Принцы Кригсмарине. Тяжелые крейсера Третьего рейха - Владимир Кофман

Официальная закладка головного „Хиппера“ на верфи „Блом унд Фосс“ состоялась 6 июля 1935 года. Стапельный период постройки занял полтора года; 6 февраля 1937 года корпус сошел на воду — после того, как традиционную бутылку шампанского разбила супруга командующего флотом адмирала Редера. Ее супруг, входивший в состав штаба адмирала Хиппера во время 1-й мировой войны, произнес торжественную речь. Относительно истории постройки сохранилось не слишком много документов, однако очевидно, что бурная милитаризация Германии, когда все военные отрасли конкурентно требовали средств, материалов и рабочей силы, заметно сказалась на сроках ввода в строй, которые неоднократно откладывались. Первоначально предполагалось принять два первых крейсера во второй половине 1938 года, но уже в сентябре 1937-го срок вступления в строй „Хиппера“ перенесли на начало 1939 года. Реально даже официальные даты пришлось отодвинуть еще почти на два месяца, хотя, как мы увидим дальше, настоящей боевой готовности корабли достигли спустя еще много времени. Заводские испытания прошли во второй половине марта, вслед за чем последовали неизбежные мелкие переделки и доработки. 17 апреля состоялись приемные испытания в море, а 29 апреля новый крейсер официально вошел в состав флота.

Первые элементы корпуса второго корабля серии, „Блюхера“, были установлены на слипе № 2 завода „Дойче Верке“ в Киле 27 августа 1935 года. До его спуска на воду прошло еще больше времени, чем в случае головного: стапельный период составил почти 2 года. Спуск состоялся 8 июня 1937 года; „крестной матерью“ стала вдова последнего командира броненосного крейсера „Блюхер“, погибшего вместе со своим кораблем в бою при Доггер-Банке. В церемонии также участвовал адмирал Редер, считавший своим долгом лично принимать каждый крупный корабль своего детища — будущего „Большого флота“. На том же совещании сентябре 1937 года, когда отсрочили ввод в строй „Хиппера“, перенесли соответствующую дату и для „Блюхера“ на август 1939-го. Но, как и в случае с головным, и новый срок в точности выдержать не удалось. 6 сентября 1939 года крейсер вышел на первые ходовые испытания, а 18-го числа того же месяца он вышел в море с приемочной комиссией на борту. Представители флота оказались вполне удовлетворенными результатами и спустя 2 дня подписали акт приемки. „Блюхер“ вошел в строй уже после начала мировой войны.

С каждой последующей единицей строки постройки не уменьшались, как это обычно бывает, но, напротив, увеличивались: сказывалось напряжение предвоенной обстановки. Заложенный 23 апреля 1936 года „Принц Ойген“ сошел на воду 22 августа 1938-го в присутствии Гитлера и других высших чинов Третьего рейха. Почетным гостем на церемонии стала чета Хорти. Регент Венгрии, вице-адмирал австро-венгерского флота М. Хорти в течение 3 месяцев до марта 1918 года командовал линкором „Принц Ойген“, после чего получил под свое командование весь флот монархии. Его супруга выполнила почетную роль крестной матери корабля. За спуском последовали торжественные масштабные мероприятия военно-морского смотра в рамках Кильской недели, последнего и самой внушительного. Вся эта помпезность объяснялась стремлением продемонстрировать единство „воссоединившейся“ Австрии с „матерью-Германией“.

Срок готовности „Ойгена“ также несколько раз переносился. Сначала с мая 1939 года на середину декабря; затем в связи с начавшейся войной — на июль следующего, 1940 года. Но здесь в процесс вмешались англичане. Состоявшийся 1 июля ночной налет авиации на Киль привел к повреждениям уже почти готового крейсера. Хотя повреждения оказались незначительными, приемка состоялась только месяц спустя, 1 августа.

Два дополнительных корабля модифицированного проекта, „Зейдлиц“ и „Лютцов“, заказали фирме „Дешимаг“ в Бремене, где они и были заложены соответственно в декабре 1936-го и в августе 1937 года.

19 января 1939 года состоялся спуск на воду „Зейдлица“, в котором приняли участие адмирал Фёрстер, бывший артиллерийский офицер одноименного линейного крейсера, и вдова его командира, капитана цур зее фон Эдиги. На 7 декабря 1939 года степень готовности крейсера достигла 95 %, когда СССР высказал пожелание присоединить его к „Лютцову“, договоренности о покупке которого уже удалось достигнуть. Немцы вовсе не горели желанием усиливать будущего противника практически готовым новейшим кораблем, и предложение было отклонено. Однако исключительно по принципу: „ни себе, ни людям“. Работы над „Зейдлицем“ прекратили резко и практически полностью.

