Екатерина Великая (1780-1790-е гг.) - Коллектив авторов

Во всем «Наказе» исследователи находят только около четверти незаимствованных статей, да и те большею частью — заголовки, вопросы или пояснительные вставки, навеянные теми же источниками, хотя и встречаются оригинальные статьи очень важного содержания.

Екатерина сама не преувеличивала, даже умаляла участие своего авторства в «Наказе». Посылая Фридриху II немецкий перевод своего труда, она писала: «Вы увидите, что я, как ворона в басне, нарядилась в павлиньи перья; в этом сочинении мне принадлежит лишь расположение материала, да кое-где одна строчка, одно слово».

Работа шла в таком порядке: Екатерина выписывала из своих источников подходящие к ее программе места дословно или в своем пересказе, иногда искажая мысль источника; выписки зачеркивались или пополнялись, распределялись на главы с подразделением на статьи, переводились секретарем Козицким и вновь исправлялись императрицей.

При таком порядке работы в труде неизбежны были недостатки: фраза, вырванная из контекста источника, становилась неясной. В русском переводе сложных рассуждений при неустановившейся терминологии иногда трудно доискаться смысла; в таких местах французский перевод «Наказа», тогда же сделанный, вразумительнее русского подлинника, хотя и заимствованного из французского же источника. На невразумительность многих мест «Наказа» указывали лица, которых Екатерина знакомила с частями своего труда до его окончания. По местам проскальзывали и противоречия: в одной статье, взятой у Монтескье, смертная казнь допускается; в других статьях, составленных по Беккариа, — отвергается. В. К-ский

МОНТЕСКЬЕ Шарль Луи, барон де Секонда, граф (франц. Charles Louis Montesquieu) (18.01.1689–10.02.1755 гг.) — один из выдающихся французских мыслителей эпохи Просвещения, правовед, философ. Происходил из аристократического рода, жившего в Бордо с нач. 15 в. Первоначальное образование он получил в ораторианском коллеже в Жюйи, вернувшись в Бордо, изучал право. В 1708 г. стал адвокатом, в 1714 г. — советником парламента (судебная инстанция) Бордо. В 1716 г. унаследовал от своего дяди, барона де Монтескье, титул, имя и должность президента парламента Бордо. После смерти отца он стал хозяином замка Ла Бреда. Службу в парламенте Монтескье сочетал с занятиями наукой. В 1716 г. он был избран членом Академии Бордо и написал огромное число докладов и речей по самым разным областям наук («О причинах эха», «О назначении почечных желез», «О морских приливах и отливах» и т. д.).

В 1721 г. Монтескье анонимно опубликовал свое первое произведение — «Персидские письма» (русский перевод в 1789 г.), в уста героев которого вложил критику политической жизни Франции эпохи Людовика XIV и откровенные насмешки над королем. Книга имела сенсационный успех, подогретый запретом, наложенным на нее цензурой. В 1726 г., сложив с себя судейские обязанности и полномочия президента Академии Бордо, Монтескье перебрался в Париж; в 1728 г. он стал членом Французской академии, а позднее был избран в Лондонскую и Берлинскую академии. В 1728–1731 гг. предпринял длительное путешествие по странам Европы, изучая законы и обычаи каждой страны. Результатом путешествия стала анонимно небольшим тиражом изданная в кон. 1748 г. в Женеве книга «О духе законов». Сочинение, написанное живым и увлекательным языком, с экскурсами по странам и эпохам, снискало автору европейскую известность и, несмотря на внесение в «Индекс запрещенных книг», переиздавалось 22 раза. Считая, что общественной жизнью управляют естественные закономерности, Монтескье доказывал, что нравственный облик народа, характер его законов обусловлены географическими условиями, экономикой, религиозными верованиями и политическими учреждениями. Монтескье считал, что содержание законов определяется главным образом различиями в формах правления, которые, в свою очередь, зависят от географических условий, а также от величины его территории. Демократия, по его убеждению, возможна только в малых государствах, в больших же оправдана деспотия. Монтескье различал три власти в государстве: законодательную, исполнительную и судебную, указывая, что эти власти должны находиться в руках различных государственных органов. Выступая против сосредоточения всей власти в руках монарха и опасаясь полновластия представительных органов, Монтескье выдвигал идею равновесия властей, при котором один орган государства умеряет другой.

