Буря и пламя - Элейн Хо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Перестаньте.
Напавший обернулся, метя свободной ладонью в щеку Эрис. Девушка вовремя пригнулась и ловким движением выхватила из ботинка кинжал, а потом резко приставила его к шее мужчины с палкой.
– Держите себя в руках, – велела она, стараясь говорить тем самым бесцветным голосом, который еще несколько лет назад отточила Виктория.
Человек задержал взгляд на эмблеме Вечного древа, выбитой на броне Эрис, и тут же отпрянул и выпустил палку.
– Прошу прощения, стражница! Я Тассус, мясник из Нижнего квартала. Вы, должно быть, слышали обо мне. Я поставляю в Храм немало…
С губ Эрис едва не сорвался громкий вздох. Стражницей она не была – просто служила в гвардейской пехоте, – но исправлять мясника не было нужды. Девушка присела, спрятала кинжал в ботинок и обратилась к незнакомцу с окровавленными руками.
– Сэр, как ваше имя?
Тот моргнул и проглотил еще один кусок сырого мяса.
– М… Мэтью.
– Плевать, как его зовут! – воскликнул Тассус. Зеваки, идущие мимо, стали сбавлять шаг и вытягивать шеи, чтобы получше разглядеть, что же происходит. Они жадно ловили каждое слово. Тассус заговорил еще громче ради пущего эффекта: – Он украл у меня баранину! Порцию, которую я выделил для своей семьи…
– Пощадите, – взмолился Мэтью. – Я не ел двенадцать дней.
– А мое какое дело? – спросил Тассус и еще сильнее разъярился. – Я же и сам беженец с погибших полей. Моим овцам нечего есть – и мне тоже. Но я же до воровства не опустился! – Он повернулся к Эрис: – Стражница, арестуйте его!
Плечи Мэтью поникли. Он встал на колени перед Эрис, схватившись за седеющие волосы.
– У меня не было выбора, – прошептал он. Под тонкой, как бумага, кожей на спине дыбились позвонки.
Выглядит точь-в-точь как отец когда-то.
Эрис сжала руку Мэтью и подняла его на ноги.
– Пойдемте со мной, – велела она и потянула его за собой, вниз по ступенькам.
– Стражница, – глупо улыбнувшись, подал голос Тассус, – при всем уважении: Храм наверху, а не у подножия лестницы!
– Поглядите на него. Подъема по лестнице он не переживет, а тащить на себе труп я не собираюсь. Мы отведем его в Храм вместе с другими стражниками. Довольны?
– А что насчет компенсации?
Эрис кивнула на обглоданный скелет в руках Мэтью.
– Хотите забрать?
Тассус поморщился.
– Нет.
– Что ж, тогда считайте за убыток, – подытожила девушка, таща за собой Мэтью мимо толпы зевак. – Вероятно, в будущем стоит повнимательнее приглядывать за товаром.
Она повела Мэтью по посыпанным гравием улочкам Среднего квартала, мимо домов из камня и дерева. На нижних этажах располагались магазинчики – торговцы шумно зазывали покупателей, нахваливая свои изделия из шелка и посуду из обожженной глины. Зажиточных торговцев легко можно было определить по белой известняковой краске, которой были покрыты сделанные на заказ двери. На этом блестящем фоне выделялись профили двух королей, выведенные красным. И пускай владельцы этих магазинчиков жили богаче других, нанять постоянную прислугу им было не на что, поэтому двери потемнели от грязи и пыли, но все же не перестали быть статусным символом.
Чем ближе они подбирались к Нижнему кварталу, тем непригляднее становились улицы. Магазинчики тут были ветхими и держались только благодаря бечевке и строительным лесам. Между ними едва можно было протиснуться. Исхудавшие овцы плелись на бойню, подгоняемые мясниками, – из-за этой процессии прохожим приходилось плестись чуть ли не с черепашьей скоростью. Эрис лавировала меж пустых корзин, которые впору бы было наполнить специями и сушеной рыбой. В воздухе висел удушливый запах масла и дыма. Девушка зажала нос ладонью.
По дороге Мэтью не упирался – точно заранее смирился со своей судьбой узника. Эрис мысленно возблагодарила двух королей. Начни он противиться, она бы, чего доброго, случайно сломала ему кости.
Она завела его в укромный уголок по соседству с западными воротами в город. Здесь было просторно – уместились бы трое, – и она прекрасно его знала: тут Эрис порой дремала, если во время дежурства толком ничего не происходило, иногда – с любовником или даже с двумя.
– Кем вы были до того, как это все началось? – спросила девушка, обернувшись, чтобы удостовериться, что никто их не подслушивает.
Мэтью рассеянно уставился на нее. Эрис разглядела его увечья: гнойные раны на шее, длинные алые рубцы на руках. Следы побоев уже начали проступать.
