Мы, наши дети и внуки. Том 1. Так мы начинали - Борис Никитин

Особое внимание мы уделили книгам. «Если хочешь лучше узнать хозяев дома, посмотри на их книжные полки».

Редакция считает особенно важным дать возможность читателям самим составить мнение о том, в каких условиях росли дети Никитиных, на каких книгах они воспитывались; чего они были лишены и что приобрели; и, главное, каким они помнят свое «экспериментальное» детство.

В 1999 году не стало Бориса Павловича, а в мае 2014‑го – и его супруги и верной соратницы, Лены Алексеевны. С выхода первой книги «Правы ли мы?» прошло более пятидесяти лет. Наверное, это достаточно большой срок, чтобы судить о том, состоялся ли этот уникальный семейный проект под названием «Семья Никитиных». Сейчас в «клан» Никитиных входят ещё и 28 внуков и 6 правнуков.

Все члены семьи дружат между собой и берегут память родителей.

Пожалуй, уже можно сказать: да, этот проект – состоялся. Борис Павлович и Лена Алексеевна Никитины построили и привели в движение эту маленькую вселенную, которая и после их ухода остается самодостаточной, жизнеспособной и успешно развивается. И есть большая вероятность, что такой она останется на многие годы. А вот наследие Б. П. и Л. А. Никитиных еще ждет своего полного осмысления и воплощения. Возможно, когда-нибудь талант и гений станут «не исключением, а правилом для всех здоровых детей». Во всяком случае, Никитины сделали все, чтобы это приблизить.

Мы, наши дети и внуки

Том I

Часть первая

Так мы начинали. «Правы ли мы?»

1963 год

От авторов

Читатель! В книжке, которую вы держите в руках, нет никаких советов, поучений и призывов делать так, как делаем мы. Это простой рассказ о нас и наших двух сынишках, о трех бабушках и бесконечных спорах между нами.

«Позвольте! – скажете вы. – Зачем же мне такая книга? У меня у самого парню три года, и я тоже с тещей не во всем согласен. Нет уж, вы мне дайте лучше что-нибудь вроде “Советов молодым родителям”, чтобы там было ясно сказано, что можно, а чего нельзя, как надо и как не надо».

И всё-таки подождите откладывать эту книжку в сторону: полистайте ее, посмотрите фотографии. Может быть, тогда вам захочется узнать о нас больше, а может быть, прочтя книжку до конца, вы скажете: «А ведь верно, тут есть над чем поразмыслить…»

Редко кто удерживается от удивленных восклицаний, видя впервые наших малышей:

– И вы позволяете такому малышу бегать босиком по полу? Ведь у вас прохладно! Не боитесь, что простудится?

– Как? Неужели такой карапуз уже сам ест? И ему не надо помогать?

– Он сам носит посуду? А вы не боитесь, что он разобьет стакан? Нет? Удивительно!

– Смотрите, смотрите, сам наливает в чайник воду! И как аккуратно!

– Что это у вас Алеши давно не видно и не слышно? Неужели так долго он может возиться с кубиками?

– Сколько он уже знает букв? Все? А не слишком ли рано?

– Возьмите скорее у него пилу, ведь он порежется! Вы уверены, что нет?

– У него турник в комнате? И он вниз головой висит? Как легко и ловко это у него выходит!

– Какой молодец! Сначала угостил конфеткой папу и маму, а потом только сам откусил!

– Сколько же ему лет? Всего три года? Не может быть! Как же вы этого достигли?

Как достигли… Хотите узнать как? Послушайте сначала, что говорят о наших способах воспитания.

Н. В., учительница: «Ну и молодцы! Будет у меня ребенок – отдам вам его для закалки».

Бабушка Дина: «Разве это воспитание? Это дрессировка, так животных дрессируют!»

Прохожий: «Ишь какие умные: сами в пальто, а ребенок раздетый!»

Бабушка Саша: «Разве это родители?! Мальчишка орет, а они как каменные!..»

Детский врач: «Смело, очень смело! Как вы идете на такой риск? Я со своим сыном никак не решусь, хотя чувствую, что это надо… Очень, очень интересно».

Второй детский врач (качает головой весьма неодобрительно): «Это уже, пожалуй, слишком. Это крайность».

А сколько пророчеств, большей частью страшных, приходится нам слышать:

– Ревматизм младенцу обеспечен.

– Завтра же будет воспаление легких.

– Без грыжи ему не прожить.

