Заложники в раю - Сергей Зверев

Не надо было продюсеру париться и создавать на острове инфраструктуру, необходимую для съемок реалити-шоу. Здесь уже все было построено и подготовлено американцами.

По всему острову были проложены под землей кабели для управления десятками видео– и веб-камер, установлены и замаскированы стойки под них, возведены хижины и проложены тропинки, имелись также полосы препятствий и спортивные площадки, предназначенные для всевозможных конкурсов и испытаний. А в северной части Куа-Мунь находился причал.

Российская съемочная группа прибыла на остров в составе тридцати двух человек. Это были операторы, осветители, администраторы, техники, стилисты, визажисты, режиссер, продюсер… Одним словом, целая телевизионная братия. Но куда их всех спрятать от вездесущих камер, чтобы у массового телезрителя, не задумывающегося над телевизионной кухней, сложилось впечатление, будто на острове присутствуют только ведущие и участники реалити-шоу?

Этим укромным местом стала небольшая площадка, вырубленная в джунглях. Она размещалась в глубине острова. На ней выросла так называемая техническая зона, или «мозговой центр», как прозвали его между собой сами члены съемочной группы. Вокруг нее не было ни одной теле– и веб-камеры. Работающие и живущие на этой территории телевизионщики всегда оставались за кадром, но в то же время были в курсе всего происходящего на острове.

На площадке стояли несколько хижин, палаток и трейлер с эмблемой российского телеканала, ощетинившийся спутниковыми антеннами. В последний непрерывно передавался сигнал со всех камер, разбросанных по всему острову. Тут же, на месте, видеоряд монтировали, отсортировывая самые пикантные моменты, и отправляли в Москву.

Продюсер реалити-шоу Валентин Назаров полулежал в гамаке, натянутом между двух пальм. На его вместительном пузе пригрелся раскрытый ноутбук. По жидкокристаллическому экрану компьютера лениво перебирали лапками сонные мошки.

Рядом, раскачиваясь в плетеных креслах-качалках, сидели ведущие Ксюша Колчак и Андрей Балахов. Вид у них был уставший и вымученный. Привыкшие к ночным клубам и гламурным тусовкам Москвы, они с трудом переносили тяготы и лишения тропического острова.

– Черт бы побрал этот мировой финансовый кризис. – Валентин Назаров со злости размазал пальцем по экрану одну из мушек. – Банки не хотят давать кредиты под прежние проценты, уменьшается финансирование, сокращаются поступления за рекламу. Что же это за напасть такая?

– Да не волнуйтесь вы так, Валентин Сергеевич, – подала голос Колчак, – это временное явление. Я уверена, что все скоро закончится.

– А я по радио вчера одного экономиста слушал. Он заверял, что кризис стихает. Месяц-другой, и все на круги своя вернется, – Балахов погладил висевший у него на шее мобильник с FM-приемником.

– Эти эксперты только и умеют что успокаивать, больше года мы это от них слышим, – пробурчал Валентин Назаров. – А между тем наш рейтинг опустился ниже плинтуса. Вот, смотрите! – Продюсер повернул ноутбук экраном к двум ведущим.

Ксения и Андрей встали, подошли к компьютеру. На экране был загружен новостной сайт. На интернет-страничке в верхнем правом углу размещался рейтинг российских телепрограмм, который постоянно обновлялся. Реалити-шоу «Райские кущи» занимало в нем лишь пятую позицию.

– Это просто кошмар какой-то! – ужаснулась увиденному Ксюша. – Нас обошли политические и информационные программы.

– Во время кризиса народ больше интересует экономическая ситуация в стране, чем развлекательные передачи. – Балахов задумчиво всматривался в длинный список телепрограмм. – А мое ток-шоу «Пусть сплетничают» вообще в самом низу страницы.

– Видите! – тяжело вздохнул продюсер. – Ситуация, мягко говоря, хреновая. Нужно срочно исправлять положение, иначе наш проект придется закрыть.

Колчак и Балахов не меньше Назарова были заинтересованы в продолжении реалити-шоу «Райские кущи». Ведь в контракте, который они подписали, было оговорено, что в случае форс-мажорных обстоятельств, повлекших за собой прекращение съемок, ведущие получат лишь тридцать процентов от обещанной им суммы гонорара.

– Может, мне, как бы случайно, перед камерой поплясать, а тут вроде завязка на трусиках развяжется и они упадут? – то ли в шутку, то ли всерьез предложила Ксюша.

