Крестовые походы. Священные войны Средневековья - Джеймс Брандедж

Мы заклинаем вас верой, в которой вы объединены через Христа, ожидая усыновления, искупления тела нашего[14], и мы увещеваем вас властью Святого Петра, князя апостолов, чтобы вы, движимые подобающим состраданием к ранам и крови братьев ваших и гибели упомянутой империи, направили свою силу, во имя Христа, на помощь братьям вашим. (Рим, 1 марта 1074 года)

Епископ Григорий, слуга слуг Господних, славному королю Генриху[15] – приветствие и апостольское благословение.

Если Господь в некотором смысле позволил моему уму открыться Вам, я знаю вне всяких сомнений, что, благодаря его беспредельной милости, никто не может отделить Вас от моей искренней привязанности. Но я уверен, что в милости своей он однажды откроет, что я люблю Вас со всей искренностью. <…>

Более того, позвольте мне заметить Вашему Величеству, что большая часть заморских христиан истребляется язычниками в неслыханном поражении и наподобие скота ежедневно избивается и что род христианский уничтожается, они смиренно молят нас о помощи, чтобы христианская вера в наше время, не дай Боже, совершенно не погибла. Я был тронут великим горем… и я предпринял шаги, чтобы пробудить и поднять тех христиан, которые хотят отдать свои жизни за братьев своих, защищая закон Христа. <…> Вдохновленные Богом итальянцы и живущие по ту сторону Альп люди, как я слышал, или, скорее, как я могу утверждать, открыто приняли этот приказ. Уже более пятидесяти тысяч человек подготовились, так что, если я стану их понтификом и лидером, они смогут поднять свой бронированный кулак против врагов Господа нашего и под его руководством пройдут весь путь ко Гробу Господню.

К этому делу меня особенно побуждает и то обстоятельство, что константинопольская церковь, не согласная с нами относительно Святого Духа[16], стремится к согласию с апостольским престолом. Армяне, многие из которых отбились от католической веры, и почти все жители Востока ждут решения веры апостола Петра относительно разных мнений…

Но, поскольку великие начинания требуют великих советов и помощи великих, если Господь позволит мне начать, я буду искать Вашего совета и, если Вам будет угодно, Вашей помощи. Потому что если, милостью Божьей, я отправлюсь в поход, то оставлю римскую церковь (после Бога) на вас, чтобы вы заботились о ней, как о святой матери. И чтобы вы защищали ее честь. Сообщите мне как можно скорее о ваших пожеланиях в этих делах…

Пусть всемогущий Господь, от которого исходит все хорошее, отпустит вам все ваши прегрешения.

Глава 2

Провозглашение Крестового похода

I

Бесплодные попытки папы Григория VII обеспечить военную силу для борьбы на Востоке не смогли остановить турецкую угрозу Византии. Продвижение турок на византийскую территорию в Малой Азии быстро продолжалось после 1074 года, и последствия для Византии оказались почти катастрофическими. Губернаторы провинций и военные командиры один за другим восставали против правительств сменявших друг друга императоров в Константинополе, в то время как норманны, которые уже вытеснили византийцев из их колоний на юге Италии и Сицилии, добавили трудностей греческим императорам, вторгнувшись в балканские провинции империи. Хаос угрожал сокрушить единственное мощное христианское правительство в Восточном Средиземноморье, когда в 1081 году в результате другого бунта подающий самые большие надежды византийский военный лидер, молодой Алексей Комнин, захватил трон.

За тридцать семь лет правления Алексея I постепенно стабилизировались границы империи, норманны были изгнаны с Балкан, был положен конец вторжениям турок. Также возродилось внутреннее управление империей. Однако Алексей, несмотря на величайшую энергию и несомненный талант руководителя, не мог предпринять, не получив помощи, контрнаступления против турок. Он сумел стабилизировать границы империи, но не смог вернуть территории, захваченные турками в течение десятилетий, предшествовавших его восшествию на византийский трон. Алексей был вынужден терпеть, поскольку все равно ничего не мог с этим сделать, присутствие турецкого султана в Никее, то есть менее чем в сотне миль от Константинополя.

