Стивен Спилберг. Человек, изменивший кинематограф. Биография - Молли Хаскелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В противовес им всем – этот парень в бейсболке, чисто выбритый, в рубашке и пиджаке, возможно, при галстуке, вероятно, даже девственник и определенно «чистый», настроенный сохранить свой мозг от наркотиков и алкодурмана. Это Стивен Спилберг, только что закончивший смену в Universal Studios, где он снимает эпизоды сериалов «Маркус Уэлби», «Коломбо» и «Ночная галерея» и держит ухо восторо, пока его современники предпочитают ничего не делать. Этот пострел, который не мог заниматься спортом или разжигать костры, получивший значок бойскаута за съемку фильма, вероятно, разбирается в камерах и знает о постановке кадра лучше, чем целый класс выпускников киношкол, вместе взятых. Он не в восторге от работы на телевидении, но у него не было возможности попасть в киношколу (USC), которой спустя десятилетия он будет жертвовать миллионы, поэтому пока он учится редактировать, разрабатывая стратегии для работы с дивами и учась дисциплине – потому-то он и чужд всей этой ораве.
Эти классные ребята и фантазеры строят грандиозные планы по переделке студийной системы. Коппола (род. 1939) уже снял пять фильмов, взял три «Оскара» в 1972 году за «Крестного отца» и основал свою собственную студию, в 1969 году. Джордж Лукас (род. 1944) тоже откроет студию; по возрасту и в плане карьеры он идет в параллели со Спилбергом, и его «Галактика THX-1138», начинавшаяся как студенческий фильм в 1969 году, взорвала мозг Спилберга. Пол Шредер (род. 1946), оторвавшись от своего кальвинистского воспитания, напишет «Якудза» в 1974 г. и «Таксиста» в 1976-м. Мартин Скорсезе (род. 1942), выпускник школы кинокритики NYU, снимет «Злые улицы» в 1973 году. Брайан Де Пальма (род. 1940) скромно начал с «Приветствия» и «Хай, мамаша!», а затем снимет «Кэрри» в 1976-м. Джон Милиус (род. 1944), самый крутой парень, бросит все силы на боевики.
Беспокойных властителей киностудий, застрявших намертво в послевоенной эпохе цензуры и золотого блеска голливуда, потрясают такие фильмы как «Беспечный ездок», «Бонни и Клайд», «Выпускник». Они продолжают делать старомодные семейные картины и выигрывают «Оскары» за картины вроде «Полуночная жара» и «Оливер!», но фильмы становятся менее гламурными, более этническими. Эстетика более мрачная, повествование без прекрас, открытое, уходит от привычного повествования. Ребята (да, ни одной девчонки среди них), снимавшие эти фильмы, влюблены в «новую волну», Феллини и Антониони. Фильмы 60-х – «Лица», «Беспечный ездок», «Доктор Стренджлав» и «Военно-полевой госпиталь (M*A*S*H) Роберта Альтмана – подготовили мир к новому независимому кино, финансируемому студией.
Коллективная эйфория молодых парней окажется скорее медийным моментом, чем сменой караула, омоложением, но не революцией. Голливудская любовь к «личным» режиссерам исчезнет после пары великолепных вызовов, таких как «Апокалипсис сегодня» и «Небесные врата» Майкла Чимино. Два «лопуха» из пригорода вернут голливуд обратно в зону комфорта.
Разумеется, четкие разделения между хиппарями и лопухами, двумя эпохами – это лишь журналистское определение, которое скрывает всю суть сложных отношений и четкое разделение между голливудом и независимым кино. К примеру, Monkees и Фрэнки Авалон были такой же частью 60-х, как и Боб Дилан.
И вот на этом пляже встретились два новых Голливуда, хотя в то время они еще не знали этого. Все, что у них есть (кроме амбиций), – это их фильмы, их язык, их грамматика, их поэзия. Их головы заняты движениями камеры, а не словами, они станут небожителями тех фильмов, которые снимут, и их волнение отражается в серьезности новой породы критиков, которые пишут в официальные и не очень еженедельники об американском кино и постепенно задающих тон основной прессе.
В отличие от других Стивен – не любитель кино, он дитя телевидения. Он не читал книг о том, как снять кино, и не ждал озарения. Его ученичество было строго практическим, с кинокамерой в руках, а затем, когда он начал набирать популярность в голливуде, он уже стал обращаться к ремесленникам и эпическим режиссерам. В то время как де Пальма и Скорсезе, по крайней мере на тот момент, думали о малом (почитании Феллини и Хичкока), Стивен задумывает широкоэкранные эпичные картины вроде «Лоуренса Аравийского» Дэвида Лиана или (фаворит его детства) «Величайшего шоу в мире» Сесила Блаунта Демилля. Его наставники-кумиры – не авторы, а подмастерья, такие как Виктор Флеминг и спорный Майкл Кертиз.
В то время как другие развивали свой статус «аутсайдеров» в среде художников-кинематографистов с личным видением, Спилберг со своим сложным, в основном, полулегальным отношением к собственной принадлежности к евреям, пытается хотя бы вписаться в рамки того общества. Его отец был трудоголиком, его никогда не было дома, поэтому Стивен вырос в доме, где царил матриархат и где чувствовали себя вольготно его артистическая мать и три одухотворенных сестры. Даже его любимая собака была девочкой.
Еще одна распространенная тема – кино, ориентированное на мужчин, к которому тяготеют все без исключения новички. Эти 20- и 30-летние молодцы выросли в эпоху двух ярчайших явлений: феминизма и технологической революции. Всего за несколько секунд (в парадигме эволюции, разумеется) женщины сделали скачок от права голоса до работы в офисе, а компьютеры превратились из слуг в хозяев. Это нашло выражение и в научно-фантастических картинах, и в вечеринках в тогах, и в героях мультфильмов или мачо из боевиков – во всем беспокойство мужчин на этот счет буквально сквозит из каждой щели. В отличие от более романтичного или даже склонного к тонкому эротизму кинематографа первопроходцев вроде Вуди Аллена, Пола Мазурски, Джона Кассаветиса, Роберта Альтмана, любителей и знатоков женского начала, эти новички каждый своим путем стараются женщин избегать.
В киноиндустрии опасность – от женщин с одной стороны и от восставших машин и искусственного интеллекта с другой – будет лейтмотивом, который проходит красной нитью через все творчество этих кинематографистов. Равновесие между мужчиной и женщиной, всегда такое привлекательное, особенно, не побоюсь этого сказать, в глупых комедиях и фильмах нуар, в 50-е нарушается.
Спилберг не был бы настолько уникален в своем роде, если бы хотя бы однажды вывел на передний план интересную сложную женщину или даже сексуальные отношения. И речь даже не о физической близости, а о химии отношений, базовом языке не только европейских фильмов, но даже, возможно, старых голливудских. Табу больше не было, тема любви и брака больше не имела силы; принятие расовой уникальности и свобода сексуальной ориентации свергли с трона незыблемое понятие мужского-женского как универсального воплощения романтических фантазий.
Ботаник готовит свою Месть. Будучи аутсайдером в подростковом возрасте, Спилберг вдвойне осознавал небезопасность