– Хозяином конюшни, – ответил он, устало кивнув куда-то за городские стены. – Мы сеяли, сеяли, а урожая не было. Вот лошади и умерли. Мы их съели. А потом явились сборщики. Я пришел сюда год назад, но куда там. Сейчас нас здесь пруд пруди.
Если ему не помочь, он умрет. Внезапная мысль заставила Эрис схватиться за мешочек, висящий у нее на поясе.
– Держите, пригодится, – сказала она и достала из мешочка кожаный кошелек размером с кулак. Один из аристократов Верхнего квартала швырнул ей этот кошелек, когда Эрис пришла за деньгами, и она непременно лишилась бы зубов, если бы не проворные рефлексы. Теперь же деньги лежали на ладони Мэтью. Пересчитывать монеты не хотелось. Они все ему понадобятся.
– Ступайте поешьте как следует. В богадельне вам обработают раны, но там сейчас все под завязку, так что придется немного потерпеть. Если вас начнет рвать, поищите Констанцию. Она поможет.
Мэтью взвесил кошелек на ладони. Монеты в нем звякнули.
– Да здесь не только на обед хватит, стражница.
– Я не стражница. Зовите меня Эрис. И тратьте деньги с умом.
На его удивленные глаза навернулись слезы, а губы тронула улыбка. Он с такой силой сжал кожаный мешочек, что костяшки побелели. Потом схватил руку Эрис и поцеловал ее.
– Спасибо, – прошептал он.
Эрис покачала головой и отстранилась.
– Надеюсь, это поможет вам продержаться какое-то время, – проговорила она. – Если будет на то воля двух королей, наградят они нас щедрым урожаем в грядущий год.
– Да хранят вас два короля, – сказал Мэтью. – Клянусь их именем, что никогда не забуду вашу доброту.
– Лучше поклянитесь больше не есть сырого мяса, – со слабой улыбкой попросила Эрис.
Едва Мэтью скрылся в узких улочках квартала, сверху вдруг посыпались камешки, забарабанив по броне Эрис. Она вскинула голову и увидела за стайкой жаворонков ребенка, который тут же кинулся бежать со всех ног.
Внутри все сжалось. Да, Виктория не раз говорила, что у нее «глаза повсюду», но Эрис и не подозревала, что среди доносчиков есть дети.
Она выбралась из своего укрытия, прячась за тележкой, груженной корзинами с сушеной рыбой. У западных ворот столпилось несчетное множество фермеров, ищущих убежища. Огромные двойные двери охранял отряд стражников, а рядом стоял деревянный стол, за которым восседал чиновник. Фермеры теснили стражей безуспешно, но упрямо, а те отгоняли беженцев копьями, оплетенными кожей, и мечами, спрятанными в ножны. Такие вот толпы стояли у ворот, сколько Эрис себя помнила, – ее семья тоже была в числе беженцев десять лет назад, и с тех пор правители города палец о палец не ударили, чтобы исправить их бедственное положение. Виктория и сама уже напрочь позабыла страх остаться без крова над головой в пучине города, который ее никогда и не манил.
Виктория… Может, лучше рассказать, что она отдала Мэтью деньги, пока сестра сама не прознала об этом, но стоило Эрис даже допустить такое в мыслях, она невольно сбавила шаг.
Эрис пробежалась пальцами по фреске, написанной на воротах, украшенных кованым железом. Рассматривать ее во всех деталях было куда интереснее, чем думать о сестре. Получеловек-полукозел, или, как его называли, Тварь, стоял на коленях посреди кровавого моря и смотрел на двух королей стародавних времен, Саулоса и Ананоса. Из пасти Твари торчали откушенные конечности, глаза с мольбой смотрели на правителей из-под нависших век. Короли же выставили ладони вперед, точно намеревались сказать «нет». За чудовищем и трупами раскинулись поля, объятые огнем. На правой створке были изображены высокие дома и Храм, источавший свет.
Девушка поморщилась. Кажется, сегодня я в роли Твари. Все пути ведут к моей погибели.
Алебарда ждала на том месте, где Эрис ее оставила. Жаль, что никто ее не украл – не пришлось бы тащить эту тяжесть вверх по ступенькам. Мешочек на поясе позвякивал уже тише. Девушка поднималась по ступенькам, а мимо проносились прихрамовые конторы – горы, возвышавшиеся по бокам от лестницы, пестрели рядами окон и колоннами, выбитыми прямо в камне.
От приступа страха по рукам побежали мурашки. Нет, все-таки идея дурацкая. Рассказав Виктории о случившемся, можно только приблизить наказание. Девушка развернулась и пошла к баракам. Еще денек. Кара подождет до завтра.
Пехотинцы собрались посреди тренировочного поля –
