Лучшая подруга - Памела Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она вела полубессвязный диалог с самой собой почти до самого утра, а когда все же уснула, на губах ее бродила улыбка ожидания счастья.
Эта же улыбка непроизвольно появилась и сейчас. Изабелла поборола внутреннюю дрожь и ответила:
– Что ж, от кофе, пожалуй, не откажусь.
Они просидели около получаса, молча глядя друг другу в глаза, даже не заметив, как появилась официантка, постояла немного рядом в ожидании заказа, потом окинула их внимательным взглядом и, понимающе улыбнувшись, удалилась, ничего не сказав.
Лишь голос из громкоговорителя, объявивший о начале посадки на рейс Изабеллы, привел их в себя.
Роналд сжал ее пальцы, поднес их к губам, поцеловал и, тяжело вздохнув, проговорил:
– Ну вот, тебе уже пора.
– Да, – не отнимая руки, отозвалась она.
– Так скоро…
– Да…
– Я столько хотел сказать тебе…
– Да…
– Я… я буду скучать по тебе, Белль.
– Я тоже, Ронни…
– Ты позволишь написать тебе?
– Написать? Да, конечно, но…
– Что тебя смущает, Белль? Тебе неудобно по каким-то причинам или…
– Нет! Нет-нет, что ты, конечно удобно. И мне будет очень приятно. Просто… просто я как-то не представляла тебя в роли… Ну, я имею в виду, мне казалось, что ты скорее позвонишь, чем… – Она запуталась, смутилась и замолчала, не закончив фразы.
Роналд усмехнулся и слегка пожал плечами.
– Я и сам не предполагал, что мне когда-нибудь захочется вступить в переписку, но с тобой, Белль, хочется говорить долго, вдумчиво и проникновенно. А телефон… это ведь так, для суетливого обмена любезностями. Средство наскоро договориться о встрече или вызвать такси. В общем, быстро-быстро.
Изабелла улыбнулась.
– Что ж, буду ждать твоих писем. Длинных, вдумчивых и проникновенных.
Он с силой сжал ее пальцы, так, что она слегка вскрикнула.
– Эй, девочка, не смейся надо мной, ладно?
– О, Ронни, ты неправильно меня понял. Я и не думала смеяться, – дрогнувшим голосом пробормотала Изабелла. Мысль о том, что ее слова могли причинить ему боль, показалась ей нестерпимой. Настолько, что на глаза навернулись слезы. – Правда, Ронни, я… я буду ждать.
– О, Белль, какой же я негодяй! – воскликнул он, выпустив ее руку и только тут заметив, как сильно сдавил ее. – Прости, я сам не знаю, что на меня нашло.
И снова голос из громкоговорителя вмешался в их бестолково-нежный разговор. Изабелла поднялась первой.
– Пора идти, Ронни. Вот, держи, тут адрес моей электронной почты. И домашний. Номер телефона тоже. На всякий случай. – Она неловко усмехнулась и потупилась, спрятав глаза под длинными пушистыми ресницами.
– Черт, как скоро. Я… я еще столько хотел сказать…
– Что? – встрепенулась она. Сердце заколотилось в ускоренном ритме. Сейчас, сейчас… – Что ты хотел сказать?
– Не имеет значения. Я еще скажу, но не в спешке. А теперь пошли, а то еще опоздаешь.
Ей уже было безразлично, что самолет может улететь без нее. То, что происходило между ними двоими, казалось самым важным, самым значительным из всего, что случалось с ней в жизни. Но Ронни уже взял ее за руку и направлялся к выходу.
Высокая стюардесса в ультракороткой форменной юбке и жакете в обтяжку машинально приветствовала пассажиров, торопя проходить на посадку, но, заметив Роналда, одарила его сногсшибательной улыбкой, продемонстрировав чуть ли не все тридцать два ослепительных зуба, чем вызвала у Изабеллы острый приступ ревности. Но Ронни как будто ничего не заметил. Он остановился, повернулся спиной к длинноногой хозяйке авиалайнера, притянул к себе Изабеллу и уткнулся носом в ее пышные каштановые волосы.
– Белль… Белль… – пробормотал он, вдыхая исходящий от нее аромат чистоты и свежести.
– Ронни, я не хочу уезжать! – вдруг с отчаянием в голосе выкрикнула она. – Не хочу. Не хочу!
– И я не хочу, чтобы ты уезжала. Но так будет лучше. Нам обоим есть о чем подумать, верно? – Он слегка отодвинулся, взглянул ей в лицо и не выдержал – поцеловал приоткрывшиеся губы.
– О, Ронни…
– Иди, Белль, красавица, иди. Я напишу. Обещаю.
Она побрела по длинному рукаву, ощущая нарастающую пустоту, остановилась, обернулась, снова пошла. Кое-как добралась до открытого люка, опять обернулась, подняла руку и помахала.
На душе было тяжело, так тяжело… словно она похоронила близкого человека…
2
Лето – жаркое, пыльное, душное южное лето – тянулось долго и нудно, как давно надоевшая и опротивевшая жвачка, и не было ему конца.
Первые недели, однако, промелькнули для Изабеллы почти незаметно. После радостной встречи с родными и нескольких дней, проведенных в бесконечной болтовне с подружками детства, ритм жизни вошел в привычную колею обычных летних каникул, так, словно бы она и никогда никуда не уезжала.
Впрочем, одно отличие все же было – каждое утро, вскочив с постели, она кидалась к компьютеру, нетерпеливо ждала соединения с Интернетом и, затаив дыхание, открывала свой почтовый ящик.
И – о чудо! – почти каждый раз она находила там очередное письмо Ронни, полное чудесных, теплых, умных слов, шуток и поддразниваний. К завтраку она спускалась с такой широкой, лучезарной улыбкой, что мать невольно тоже улыбалась, догадываясь, в чем тут дело, радуясь за дочь и тайно молясь, чтобы так оно и оставалось. Потому что по собственному опыту знала, что безоблачное состояние влюбленности и счастья зачастую бывает недолговечным…
Как ни печально, но приходится признать, что миссис Морган была права. На четвертой неделе своего пребывания дома Изабелла открыла глаза, потянулась, подумала, не понежиться ли еще, но тут же вспомнила, что накануне письма от Ронни не было, и вскочила.
Значит, сегодня придет, подумала она, лихорадочно нажимая на клавиши.
Увы, ее ожиданиям не суждено было сбыться. Ящик оказался пуст. Немного разочарованная, она закрыла его, выключила компьютер и побрела в ванную. Но через секунду вернулась, снова включила и уселась перед монитором перечитывать предыдущие письма. Только через полчаса, насытившись нежными и такими важными для нее словами, Изабелла сумела оторваться от мерцающего экрана и лицом к лицу встретиться с новым днем.
Завтра, сказала она себе, завтра придет письмо.
Но нет, эта ее надежда не оправдалась. И завтра, и послезавтра, и на третий день почтовый ящик не содержал ничего, кроме спама.
Изабелла переходила от обид к беспокойству, к отчаянию, к гневу, потом к раздражению и так далее, по кругу.
Получается, Натали была права, горестно думала Изабелла, загружая тарелки в посудомоечную машину, направляясь в магазин или помогая отцу на конюшне. Он забыл меня. Все это ничего для него не значило. Пустая болтовня. Вот если бы я с ним переспала… Но он даже не пытался… Почему? Потому что не хотел меня? Но зачем же все эти слова, какие-то смутные обещания? Чего он ждал от меня? Что я сама кинусь к нему на шею? А я, дура, и не поняла… О, почему в тот вечер в машине я не соблазнила его? Почему не попыталась даже намекнуть, что…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
