Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль - Геогрий Чернявский

Информационный и документальный материал, привлеченный авторами для выполнения этой работы, разнообразен. Архивная документация, которую удалось обнаружить, касается ряда важных моментов. В российских и украинских архивах отложились большие документальные массивы, связанные с деятельностью Х. Г. Раковского. Касаются они главным образом его работы на Украине в 1919–1923 гг., в качестве полпреда в Великобритании и Франции в 1923–1927 гг. Эти сюжеты в полной мере обеспечены первичными документами, позволяющими проводить сравнения и на их основании устанавливать истинное положение вещей.

Что же касается биографии Раковского с того времени, когда он включился в оппозиционную деятельность, то доступная документация архивов России освещает ее крайне скудно.

Разнообразные и важные документы выявлены в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Они дают представление главным образом об участии Раковского в оппозиционной деятельности, его пребывании в ссылке в конце 20-х – первой половине 30-х годов. Особый интерес представляют в этом смысле личные фонды Л. Д. Троцкого, Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева, К. Б. Радека, И. В. Сталина. Личный фонд Раковского в архиве, к сожалению, отсутствует. Несколько дополняет названный материал документация местных госархивов.

Большой документальный материал Х. Г. Раковского, касающийся его работы в Наркомздраве РСФСР и смежных вопросов, находится в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Наряду с двумя его личными делами мы здесь выявили стенограммы и протокольные записи многих десятков его выступлений, сотни писем, документацию, связанную с его деятельностью, воспоминания Раковского, нигде не опубликованные.

В других фондах ГАРФ имеются интересные и важные документы, связанные с пребыванием Х. Раковского в России в конце XIX в.

Авторы имели возможность изучить документацию фонда Л. Д. Троцкого в Хотонской библиотеке (Библиотеке рукописей и редких книг) Гарвардского университета (США). Здесь в фонде Л. Д. Троцкого находится исключительно интересная корреспонденция Троцкого и Раковского – письма из ссылки в ссылку, а также тексты заявлений и другие документы оппозиции, в выработке которых инициативное участие принимал Раковский, рукописи его статей, материалы обсуждений его позиции и др.

Представляют интерес документы Центрального государственного архива Республики Болгарии, связанные с ранними этапами деятельности Раковского, а также откликами на его арест в 1937 г. и суд над ним в 1938 г.

К сожалению, в Центральном архиве Федеральной службы безопасности РФ (бывшем Центральном архиве КГБ СССР), судя по информации его сотрудников (описи исследователям не выдаются), помимо следственного, судебного и тюремного дел 1937–1941 гг., материалов, связанных с Х. Г. Раковским, нет. Куда девался огромный личный архив, который, как свидетельствовали очевидцы, удалось вывезти в ссылку, рукописи трудов, написанных в ссылке, письма и т. д., остается неизвестным. Скорее всего, эти ценнейшие материалы были уничтожены варварами из ОГПУ. Но надежду найти их не следует терять до тех пор, пока не будет доказана гибель бумаг Х. Г. Раковского и пока не будут по-настоящему открыты для исследователей фонды бывшего КГБ СССР. Из следственного и тюремного дел в Центральном архиве ФСБ РФ нами были взяты важные сведения, позволяющие, в частности, судить о тех испытаниях и муках, которые пришлось пережить Раковскому в советском застенке, о той тактике, которую он избрал с того времени, когда решил давать фиктивно «признательные» показания.

Некоторые документальные материалы нами обнаружены и в других архивах. Всего авторами использованы документы двадцати архивов из России, Украины, Болгарии, Великобритании и США.

Наконец, весьма полезной была информация прессы – советских газет и журналов, «Бюллетеня оппозиции (большевиков-ленинцев)», издававшегося сторонниками Л. Д. Троцкого в Западной Европе, «Социалистического вестника» (зарубежного журнала российских меньшевиков), а также некоторых других зарубежных изданий. В прессе обнаружены важные труды и заявления самого Раковского.

