Зарытый в глушь немых годин: Стихотворения 1917-1922 гг. - Михаил Штих

2. «Я знаю – не из премудрости книжной…»

Я знаю – не из премудрости книжной –Что в жизни – одни печаль и утраты…Это вьюги, вьюги над моей хижинойВоют, взрывая горные скаты.

Прорыдает ветер – и снова верю, –Всей любовью, тоской, всеми болями сердца –Это ты стоишь и плачешь за дверью:«Я пришла, я озябла. Впусти обогреться!

– Сюда! Любимая! На грудь мою, – ближе!– Все двери убогой хижины настежь. –Никого. – Проклятая вьюга, пусти же!– Это ты ее от глаз моих застишь.

Сплетаясь в один клубок с ночами,Ревут лавины – снежные реки…Господи Боже! Смилуйся над нами –Надо мной – живущим и ушедшей навеки.

1919, Москва – Судак

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Ты спишь и видишь быль и небыль.Твой сон спокоен и глубок…Над переулком месяц в небеКак опрокинутый челнок.

Смежённых век чудесной силойВ каких ты кинута морях?Ведёт ли вновь тебя твой милыйС горячим золотом в кудрях?

Мне кто-то за тебя ответил:«Угадан сон». – Не ты ль сама?О, нет, ты спишь и сон твой светел.Уходит месяц за дома.

Рассвет придёт ещё не скоро,И вьюга – ласковой рукойВ глухой покров оденет город,Оберегая твой покой.

1919, Судак

«Лишь Тот, Кто царь в парче и в рубище…»

Т. С-ой

Лишь Тот, Кто царь в парче и в рубище, –Он только знает, сколько мукВ изломе губ так жарко любящихИ девичьих усталых губ.

– Опять пусты твои объятия, –Взгляни ж, как дали тешат взор. –Там врезаны венцом ВаятеляВ закат зубцы далеких гор.

– Ах, что там может быть отыскано,И может ли закат быть люб. –Ведь сердце жаждет сердца близкогоИ губы жаждут милых губ.

1919, Судак

ЛОЭНГРИН

Эльза, ты не спросишь,Эльза, ты сомненья бросишь.

Миг один. –Как ты близко, – так близко был,Так близко, что целовать мне глаза мог.Миг один. –И вот ты уже уплылВ свой далекий, заколдованный замок.

Было – как сладко, так сладко нам.Ах, всё это было во сне ведь!Как скоро опять по холодным волнамПриплыл очарованный лебедь.

Вернись же, прости! О, вернись назад!Не спрошу, не вспомню отныне…О, ты теперь уже в море, у вратТвоей одинокой святыни…

Миг один. –Как ты близко, – так близко был,Так близко, что целовать мне глаза мог.Миг один. –И ты навсегда уплылВ свой далекий, заколдованный замок.

1919, Судак

«Мы с вами, леса и просторы, одно…»

Мы с вами, леса и просторы, одно –Мы белым пожаром палимы.В мое заметенное снегом окноГлядят все прошлые зимы.

И плачет и рвет за порогом метельИ будит забытые боли.О, сколько их – пасмурных, зимних недельУплыло за вьюжное поле.

Ах, послушайте!Всё это было.Всё это ушло –Год, минута ли, час ли.Тоска о любви,Огонь в кровиДавно уже погасли.

Только бродят глухие думы –Огоньки в потухшей золе.

Далекий, холодный закат заалел…

Слетевший с неба, с дальнего леса ль,Отомкнувший мне настежь сердце – не мучь!Ты как неопытный неумелый слесарь,Открывший замок и сломавший ключ.

Поздно. Врываются образы прошлого……………………………………………………Твой, любимая, легкий стан…Храп коней и морозный покой.Даже вьюга молчит —Лень ей.Только торопится серенький зайка,Спасаясь от неведомой беды –Твое удивлениеНа причудливые следы:«Что за хитрая мозаика?»

Рождество. Рождество. Рождество.

Забыть бы. Не надо никого –Любимая, враг ли, друг ли,Только так вот сидеть и смотретьНа догорающие в камине угли.

