Поджог по-ирландски - Рэй Брэдбери

- Это стоит несколько тысяч фунтов, - заметил старик.

- Я как-то в этом сомневаюсь, - сказал Нолан, тряся пальцем, по которому шлепнул Кэйси.

- Я, - начал Блинки Вате, чьи рыбьи глаза плавали в слезах за толстыми стеклами очков. - Я хотел бы приютить этих двух французских леди у себя дома. Мне кажется, я смогу унести каждую из них под мышкой, а потом повешу их над кроватью.

- Согласен, - с уважением произнес лорд.

Они пересекли зал и подошли к другой картине. На фоне пейзажа всевозможные чудовищные люди-звери давили фрукты и тискали сочных, как спелые дыни, женщин.

Все наклонились, чтобы прочитать табличку с названием "Сумерки Богов".

- Ничего себе, сумерки. Какие, к черту, сумерки, - сказал Руни, - больше смахивает на зарождение великого полудня.

- Думаю, - промолвил старик, - и в названии, и в выборе сюжета достаточно иронии. Обратите внимание на нависшее небо, на грозные фигуры, скрывающиеся в облаках. Боги не ведают, что в самый разгар вакханалии грядет Страшный Суд.

- Я не вижу в облаках ни церкви, ни каких-либо священнослужителей.

- В те дни Страшный Суд представляли иначе, - сказал Нолан. - Все об этом знают.

- Мы с Туоси отнесем этих демонов ко мне. Верно, Турси? спросил Флэннери.

- Верно!

Так они ходили по дому, останавливаясь то там, то тут, как будто совершали грандиозный обход музея, а все поочередно выражали желание отнести к себе домой сквозь ночной снегопад эскиз Дега или Рембрандта или написанные маслом произведения великих немецких живописцев. Наконец они подошли к довольно скверно выполненному портрету, написанному маслом, висящему в темной нише.

- Это мой портрет, написанный ее светлостью, - пробормотал старик. - Пожалуйста, оставьте его здесь.

- Вы хотите сказать, что он должен сгореть? - выпалил Нолан.

- А вот следующая картина, - продолжал старик, двигаясь дальше.

Наконец экскурсия подошла к концу.

- Конечно, если вы всерьез взялись что-то спасти, то в доме есть еще десяток редких ваз.

- Их необходимо вынести, - заметил Кэлли.

- На лестничной площадке персидский ковер.

- Мы его свернем и отвезем в Дублинский музей.

- И еще в большой гостиной висит уникальная люстра.

- Мы ее спрячем до тех времен, когда все беды закончатся, - вздохнул Кэйси, которого все это порядком-таки утомило.

- Ну что ж, - сказал старик, пожимая каждому из них руку. - Не кажется ли вам, что можно начинать? Я имею в виду, эту колоссальную работу по спасению национального достояния. А я пяток минут вздремну, прежде чем начать собираться.

И старик начал подниматься по лестнице.

Мужчины остались в зале одни. Они растерянно смотрели, как он уходит.

- Кэйси, не промелькнуло ли в вашей башке, что если бы вы не забыли спички, то у нас не было бы сегодня ночью столько работы?

- Господи, а еще кто-то хвастался своими воровскими талантами! - воскликнул Риордан.

- Заткнись! - заорал Кэйси.

- 0'кей. Флэннери, ты берись за один конец "Сумерков Богов", ты, Туоси, за другой, тот, где девица занимается всякими приятными штучками. Ха! Поднимайте.

И боги в безумном порыве взмыли в воздух.

К семи часам большая часть картин была вынесена из дома. Они громоздились в снегу и ждали, когда их разберут и растащат в разные стороны, в разные дома. В 7.15 лорд и леди Килготтен вышли из дома и уехали. Кэйси быстренько составил из товарищей что-то вроде стенки, чтобы заслонить картины, и милая леди не увидела их. Парни оживленно приветствовали автомобиль, когда он проезжал мимо, и леди помахала им ручкой.

От 7.30 до 10 были вынесены остальные картины.

Когда все картины за исключением одной были вынесены, Келли остановился у темной ниши, где висел портрет старого лорда, выполненный леди Килготтен. Потом вздохнул и из соображений высшей гуманности осторожно вынес портрет на улицу.

Когда в полночь лорд и леди вернулись домой с гостями, они обнаружили лишь борозды в снегу, оставшиеся после того, как Флэннери и Туоси волокли драгоценную вакханалию, а Кэйси возглавил караван полотен Ван-Дейка, Рембрандта, Бушера и Пиронези и наконец Блинки Воет, истомленный ожиданием радости, повлек в темный лес двух ню Ренуара.

Вечер закончился в двум часам ночи. Леди Килготтен отправилась спать, удовлетворенная объяснением, что картины отправлены на реставрацию.

В три утра лорд еще не спал. Он сидел у себя в библиотеке один перед горящим камином; шарф, обмотанный вокруг тощей шеи, в мелко дрожащих пальцах бокал бренди.

Около четверти четвертого послышался осторожный скрип паркета, шевельнулись тени, и спустя некоторое время с шапкой в руке в дверях библиотеки появился Кэйси.

- Тс-с-с! - тихо произнес он.

Лорд, которому что-то снилось, испуганно заморгал:

- О Боже, что, нам уже пора уходить?

- Нет, это завтра ночью, - сказал Кэйси. - Как бы то ни было, не вы уходите, а они возвращаются.

- Они? Ваши друзья?

- Нет, ваши. - И Кэйси поманил его за собой.

Старик дал провести себя через весь холл, чтобы выглянуть через распахнутую парадную дверь в глубокий колодец ночи.

Там, подобно замерзающей Наполеоновской армии, разутой, нерешительной, деморализованной, смутно угадывалась знакомая кучка людей. В руках у них были картины, картины подпирались коленями, их держали на спинах, некоторые торчком стояли в сугробах, поддерживаемые трясущимися от растерянности и холода руками. Стояла мертвая тишина. Казалось, -они попали в неловкое положение, как будто один противник ушел сражаться с кем-то более достойным, а другой, пока еще неизвестный, молча затаился до поры до времени где-то у них за спиной. Они поминутно оглядывались через плечо на горы и город, как будто в любой момент сам первозданный Хаос мог спустить на них своих псов.

В этой беспросветной ночи им одним был слышен далекий, колдовской лай, наполняющий души смятением и отчаянием.

- Это ты, Риордан? - нервно позвал Кэйси.

- Кто же еще, черт возьми? - донесся голос из толпы.

- Что они хотят? - спросил старик.

- Не столько мы хотим, сколько вы теперь можете хотеть от нас, - ответил голос.

- Понимаете, - раздался другой голос, он становился все слышнее, потом в полосе света появился Гэннагэн. - Ваша честь, прикинув что к чему, мы решили, что вы такой славный джентльмен, и мы...

- Мы не будем поджигать ваш дом! - крикнул Блинки Ватс.

- Заткнись и дай человеку сказать! - раздалось несколько голосов. Гэннагэн кивнул:

- Вот именно. Мы не будем поджигать ваш дом.

- Но послушайте, - сказал лорд, - я совершенно готов. Все можно без труда вывезти отсюда.