Поллианна - Элинор Портер

Ненси узнала ее сразу, но несколько мгновений не могла овладеть своими дрожащими коленями, чтобы подойти к ней. Когда наконец Ненси приблизилась, девочка стояла на платформе уже совсем одна.

— Вы мисс… Поллианна? — запинаясь, выговорила Ненси и в следующий момент уже задыхалась в объятиях худеньких рук в рукавах в красную клетку.

— О, я так рада, рада, рада, что тебя вижу, — зазвенел ликующий голосок прямо ей в ухо. — Конечно, я Поллианна, и я так рада, что ты за мной приехала! Я знала, что ты приедешь!

— Зна… знала? — пробормотала Ненси растерянно, не понимая, как Поллианна могла ее узнать и даже обрадоваться ей. — Знала? — повторила она, пытаясь поправить свою съехавшую набок шляпу.

— О да! И я всю дорогу пыталась представить, как ты выглядишь! — закричала девочка, пританцовывая на цыпочках и разглядывая смущенную Ненси с головы до ног. — А теперь я знаю, и я рада, что ты выглядишь именно так, как ты выглядишь.

Слова Поллианны в высшей степени смутили Ненси, но, к счастью, в этот момент к ним подошел Тимоти.

— Это Тимоти. Может, у тебя есть чемодан? — нерешительно спросила Ненси.

— Да, есть. — Поллианна важно кивнула. — У меня новый сундучок. Мне его купили дамы из благотворительного комитета. Правда, это было очень мило с их стороны? Ведь они так хотели купить на эти деньги ковер для церкви. Конечно, я не знаю, какой кусок красного ковра можно купить на те же деньги, что и сундучок… но, наверное, все-таки какой-то можно, ну, например, на половину прохода между рядами, как ты думаешь? У меня здесь, в сумочке, такая маленькая бумажка, которую мистер Грей назвал «чек». Он сказал, что я должна отдать ее тебе, чтобы ты смогла получить мой сундучок. Мистер Грей — муж миссис Грей. Они родственники жены пастора Карра. Они взяли меня с собой, потому что ехали на восток, и они очень милые! И… вот, это чек, — закончила девочка, наконец вытащив его после долгих поисков из своей сумочки.

Ненси глубоко вздохнула. Она инстинктивно чувствовала, что кто-то должен вздохнуть после такого длинного монолога. Затем она украдкой посмотрела на Тимоти, но тот старательно избегал ее взгляда.

Наконец они двинулись в путь, с сундучком Поллианны, привязанным сзади к двуколке, и самой Поллианной, уютно устроившейся между Ненси и Тимоти. Все это время девочка не умолкала. Поток сообщений и вопросов был нескончаем, пока несколько ошеломленная Ненси не обнаружила, что совершенно выбилась из сил, пытаясь поспеть за своей собеседницей.

— Ах! Разве не прелесть? Нам далеко ехать? Я надеюсь, далеко… Я так люблю ездить, — вздохнула Поллианна, когда колеса начали крутиться. — Впрочем, если и недалеко, я тоже не буду огорчаться, потому что я буду рада поскорее оказаться на месте. Какая красивая улица! Я знала, что она будет красивая, мне папа рассказывал…

Девочка умолкла, стараясь подавить рыдание. Ненси, испуганно взглянув на нее, заметила, что ее маленький подбородок дрожит, а глаза наполнились слезами. Немного помолчав, Поллианна торопливо продолжила, храбро подняв голову:

— Папа мне все рассказал. Он помнил. И… и я должна была объяснить тебе это раньше. Миссис Грей велела мне сделать это сразу… ну, насчет этого красного платья, ты понимаешь. То есть почему я не в трауре. Она сказала, что тебе это может показаться странным. Но в последний раз, когда собирали пожертвования в пользу церкви, там не оказалось ничего черного, только черное дамское бархатное платье с баской, которое жена пастора Карра не сочла подходящим для меня. К тому же это платье было с белыми пятнами… ну то есть выношено, понимаешь… на локтях и в других местах. Некоторые дамы из комитета хотели купить мне черное платье и черную шляпу, но другие думали, что деньги следует оставить на красный ковер, который они хотели купить… для церкви, понимаешь? И миссис Уайт сказала, что это платье вполне сойдет, потому что она не любит детей в черном… то есть, я хочу сказать, что она, конечно, любит детей, но не в черной одежде.

Поллианна на миг прервала речь, чтобы набрать воздуха, и Ненси успела вставить:

— Ну, конечно… все в порядке.

— Я рада, что ты так считаешь. Я тоже так думаю, — кивнула Поллианна, снова подавляя рыдание. — Конечно, в черном платье было бы гораздо труднее радоваться…

— Радоваться? — ахнула Ненси, которая была до того удивлена, что решилась прервать девочку.

— Да… радоваться, что папа ушел на небеса, чтобы быть там с мамой и моими братиками и сестричками. Он сказал, что я должна радоваться. Но это очень трудно… радоваться, даже в красном платье… потому что мне… мне так его не хватает и я все время чувствую, как он мне нужен, особенно потому, что у мамы и остальных там, на небе, есть Бог и все ангелы, а у меня нет никого, кроме дам из благотворительного комитета. Но теперь мне, конечно же, будет легче, потому что у меня есть ты, тетя Полли. Я так рада, что у меня есть ты!