И когда душа догорит дотла,Забудет – небо ли, высь ли, –Выйти на белый снежный атлас –Остудить последние мысли.

1919

«Нет, ни в какие сделки с ветром…»

С.

Нет, ни в какие сделки с ветром. –Он думает – он один тоскует и сердится…Если милая в другой части света –Разве она дальше от сердца?

Вечер стоит над душой – соглядатай боли,Смотрит – прольешь ли и сколько именно слез ты…Может быть, и она лежит в потемневшем полеИ смотрит на далекие звезды.

И когда над лесом взойдет Большая Медведица,Опрокинется над землею туманной и синей, –Мне станет легче и будет вериться,Что это над полями безлюдными светитсяНезабываемое, дорогое имя.

1919

«Осень, осень, кто твой суженый?..»

С.

Осень, осень, кто твой суженый?Дальше, дальше, мимо…Море, выбрось мне жемчужинуДля моей любимой!

Море даже граду КитежуСветит день в неволе.Море, море! Я не выдержуВсех разлук и болей!

1919, Судак

ПОСЛАНИЯ

С.

1. «С каждым днем закаты печальней…»

С каждым днем закаты печальней, –Над миром дрожат не дыша…О тебе, моей тихой и дальней,Загрустила глухая душа.

Над осенним и пасмурным моремЛишь прибой неумолчный затих –Мы с ветром северным споримБез конца – о милых своих.

О, это – побоище наше!И он уступает мне.Ведь моя любимая крашеИ лучше всех на земле.

Я тоскую. Приди и заполни,Как родная, хмельная весна,Эти тусклые осени полдни,Эти долгие ночи без сна.

Целую глаза твои. Губы жНе могу. – Это сладко, как смерть.Ведь я верю, что ты меня любишь,Как верю в Небо и Твердь.

2. «Ты говоришь теперь: «Одна я…»

Ты говоришь теперь: «Одна яВесь долгий день, но вечерам…»– Моя любимая, родная,За всё, за всё тебе воздам.

Лишь помни каждый миг, что этоС судьбою наш последний бой,Что будет ночь пьяна от света,Когда мы встретимся с тобой.

Я твой. – В разлуке и ненастьеЛик славы пред тобой померк,Как меркнут все грехи и страстиВ Великий и Святой Четверг.

Я твой. – И не угасли силы, –За всё, за всё тебе воздам –Тебе, единственной и милой,И то, чем жизнь благословила –Я все несу к твоим ногам.

1919, Судак

«Пройдут года – и сединами…»

Пройдут года – и сединамиОплетена душа твоя,И лишь закаты будут с намиВстречать попутные края.

Встречать весну и снова, сноваРыдать о гаснущей зиме…О, где найти такое слово,Чтоб легче стало на земле!

1919, Судак

«Разбередим горе, разбередим песни…»

С.Я. Парнок

Разбередим горе, разбередим песни,И поем о душе и теле,И часто день кажется чудесней,Чем есть он на самом деле.Но как нам спросить: «Что Господь у нас отнял?» –У ветра, седого и быстрого? –Мы страдаем не один раз, а сотниНад тем, что другой уже выстрадал.

А я верю, что светят и отсветы,Что и моя боль, как кликуша,Пойдет мыкаться по свету –По далеким и близким душам.

1919, Судак

РОДИНА

Я твержу твое имя в печали и в роздых.Я знаю – прежняя ты.Над полями твоими всё те же звездыИ в полях те же цветы.

Но что в твоем одичалом взоре,Русь моя! — Что дрожит сквозь мерцание век?Или это осенние желтые зориДалеких северных рек?

Ты спишь, позабыв времена и срокиИ Того, Кто так стар, всемогущ и Един,Кто теперь, шатаясь, бредет одинокийВ пустынях осенних равнин.

И лишь твой вздох пройдет по деревьямВетром, и дальше – туда, на закат,По полям, по лугам, по забытым деревнямЗапаляя ночной набат.

1919, Алупка

«Эй, лихая казацкая вольница…»