнице, чтобы спросить, являюсь ли я постоянным консультантом общежития. Потрясающе. Я чувствую себя древней. Новая волна искушения развернуться и сбежать, закипает у меня внутри, но я заставляю себя не обращать на это внимания.

Я с трудом поднимаюсь на четвертый этаж, где комнаты немного больше, немного лучше, для тех родителей, которые хотят потратить ВВП маленького островного государства. Согласно электронному письму на моем телефоне, я буду жить в комнате 402.

Внутри небольшая гостиная и мини-кухня разделяют две спальни с обеих сторон. В комнате слева стоит пустая кровать с соответствующим деревянным письменным столом и комодом. Справа, через широко открытую дверь, блондинка в обрезанных брюках и без рубашки подпрыгивает и раскачивается, вешая одежду на вешалки.