Острое сочувствие Ненси к этой бедной одинокой сироте, сидевшей рядом с ней, внезапно превратилось в испуг.

— Ох, д-дорогая, но… но ты ужасно ошибаешься, — с трудом вымолвила она. — Я всего лишь Ненси. Я совсем не тетя Полли!

— Не… не тетя Полли? — произнесла явно оторопевшая девочка.

— Нет. Я только Ненси. Я и не предполагала, что ты можешь принять меня за свою тетку. Мы… мы с ней ни капельки не похожи, ни капельки!

Тимоти тихонько рассмеялся; но Ненси была слишком взволнована, чтобы заметить веселый огонек в его глазах.

— Но кто же ты? — спросила Поллианна. — Ты ни капельки не похожа и на даму из благотворительного комитета!

На этот раз Тимоти рассмеялся во весь голос.

— Я Ненси, служанка. Я делаю все в доме, кроме стирки и глажения постельного белья. Это работа миссис Дурджин.

— Но тетя Полли существует? — с тревогой спросила девочка.

— Не сомневайся, существует, — вставил Тимоти.

Поллианна вздохнула с облегчением.

— О, тогда все в порядке. — Последовало недолгое молчание, затем она оживленно продолжила: — И знаешь что? Я даже рада, что тетя не приехала встречать меня, потому что теперь мне еще только предстоит встретиться с ней, а у меня рядом уже есть ты, Ненси.

Ненси покраснела. Тимоти обернулся к ней с насмешливой улыбкой.

— Отличный комплимент, надо признать, — заметил он. — Что же ты не поблагодаришь маленькую даму?

— Я… я думала о мисс Полли, — выдавила Ненси.

Поллианна удовлетворенно вздохнула:

— Я тоже. Мне очень интересно, какая она. Понимаешь, она единственная тетя, какая у меня есть, и я очень долго даже не знала, что она у меня есть. А потом мне папа сказал. Он сказал, что она живет в красивом большом доме на холме.

— Да, так оно и есть. Его уже видно отсюда, — сказала Ненси. — Это вон тот белый дом с зелеными ставнями, там, впереди.

— Ах, какой красивый! И столько деревьев и травы кругом! Я никогда, кажется, не видела сразу столько зеленой травы. Ненси, а тетя Полли богатая?

— Да.

— Я так рада! Это, должно быть, просто восхитительно иметь много денег. Я никого еще не знала, у кого их было бы много, кроме мистера и миссис Уайт, они довольно богатые. У них в каждой комнате ковры и сливочное мороженое по воскресеньям. А у тети Полли тоже мороженое по воскресеньям?

Ненси отрицательно покачала головой. Губы ее чуть дрогнули в улыбке. Они с Тимоти весело переглянулись.

— Нет, милочка. Я так думаю, что твоя тетя не любит мороженое; по крайней мере, я никогда не видела, чтобы она его ела.

Лицо Поллианны стало печальным.

— О, не любит! Как жаль! Не понимаю, как можно не любить мороженое. Но… все равно, я могу быть и этому рада, потому что если не ешь мороженое, то от него не заболит живот, как от мороженого миссис Уайт… ну, то есть, когда я ела у нее мороженое, очень много. Но, может быть, у тети Полли есть ковры?

— Да, есть.

— В каждой комнате?

— Почти в каждой, — ответила Ненси; лицо ее омрачилось при мысли о голой маленькой комнате на чердаке, где не было никакого ковра.

— О, как хорошо! — обрадовалась Поллианна. — Я очень люблю ковры. У нас не было ковров, только два маленьких коврика, которые оказались среди церковных пожертвований, и на одном были чернильные пятна. А у миссис Уайт еще были картины, очень красивые: розы и маленькие девочки на коленях, котенок, ягнята, лев… только не вместе, конечно, лев и ягнята. О, разумеется, в Библии сказано, что они будут потом пастись вместе, но пока еще не пасутся… то есть у миссис Уайт еще не пасутся. А ты любишь картины?

— Я… я не знаю, — ответила Ненси чуть сдавленным голосом.

— Я люблю. У нас не было картин. Они редко попадаются среди пожертвований. Но, две картины у нас все-таки были. Одна была такая хорошая, что папа ее сразу продал, чтобы купить мне ботинки, а другая была такая, плохая, что развалилась на куски, как только мы ее повесили. Стекло разбилось, понимаешь? Я даже плакала. Но теперь я рада, что у нас не было никаких красивых вещей, потому что благодаря этому мне еще больше, понравятся красивые вещи у тети Полли. Ведь я к этому не привыкла. Это совсем как если вдруг в пожертвованиях найдешь красивые новые ленточки для волос после многих-многих старых и выцветших. Ах, какой красивый дом! — горячо воскликнула она, когда двуколка въехала в широкую аллею, ведущую к крыльцу.