Фокус с зеркалами - Агата Кристи

— Ну, о браке Керри-Луизы с Гулбрандсеном ты знаешь. У них не было детей, и Керри-Луиза об этом горевала. Гулбрандсен был вдовец с тремя взрослыми сыновьями. И они с Керри-Луизой удочерили девочку. Назвали ее Пиппой. Прелестный был ребенок. Ей было два годика, когда они ее взяли.

— Откуда? Кто были ее родители?

— Я, право, не помню, Джейн. А может, никогда и не знала. То ли ее взяли из приюта для подкидышей, то ли это был чей-то нежеланный ребенок и Гулбрандсен об этом услышал. А что? Ты считаешь это важным?

— Всегда желательно знать всю подоплеку. Но продолжай, пожалуйста.

— Потом Керри-Луиза все же забеременела. Я слышала от врачей, что так нередко бывает.

Мисс Марпл кивнула.

— Да, по-видимому.

— Словом, это произошло, и, как ни странно, Керри-Луиза, пожалуй, даже огорчилась. Случись это раньше, она себя не помнила бы от радости. Но она уже так привязалась к Пиппе, что даже почувствовала себя виноватой перед ней, словно в чем-то ущемила ее права. А Милдред родилась очень непривлекательным ребенком. Она пошла в Гулбрандсенов, людей достойных, но определенно некрасивых. Керри-Луиза так старалась не делать разницы между родной и приемной дочерьми, что больше баловала Пиппу и меньше внимания уделяла Милдред. Иногда мне казалось, что Милдред затаила обиду. Впрочем, я не часто их видела. Пиппа выросла красавицей, а Милдред дурнушкой. Эрик Гулбрандсен умер, когда Милдред было пятнадцать, а Пиппе восемнадцать.

В двадцать лет Пиппа вышла замуж за итальянца, маркиза ди Сан-Севериано. За настоящего маркиза, не какого-нибудь авантюриста. Она была богатой наследницей — иначе Сан-Севериано, конечно, не женился бы на ней, ты ведь знаешь итальянцев! Гулбрандсен оставил одинаковые суммы родной и приемной дочерям. Милдред вышла за каноника[2] Стрэта — приятный человек, только очень подверженный насморкам. Старше ее лет на десять — пятнадцать. Насколько я знаю, брак был вполне счастливый.

Год назад он умер, и Милдред вернулась в Стоунигейтс, к матери. Но я слишком спешу и пропустила одно-два замужества. Надо вернуться к ним. Итак, Пиппа вышла за своего итальянца. Керри-Луиза была очень довольна. У Гвидо были прекрасные манеры, он был красив и отличный спортсмен. Через год Пиппа родила дочь и умерла в родах. Это была ужасная трагедия. Гвидо Сан-Севериано очень горевал. Керри-Луиза несколько раз ездила в Италию. В Риме она и познакомилась с Джонни Рестариком и вышла за него. Маркиз снова женился и очень охотно отдал свою маленькую дочь, чтобы она воспитывалась в Англии, у богатой бабушки. Все они поселились в Стоунигейтсе; Джонни Рестарик, Керри-Луиза, двое сыновей Джонни — Алексис и Стефан (первая жена Джонни была русская) и маленькая Джина. Милдред вскоре вышла за своего каноника. Потом Джонни завел роман с югославкой и последовал развод. Сыновья Джонни и после этого приезжали в Стоунигейтс на каникулы и очень привязались к Керри-Луизе. А в тысяча девятьсот тридцать восьмом году Керри-Луиза вышла за Льюиса. — Миссис Ван-Райдок остановилась, чтобы перевести дух. — А ты не знакома с Льюисом?

Мисс Марпл покачала головой.

— Нет. В последний раз я виделась с Керри-Луизой в двадцать восьмом году. Она тогда любезно пригласила меня в Ковент-Гарден[3], в оперу.

— Да-да. Что ж, Льюис в общем был для нее вполне подходящим мужем. Он возглавлял известную фирму. Кажется, они познакомились, когда решались некие финансовые дела Фонда и Колледжа, основанных Гулбрандсеном. Состоятельный человек, примерно ее ровесник и с безупречной репутацией. Но тоже одержимый. Помешан на перевоспитании молодых преступников Рут Ван-Райдок вздохнула.

— Как я уже говорила, Джейн, в благотворительности тоже существует мода. Во времена Гулбрандсена все кому не лень пеклись об образовании. Еще раньше — устраивали благотворительные кухни.

Мисс Марпл кивнула.

— Да, да. Больным приносили желе из портвейна и бульон из телячьей головы. Помню, как этим занималась моя мать.