Последний корабль серии, „Лютцов“, сошел со стапеля пред самой войной — 1 июля 1939 года с традиционным шампанским, на сей раз от вдовы командира линейного крейсера „Лютцов“ Хардера.

Крейсер отличался от своих собратьев тем, что „атлантический“ форштевень получил еще до спуска, в качестве планового элемента конструкции. Но вскоре мировой конфликт из стадии „странной войны“ перешел к этапу реальных действий.

Идею постройки „большого флота“, способного на равных бороться с британским, пришлось похоронить. Тяжелые крейсера, как один из элементов такого флота, окончательно стали наименее приоритетными. Постройка „Зейдлица“ и „Лютцова“ сначала замедлилась, а затем и вовсе приостановилась. Серию так и не удалось завершить — индивидуальные причины описаны ниже, в истории каждого из кораблей.

ОПИСАНИЕ КОНСТРУКЦИИ

Корпус и общее расположение

Длинный, почти 200-метровый гладкопалубный корпус набирался по продольной схеме, с использованием судостроительной стали повышенной прочности ST-52 для основных частей конструкции и включением броневых листов в качестве элементов прочности. Для менее ответственных конструкций и надстроек использовалась обычная кораблестроительная сталь марки ST-40.

Килевая балка (вертикальный киль) высотой около 1,5 м состояла из четырех толстых листов, дополнительно подкрепленных через каждые полшпации. Она приклепывалась к плоским листам горизонтального киля. Основу продольной прочности составляли 14 стрингеров, по 7 с каждого борта, пронумерованных от I у киля до VII у верхней кромки пояса. Крейсер имел двойное дно, фактически переходившее в конструкцию двойного борта, прикрывавшую снаружи броневой пояс по всей его высоте. Стрингеры через один выполнялись водонепроницаемыми; при этом стрингер IV продолжался дальше вверх от обшивки внутреннего дна, переходя в противоторпедную переборку из высокоэластичной броневой стали толщиной 20 мм. Для обеспечения достаточной прочности килевой структуры при постановке корабля в док, пространство между килем и ближайшим к нему стрингером (I) представляло собой „сетку“ из продольных и поперечных связей. Продольная прочность увеличивалась за счет 32 дополнительных стрингеров, располагавшихся между главными продольными переборками и приваренных к шпангоутам. Структура двойного дна и двойного борта простиралась примерно на 72 % длины крейсера. Количество отверстий в борту было сведено к минимуму. В целом вся конструкция корпуса выглядела весьма внушительной, хотя, как и на большинстве немецких кораблей межвоенной постройки, заметно и не вполне оправданно перетяжеленной.

Нельзя сказать, что конструкторы вообще не пытались сэкономить на весе корпуса. Наружная обшивка крепилась исключительно за счет сварных соединений, кроме тех зон, где ее роль играли броневые листы, которые приклепывались к остальным частям обшивки при помощи накладок. По преимуществу сварными были и 29 водонепроницаемых поперечных переборок, деливших крейсер на 14 полностью изолированных отсеков. Образующие их 13 главных поперечных переборок доходили до верхней палубы, остальные выполнялись водонепроницаемыми главным образом до уровня следующей палубы. В соответствии с германской практикой главные отсеки нумеровались с кормы до носа римскими цифрами от I до XIV.

В принципе, для всех единиц серии использовались одинаковые построечные спецификации (Bauvorschift), однако у первой пары („Хиппера“ и „Блюхера“) шпации между шпангоутами V и XIV имели немного меньшую протяженность, в результате чего общая длина корпуса этих крейсеров составляла 205,9 м вместо 212,5 м у остальных.

Форма корпуса оставалась вполне традиционной для быстроходных кораблей этого класса. Отношение длины по ватерлинии к ширине равнялось 9,2, а ширины к осадке — 3,41. В средней части корпус являлся очень полным (коэффициент полноты по мидель-шпангоуту 0,90), оконечности так же имели солидную (для крейсеров) полноту (продольный коэффициент полноты 0,57, коэффициент полноты ватерлинии 0,72). В результате блок-коэффициент (отношение водоизмещения к произведению длины на площадь мидель-шпангоута) оказался слишком высоким — 0,67, что отрицательно сказалось на ходовых качествах. Причина большой полноты корпуса заключалась в большом разнесении башен главного калибра, в районе которых ширина корпуса оставалась еще довольно значительной. В принципе, помимо отрицательного эффекта, в такой ситуации имелись и положительные факторы, в частности, возможность обеспечить хоть какую-то защиту погребов от подводных взрывов и увеличить общую устойчивость корабля к затоплениям.