А хорошее предсказывают редко…

И несмотря ни на что, мы продолжаем делать по-своему, хотя, скажем прямо, это бывает иногда трудно.

Чудо, имя которому – Наш Ребенок. Все для нас было еще впереди… 1959 год

Под одной крышей

Семья наша небольшая: папа, мама и два сынишки. Старшему, Алеше, пошел третий годок, а Антоник делает первые шаги в своей жизни – ему нет и года. Мы оба учителя, и оба работаем. В одном доме с нами живут и наши родные. Бабушка Дина – учительница-пенсионерка. Ее в нашем поселке все хорошо знают – и как учительницу, и как депутата райсовета. Десятки, даже сотни людей приходят к ней за советами, к ее мнению прислушиваются. А мы нередко поступаем вопреки ее советам и требованиям.

– Мой долг – предупредить, – строго поджав губы, говорит в таких случаях бабушка. – Делайте как хотите, но потом… – и она держит многозначительную паузу, – …пеняйте на себя.

И мы делаем по-своему. А ее это огорчает и обижает. Хорошо, что это не отражается на наших взаимоотношениях. А вот с бабушкой Сашей «дипломатические отношения» то и дело нарушаются.

– И что вы за люди, какие вы родители, вам бы только родить, а там пусть растут как трава, никакой заботы! – возмущается она, гремя на кухне кастрюлями, а потом уезжает «успокаивать нервы» в Москву к сестре – бабушке Оле.

Дядя Володя и его жена, тетя Таня, работают в Москве, бывают дома только по вечерам и в наши споры обычно не вмешиваются. Одно ясно: своих будущих детей они так воспитывать не собираются.

– Главное для ребенка – спокойная нервная система, – философски-снисходительно рассуждает дядя Володя, – нечего ее раньше времени дергать всякими принципами.

– А я хочу, – мечтательно произносит тетя Таня, – чтобы мой ребенок был натурой тонкой, поэтичной, чтобы любил красивое, музыку, чтобы было в нем какое-то благородство.

Трудовая сторона человеческой жизни в Танином идеале почему-то не учитывается.

Несмотря на столь разные характеры живущих под одной крышей, в одном все сходятся: все любят наших малышей и хотят лучшего для них. И даже немножко гордятся ими.

Вот приходит к бабушке Дине кто-нибудь из ее многочисленных посетителей. Алеша летит навстречу босиком, в одних трусиках.

– Ой, батюшки! Ребенок-то у вас босиком и голиком. Да у него даже ножки посинели! Ты не подходи к нам, мы с холода – простудишься!

– Ничего, он у нас закаленный, – явно гордясь внуком, говорит бабушка Дина.

– А это что за сооружение? – спрашивают гости, рассматривая наш комнатный турничок.

– Это турник, – объясняет мама.

– Аесин, – деловито добавляет Алеша и мчится к турничку. Вот он уже висит на нем, легко подняв кверху ножки.

– Вы подумайте! – снова удивляются гости. И глаза бабушки снова светятся гордостью.

Как в такие минуты нас объединяет общая радость!

И всё было бы хорошо, и жили бы мы мирно, и ребятишки росли бы благополучно, если бы… А это «если бы» – мы, отец с матерью. В нас-то всё несчастье, в нас вся беда. В глазах бабушек мы не родные отец с матерью, а плохие отчим с мачехой или еще того хуже. «И просто странно, почему это дети так привязаны к вам?» – удивляются они.

Холод – доктор, холод – друг

Причин для возмущения у бабушек, конечно, достаточно. «Мучить» своих «несчастных» ребятишек мы начинаем чуть не с первых дней их жизни.

Алеша родился 1 июня 1959 года. «Домом» для него стала наша терраса. С первых дней мама начала закалять его: развернет и положит в кроватку голенького сначала всего на 3–5 минут, потом на 10, а потом всё больше и больше, пока он весь не станет прохладненький. И так в любую погоду.

Недоброжелательно поглядывали бабушки на все эти «неумные эксперименты». Бабушка Дина замечала сдержанно:

– Ведь он замерз, заверни его хоть в пеленку. Он еще слишком мал для подобных вещей.

Бабушка Саша выражалась более решительно:

– Вы что, уморить его хотите?! Где это видано, чтоб новорожденного голым на улице держать?!

А уж если при этом Алеше вздумается всплакнуть (мало ли у такого человечка может быть разных причин!), а мама сразу к нему не подходит (дел у нее хоть отбавляй), тогда совсем скандал! Отсюда и пошли наши педагогические «битвы».

Конец ознакомительного фрагмента.