Последние годы Монтескье провел, совершенствуя тексты «Духа законов» и «Персидских писем». В 1753 г. он написал свое последнее произведение «Опыт о вкусе» в 7-м томе «Энциклопедии». Умер от воспаления легких и погребен в церкви Сен-Сюльпис (могила не сохранилась). Гроб Монтескье сопровождал лишь Д. Дидро.

Учение Монтескье о разделении властей было воспринято во время Французской революции 1789 г., нашло отражение в конституционных актах Франции (Декларация прав человека и гражданина 1789 г., Конституция 1791 г.). Принцип разделения властей в 1787 г. был принят в конституции США и послужил идейным обоснованием независимости президента и правительства от представительных органов. В.С.

ЦЕНЗУРА И КРИТИКА «НАКАЗА». «Наказ» много пострадал от цензуры, или критики, какой он подвергся до выхода в свет. По рассказу Екатерины, когда труд ее достаточно подвинулся, она стала показывать его по частям разным лицам, по вкусу каждого. Н. Панин отозвался о «Наказе», что это аксиомы, способные опрокинуть стены.

Под влиянием ли выслушанных замечаний, или по собственному раздумью она зачеркнула, разорвала и сожгла добрую половину написанного — так извещала она Даламбера в начале 1767 г., прибавив: «И бог знает, что станется с остальным». А с остальным сталось вот что. Когда съехались в Москву депутаты Комиссии, Екатерина призвала «несколько персон, вельми разномыслящих», для предварительного обсуждения «Наказа». «Тут при каждой статье родились прения; я дала им волю чернить и вымарать все, что они хотели; они более половины того, что написано было мною, помарали, и остался «Наказ уложения», яко напечатан».

Если это был, как можно думать, вторичный приступ сокращения, то в печатном «Наказе» мы читаем не более четверти первоначально написанного. Это, разумеется, должно было много повредить стройности произведения. Бессвязностью особенно страдает XI глава — о крепостном состоянии; причина в том, что из первоначальной редакции главы выпущено в печатном издании до 20 статей о видах крепостной неволи, о мерах против злоупотреблений господской властью, о способах освобождения крепостных людей. Вот чего как нельзя больше пугались цензоры-депутаты из дворян.

Несмотря на возражения и сокращения, Екатерина осталась очень довольна своим произведением как своей политической исповедью. [Она] писала еще до появления его в печати, что сказала в нем все, опорожнила весь свой мешок и во всю жизнь не скажет более ни слова, что все видевшие ее работу единодушно говорят, что это верх совершенства, но ей кажется, что еще надобно почистить. В. К-ский

СОДЕРЖАНИЕ «НАКАЗА». В 20 главах «Наказ» говорит о самодержавной власти в России, о подчиненных органах управления, о хранилище законов (Сенате), о состоянии всех в государстве живущих (о равенстве и свободе граждан), о законах вообще, о законах подробно, именно о согласовании наказаний с преступлениями, о наказаниях, особенно об их умеренности, о производстве суда вообще, об обряде криминального суда (уголовное право и судопроизводство), о крепостном состоянии, о размножении народа в государстве, о рукоделии (ремеслах) и торговле, о воспитании, о дворянстве, о среднем роде людей (третьем сословии), о городах, о наследствах, о составлении (кодификации) и слоге законов; последняя, XX глава излагает разные статьи, требующие изъяснения, именно говорит о суде за оскорбление величества, о чрезвычайных судах, о веротерпимости, о признаках падения и разрушения государства.

В двух дополнительных главах идет речь о благочинии, или полиции, и о государственной экономии, т. е. о доходах и расходах. Видим, что, несмотря на урезки, «Наказ» довольно широко захватывал область законодательства, касался всех основных частей государственного устройства, верховной власти и ее отношения к подданным, управления, прав и обязанностей граждан, сословий, более всего законодательства и суда. При этом он давал русским людям ряд разносторонних откровений.

Он возвещал, что равенство граждан состоит в том, чтобы все подчинены были одинаковым законам, что есть государственная вольность, т. е. политическая свобода, и состоит она не только в праве делать все, что законы дозволяют, но и в том, чтобы не быть принуждену делать, чего не должно хотеть, а также в спокойствии духа, происходящем от уверенности в своей безопасности; для такой свободы нужно такое правительство, при котором один гражданин не боялся бы другого, а все боялись бы одних законов. Ничего подобного русский гражданин у себя не видел.