Шахриярская царица - Дж Лэрд

Он осторожно сел на край постели пред царицей, впитывая в себя слепящую красоту ее тела, и робко провел ладонью по смуглому бедру.

- Не надо, - холодно произнесла Дельарам, не открывая глаз; презрение открыто сквозило в ее голосе. - Не трать сил понапрасну, приступай к делу, пока я не позвала стражу.

Мужчина проглотил подступивший к горлу ком и взобрался неуклюже на царицу. Она железными холодными пальцами безразлично и уверенно обхватила его фаллос, оцарапав больно мошонку острыми ногтями, отточенными по краям, и вставила его в себя. Мужчина навис над ее нежной грудью своим волосатым черным торсом, упершись в постель обеими руками, и принялся совершать резкие сильные толчки, стараясь причинить боль этой столь ненавистной и такой желанной красавице. Она равнодушно открыла глаза и уставилась недвижным взглядом в расписной потолок покоя. Мужчина почувствовал гнев; движения его были сильны и резки, голова царицы дергалась от толчков, но ни искры жизни не мог увидеть он в этих ледяных черных глазах. Пот стекал с его плач, неприятными влажными каплями ударялся о грудь женщины.

Как все нестерпимо скучно... О, боги, нет в мире второго Джавада! Даже в таком темпе "супруг на одну ночь" не продержится долго, думала Дельарам. И орган его не столь упруг, не столь могуч, и лицо обезображенно бессильной похотливой гримасой...

Она вдруг застонала, изогнулась дугой, упираясь плечами в постель, и с силой сдвинула ноги. Избранник недоуменно открыл глаза и туманным взором уставился на сжатые в экстазе карминовые губы царицы. Рука ее уверенно протиснулась меж прижавшихся друг к другу тел, и сильные пальцы сомкнулись на основании мужского дротика. Остро наточенные ногти привычно разрывали трепещущую плоть, второй рукой царица властно и беспощадно отталкивала мужчину от себя.

Он закричал, тонко и страшно, от боли и от ужаса. Он понял, что пришел последний его миг, но он не предполагал погибнуть от руки царицы... Он надеялся умереть как воин - от сабли, что отсечет его голову! И не было у него сил - ни душевных, ни физических - сопротивляться этой обольстительной фурии. Кровь брызнула на нежное смуглое тело царицы, предмет гордости неудачливого супруга остался в чреве ее, а кастрат, схватившись руками за кровоточащее место, корчился рядом, пачкая нарядные тонкие ткани. Чего угодно он ожидал, но только не этого!

Дельарам сжала крепко ноги, чтобы не вывалилось ее приобретение, и набросилась на свою жертву, раздирая острыми ногтями кожу на груди мужчины, пытаясь добраться до сердца, впившись губами в его рот, подавляя животный крик и стараясь задушить несчастного. В этот момент она испытывала настоящее наслаждение; запах крови заменял ей любовный оргазм. Она оторвалась от губ, потерявших цвет жизни, и жемчужными зубами впилась в тщательно выбритую шею, разрывая в клочья податливую плоть.

Наконец она оставила бездыханное тело и встала с постели, вытирая о свою нежную кожу окровавленные руки.

Она медленно подошла к амулету на покрытом черным бархатом высоком постаменте и опустилась на колени.

- О всевышние Боги Очарования! - со страстью шепнула Дельарам, обратив свои очи вверх. - Услышьте мои молитвы, пошлите мне мужчину, достойного любви! Я грешна, я слаба, я погубила моего Джавада... Но сжальтесь надо мною, всемогущие и прекрасные, избавьте меня от невыносимых страданий! Избавьте мужчин моей страны от бессмысленной гибели - они не виноваты, что не могут сравниться с бесподобным Джавадом!

Она выпрямилась во весь рост. В узкие высокие окна зала пробивался нежный розоватый свет. Подойдя к огромному зеркалу, царица долго стояла перед ним, купаясь в лучах рассвета, - обнаженная, стройная, с взлохмаченными прядями черных волос, измазанная в крови. Она была прекрасна и ужасна одновременно. Флейта устало выводила грустную мелодию, царица глубоко и печально вздыхала.

- Стража! - наконец повелительно крикнула она.

Тяжелые двери тотчас распахнулись, и на пороге появились ее телохранители с обнаженными саблями в руках.

- Уберите это, - она махнула брезгливо рукой в сторону постели, ничуть не стесняясь своей наготы. - И позовите служанок, пусть омоют меня.

Стражники с осунувшимися от бессонной ночи лицами привычно подхватили бездыханное тело, стараясь не смотреть на свою повелительницу. Они потащили очередную жертву к дверям, и вдруг Дельарам случайно перехватила пожирающий ее тело взгляд одного из воинов. Она резко повернулась к нему.

- Ты хочешь меня? - жестко, властно, но в то же время с надеждой спросила она.

Страж выронил в ужасе руки мертвого, и тело со стуком упало на пол, пачкая кровью дорогой ковер. Воин же грохнулся на колени и взмолился:

- Пожалей раба своего, солнцеподобная! У меня больная жена и двое маленьких детишек дома! Я выколю глаза свои за то, что осмелились они взглянуть на бесподобную госпожу мою!

- Иди, - властно сказала Дельарам. - Ты вряд ли сильнее, чем этот... - она презрительно кивнула на остывающее тело. - И грех оставлять детей сиротами без нужды. Но чтоб я больше не видела тебя в своих покоях!

Не переставая повторять жалкие и несвязные слова благодарности, стражник подхватил тело несчастного, и воины поспешно покинули зал.

Свечи погасли, но за окнами набирал силу прекрасный весенний день. Дельарам подошла к окну и набрала полную грудь чистого горного воздуха. После недолгого беспокойного сна ей предстоял утомительный день, отягощенный думами о судьбах страны, о новых фирманах и о войне с соседним Фархадбадом. Да, придется воевать... ибо ей нужны новые пленники...

Двери в покои растворились, царица не повернула головы, решив, что пришли служанки. Однако она услышала хриплый голос Дамилька, ее военного советника, начальника личной стражи и доверенного лица. Дамильк был стар; он немало повоевал еще при отце царя Джавада. Лицо полководца в юности было изуродовано лихим ударом вражеского палаша, а левую руку он потерял в битве за гору Анахай, и потому ни тени плотского соблазна не вставало в отношениях царицы и старого воина. Дамильк просто не мог вызывать у нее желания, но о муках повелительницы был прекрасно осведомлен.

- Прости, о всемогущая, - склонился старый полководец, - что прерываю твой отдых...

Дельарам повернулась к нему, и старик почтительно отвел взгляд. Вошли служанки, мыть ее, но жестом царица указала - ждите. И еще одним быстрым жестом: накиньте что-нибудь на меня, неудобно государыне разговаривать со своим военным советником нагой...

- Я слушаю, мудрый Дамильк. Что случилось? Кто-то поднял восстание? Кто-то объявил нам войну?

- Нет. - По лицу военачальника царица видела, что его разбудили в неурочный час, но тревоги и волнения в чертах, изуродованных безобразным застарелым шрамом, не было и следа. - У дворцовых ворот Толерантад... просит немедленной встречи с тобой, о неповторимая...