Военные обязанности Византии были тяжелыми: существовала длинная дунайская граница, которую следовало защищать от постоянных угроз самых разных врагов, включая турок-огузов, куманов, печенегов, а также болгар и славян. Норманнское вторжение на Балканы, хотя и было успешно отражено после более чем пяти лет сражений, вынудило империю постоянно оставаться на страже, ожидая новой агрессии с этой стороны. А в Малой Азии, где Византия уже потеряла почти все, кроме горстки прибрежных городов, существовала длинная, плохо определенная граница, которую следовало защищать от грозного вероломного противника.

В 1095 году Алексей решил снова обратиться, как это сделал Михаил Дука двадцатью годами раньше, за военной помощью к западному христианскому миру. Он надеялся получить от Запада войска, крайне необходимые как для того, чтобы защитить существующие позиции, так и для наступления на турок-сельджуков, которые теперь контролировали Малую Азию. Для византийского императора, ищущего помощь на Западе, проще всего было обратиться к папе {1}, духовному лидеру Запада. Соответственно, Алексей отправил послов к правящему понтифику папе Урбану II, бывшему ученику и коллеге папы Григория VII.

В марте 1095 года в Риме находился антипапа Климент III, а папа Урбан II председательствовал на церковном соборе в Пьяченце, что в Северной Италии. Там к нему явились византийские послы и передали послание своего императора. Судя по всему, настойчивость просьб Византии произвела на Урбана сильное впечатление. Послам предложили обратиться к церковному собору, который, как утверждают, насчитывал 4 тысячи церковников и более 30 тысяч мирян[17]. Послы императора обрисовали слушателям страшную картину мусульманского завоевания Востока – вплоть до самых стен Константинополя. Есть основания полагать, что они особенно подчеркнули тот факт, что Иерусалим и Гроб Господень осквернялись руками язычников. Последнее было представлено собору как одна из главных причин того, что чрезвычайно важны и срочно необходимы совместные действия христиан против турок. Папа Урбан II, очевидно, был так же впечатлен личным повествованием послов, как и доставленным ими посланием. Утверждают, что он лично обратился к собору с просьбой поддержать византийцев.

II

Требования и доводы, приведенные в Пьяченце в пользу западного вмешательства на Востоке, несомненно, заставили папу Урбана задуматься о происходящих там событиях и поразмыслить о роли, которую может сыграть папство в деле оказания военной помощи Византии. Мы не располагаем записями размышлений Урбана весной и летом 1095 года – в это время он путешествовал по Северной Италии из Пьяченцы в Верчелли, Милан, Асти и Комо. Но основные направления его мыслей очевидны.

В течение десятилетий папство было в весьма напряженных отношениях с патриархами Востока. Может ли ответ Запада на просьбы с Востока о военной помощи положительно сказаться на укреплении папской дисциплины в церквах региона? Кроме того, в течение десятилетий папство поддерживало христианское покорение Испании и для этой цели дало духовные привилегии тем, кто принял участие в войнах против мусульман. Может ли быть применена та же техника, чтобы исключить гибель, которой, похоже, закончится ситуация на Востоке? Почти на протяжении века папство поддерживало усилия по обеспечению гражданского мира в Европе, ограничению частных феодальных войн на Западе. Сможет ли западная военная экспедиция на Восток хоть в какой-то степени внести свой вклад в достижение этих целей? Вероятно, самой тревожной была история последних двадцати лет в Европе, отразившая всепоглощающую разрушительную вражду между империей и папством. Быть может, успешная военная кампания на Востоке, под покровительством папы и возглавленная им, поднимет престиж папства и даст ему силу против западных противников? И если такую военную экспедицию необходимо организовать, когда, где и как следует начинать работу? Эти и аналогичные вопросы занимали понтифика в период после закрытия совета в Пьяченце до его прибытия во Францию.

К 15 августа, во время своего пребывания в Ле-Пюи, Урбан, должно быть, принял какое-то предварительное решение, потому что оттуда он отправил французским иерархам требование встретиться с ним на Клермонском соборе 18 ноября. Сентябрь Урбан провел, путешествуя по Провансу, в октябре он побывал в Бургундии, освятив главный алтарь в новой базилике монастыря Клюни, где сам когда-то был монахом. 14 ноября папа Урбан прибыл в Клермон вместе с городским епископом, который так напряженно работал, готовя собор, что умер в ночь после приезда Урбана.