Большую помощь оказала четырехтомная публикация документов из архивного фонда Л. Д. Троцкого, хранящегося в Хотонской библиотеке, осуществленная Ю. Г. Фельштинским,[16] а также книги Л. Д. Троцкого «Сталин», «Сталинская школа фальсификации» и особенно воспоминания Троцкого о Раковском, подготовленные для книги «Мы и они», которая так и не увидела света.[17]

Авторы считают своим приятным долгом выразить признательность коллективам архивов и библиотек, где им довелось работать, получая максимальную помощь. Они благодарны поэту Е. А. Евтушенко за помощь в получении некоторых архивных материалов из США в то время, когда сами они еще не имели возможности там поработать, и Н. Н. Мурзину за содействие в расшифровке части рукописных текстов Раковского. Существенно важными были консультации внучатого племянника Х. Г. Раковского академика Христиана Валерьяновича Раковского, предоставившего к тому же фотографии из семейного архива, которому авторы также выражают сердечную благодарность. Мы признательны своему соавтору по книге о дипломатической деятельности Раковского В. А. Головко, который предоставил в наше распоряжение ценные материалы.

Мы надеемся, что наш труд будет способствовать воссозданию яркой и интересной, но отнюдь не лишенной противоречий биографии Христиана Георгиевича Раковского и в целом восстановлению исторической правды о трагическом советском периоде российской истории.

Глава 1

Между прошлым и будущим: от К. Станчева до Х. Г. Раковского (1873–1917)

1. Детство и юность наследника болгарских бунтарей

Герой этой книги Христиан Раковский родился 1 августа 1873 г. в балканском городе Котел в Болгарии. Правда, тогда он не был ни Христианом, ни Раковским. Сына Георгия Станчева назвали Крыстю, и, стало быть, полное имя его было Крыстю Георгиев Станчев. Именно такой вариант имени был принят в семье, хотя в образовании полных имен болгар в XIX в. существовала путаница. Фамилию могли дать не только по фамилии, но и по имени отца, по имени деда и даже по их профессии или по месту жительства. Так что с равной возможностью новорожденный мог получить фамилию Георгиев, мог стать Тырговиевым или Земиевым (отец занимался торговлей и владел земельной собственностью) и даже Котлевым. Только намного позже в формирование имен официально была внесена упорядоченность, которая совпала с тем вариантом, который практиковался в семье Георгия Станчева и его родных.

Отец Крыстю владел значительным участком земли в равнинном крае Добрудже недалеко от г. Мангалия на берегу Черного моря. Благодатный климат города позже превратит Мангалию в курорт международного класса. Но Георгию, стремившемуся жить зажиточно, этого казалось мало. Он также занимался овцеводством, прирабатывал полуоптовой торговлей. Он принадлежал к большому котленскому роду, основателем которого был его отец Станчо Кынев Велев, которому удалось дать своим детям приличное по тем временам образование. Георгий, как образованный и прогрессивно мыслящий человек, почти свободно владел греческим, турецким и румынским языками. Языковые способности унаследовал от него Крыстю. Отец был сторонником либеральных взглядов и стремился привить сыну свободомыслие.

Мать Мария Крыстева Станчева (в девичестве Тырпанска), также уроженка города Котел, происходила из семьи, известной в Болгарии повсеместно. Она была племянницей Георгия Стойкова Раковского, одного из крупнейших деятелей национально-освободительного движения болгар против османского владычества. Сам К. Раковский в автобиографии много позже напишет: «Вся моя семья, как видно из словаря Брокгауза и Ефрона, с начала XVIII столетия занимает одно из первых мест в истории революционной борьбы Балкан». Раковский имел в виду не только Георгия Раковского, но и своего более отдаленного предка Георгия Мамарчева[18] и даже свою бабушку – Нанку Тырпанскую. Георгий Станчев и Мария Тырпанска состояли в родстве по боковой линии (дед Г. Станчева Георгий Гуштеров был женат на Тодорке Мамарчевой – родной тетке Г. Мамарчева), и на их брак понадобилось специальное разрешение Константинопольской патриархии.

Так Крыстю оказался географически связанным с двумя великолепными местами Балкан, а происхождением – с одним из основоположников национального Возрождения. Котел – город, хранящий поныне многие легенды и исторические традиции болгарского народа. На подступах к городу посетителей встречают три каменных стражника, а напротив них высечена на скале дата основания города – 1280 год (дата явно ошибочная, ибо в источниках основание Котела относят к XV в.). Лежащий в долине в центре Балканских гор, Котел был одним из центров национально-освободительного движения болгар против Османской империи во второй трети XIX в. (в городе находится богатый музей котленских возрожденцев). И сегодня в этом небольшом ныне городе сохранились в основном дома первой половины XIX в. из дерева и камня, образующие длинные ряды на узких, мощенных булыжником улочках. На первых этажах домов обычно располагались ремесленные лавки и ковровые мастерские, часть из которых сохранилась по наши дни.