— Правильно. Сперва насыщали тело. Потом стали питать умы. Все помешались на образовании для низших классов. Но и эта мода прошла. Скоро, по-моему, будет модным вообще не учить детей, пусть до восемнадцати лет не знают грамоты. У Фонда Гулбрандсена возникли некоторые трудности, потому что его функции взяло на себя государство. Тут и появился Льюис, энтузиаст трудового перевоспитания молодых правонарушителей. Сперва он заинтересовался этим как профессионал. Анализируя мошеннические проделки шустрых юнцов, он все более убеждался, что молодые правонарушители вовсе не дебилы. Напротив, у них отличные головы и незаурядные способности. Их надо только направить в нужное русло.

— В этом что-то есть, — сказала мисс Марпл. — Хотя я не рискнула бы утверждать это столь категорично… Помню…

Она не договорила и взглянула на часы.

— О Боже! Мне нужно обязательно поспеть на поезд в шесть тридцать шесть.

Рут Ван-Райдок настойчиво повторила:

— Так ты поедешь в Стоунигейтс?

Взяв свою хозяйственную сумку и зонтик, мисс Марпл сказала:

— Если Керри-Луиза меня пригласит.

— Пригласит. Значит, поедешь? Обещаешь?

Джейн Марпл обещала.

Глава 3

Мисс Марпл сошла с поезда на станции Маркет-Кимбл. Любезный попутчик вынес за ней ее чемодан. Мисс Марпл, держа в руках сетку, выцветшую кожаную сумочку и несколько шалей, благодарно щебетала:

— Вы очень любезны. Сейчас так трудно.., не хватает носильщиков… Для меня поездка — это столько волнений…

Щебетанье заглушил станционный радиоузел, который громко, но неразборчиво объявлял, что поезд пятнадцать восемнадцать прибыл на первую платформу и вскоре последует дальше, через такие-то станции — их названия разобрать было совершенно невозможно.

На большой, продуваемой всеми ветрами станции Маркет-Кимбл почти не было ни пассажиров, ни железнодорожных служащих. Зато она могла похвалиться шестью платформами и запасным путем, где важно пыхтел крохотный паровозик с одним вагоном.

Мисс Марпл, одетая несколько скромнее обычного (как хорошо, что она не успела отдать свое старое пестренькое), неуверенно озиралась вокруг. К ней подошел молодой человек.

— Мисс Марпл? — спросил он неожиданно театральным тоном, как будто с ее имени начинался текст его роли в любительском спектакле. — Я из Стоунигейтса. Приехал вас встретить.

Мисс Марпл с благодарностью взглянула на него. Милейшая старая дама, на вид очень беспомощная, но — если бы он сумел это заметить — с очень проницательными голубыми глазами. Внешность молодого человека мало соответствовала его звучному голосу. Она была гораздо менее импозантной, можно даже сказать незначительной. И еще он имел привычку нервно моргать.

— О, благодарю вас, — сказала мисс Марпл. — У меня только этот чемодан.

Она заметила, что молодой человек не взял ее чемодан. Он сделал знак носильщику, который вез на тележке несколько ящиков.

— Возьмите это, пожалуйста, — сказал он. И прибавил с важностью:

— Я из Стоунигейтса.

Носильщик весело отозвался:

— Будет сделано. Сейчас вернусь.

Мисс Марпл показалось, что ее новому знакомому это не понравилось. Все равно, что адрес «Букингемский дворец» приравнять к какому-нибудь «Лабернем-роуд, дом три».

— Порядки на железных дорогах становятся просто невыносимыми, — посетовал он. Деликатно развернув мисс Марпл в сторону выхода, он добавил:

— Я Эдгар Лоусон. Миссис Серроколд попросила меня встретить вас. Я помогаю мистеру Серроколду в его работе.

Это был тонкий намек на то, что очень занятой человек отложил чрезвычайно важные дела, чтобы рыцарски услужить супруге своего патрона.

И снова это прозвучало как-то неестественно, с привкусом театральности.

Мисс Марпл очень насторожил этот Эдгар Лоусон.

Они вышли из здания вокзала, и Эдгар подвел старую леди к видавшему виды фордику.

— Как вам угодно — впереди, со мной или на заднем сиденье? — спросил он. Но тут произошло нечто неожиданное.

К станции подкатил новенький, блестящий двухместный «Роллс-бентли» и остановился впереди форда. Из него выпрыгнула очень красивая молодая женщина. Ее запачканные вельветовые брюки и простая блузка с расстегнутым воротом лишь подчеркивали несомненный факт, что она не только красива, но и элегантна.

— А, вы уже здесь, Эдгар? Я так и думала, что не успею. Вижу, вы уже встретили мисс Марпл. Я тоже ее встречаю. — Она ослепительно улыбнулась гостье, показав великолепные зубы на загорелом лице южанки. — Я Джина, — сказала она. — Внучка Керри-Луизы. Как вы доехали? Наверное, ужасно? Какая миленькая сетка! Обожаю сетки. Позвольте, я понесу ее. И ваши шали. Вам будет удобнее.

Эдгар вспыхнул и запротестовал:

— Послушайте, Джина, это я встречаю мисс Марпл. Меня…

Зубы девушки опять сверкнули в широкой улыбке.