– Я представляю, – тихо захихикал Балахов. – Посмотрят на все это пенсионерки и в суд коллективный иск подадут за пропаганду эксбиционизма на отечественном телевидении. Теперь и они знают, что наше шоу идет по телеку не в прямом эфире, а в записи.

– Дурак ты, Андрюша. Только и умеешь что критиковать. А сам-то, что предложить можешь, а?

– Есть у меня одно предложеньице, – Балахов интригующе закатил глаза к тропическому небу. – А что, если между мной и тобой вспыхнет роман? Я уже представляю заголовки таблоидов: «Андрей и Ксюша нашли друг друга на необитаемом острове», или «Рай для двоих».

– Исключено, – не отрывая глаз от экрана ноутбука, подключился к дискуссии продюсер, – ведущие не должны выходить на первый план. Концепция такова, что главные роли в нашем шоу играют участники. Телезритель должен переживать за них, а не за вас.

– А я бы и не согласилась. – Колчак по-дразнила языком Балахова. – Уж лучше… – Ксения вдруг взвизгнула и отскочила к пальме.

У ног девушки приземлился выпавший из гамака Валентин Назаров. Продюсер тут же поднялся и, схватив уцелевший чудом ноутбук, закружил вокруг ведущих, словно ночной мотылек вокруг яркой лампочки. Его лицо сияло от счастья, а глаза загадочно блестели.

– Придумал! Придумал! – орал во все горло Валентин Назаров.

Колчак и Балахов с изумлением смотрели на «свихнувшегося» продюсера, крутившегося волчком. Казалось, что еще немного, и толстяк вопреки всем законам земного притяжения оторвется от травы и вспарит над джунглями вместе со своим ноутбуком.

Однако вскоре продюсер все же угомонился. Учащенно дыша, он плюхнулся в плетеное кресло и смахнул рукой накатившие на лоб капли пота.

– В чем дело, Валентин Сергеевич? – сгорала от любопытства Ксюша.

– Я… вычитал… в интернете… одну новость, которая давно уже не новость, и наконец осмыслил ее. Это же лежит на поверхности. Не понимаю, почему еще никто до этого не додумался, – постепенно восстанавливал дыхание продюсер. – В Бангкоке из-за политического кризиса продолжаются массовые беспорядки. На улицы вышли бандиты, уголовники, молодежь, бедняки. Они грабят магазины, поджигают машины, вступают в стычки с полицейскими. Короче, настоящий беспредел.

– Это, конечно, ужасно, – равнодушно пожала плечами Колчак, – но какое это имеет отношение к нашему шоу? До этого острова они все равно не доберутся.

– Самое прямое, Ксюша, – Валентин Назаров закачался в кресле, – правда, придется вбухать немерено бабок, но они окупятся. А главное, мы сможем поднять рейтинг. Для этого нам надо…

И продюсер изложил ведущим свою идею. Колчак и Балахов восприняли ее с некоторым опасением, однако оба согласились с тем, что это поможет реанимировать умирающее реалити-шоу. А в скором времени в одной из хижин продюсер собрал на совещание всю съемочную группу.

На широком песчаном берегу, в небольшом отдалении друг от друга, возвышались на бамбуковых сваях две хижины, крытые пальмовыми листьями. Окна в них были занавешены живописно выцветшим на солнце полотном. А узкие и низкие дверные проемы, в которые взрослый человек войдет только согнувшись и лишь боком, закрывали москитные сетки – черные от налипших на них насекомых.

Две идентичные, будто клонированные, хижины соединяла короткая дорожка, вымощенная плоскими камнями. Днем камни нагревало солнце, и ступать по ним без обуви было так же больно и мучительно, как босыми ногами по углям. Зато после заката, когда яркий диск тропического солнца тонул в океане, дорожка начинала постепенно остывать, а к ночи так и вовсе становилась холодной.

На крыльце одной из хижин, спрятавшись в тени пальмового козырька крыши, сидели парень и девушка. Матвей и Нина Дулины угрюмо смотрели на свои мокрые следы на камнях, стремительно испаряющиеся на знойном тропическом солнце. Когда отпечатки их стоп на каменистой дорожке бесследно исчезли, девушка громко выдохнула и склонила голову на широкое мужское плечо своего парня.

– Ой, Митька. Ты даже не представляешь, как надоела мне вся эта экзотика. Ночами только и снится, как приезжаю в родную деревню, захожу на огород, трогаю руками спелую клубнику. А вечером мы ложимся с тобой в боковой комнатке и…

– Тише ты, – прошептал парень, зажав ладонью девушке рот, – не забывай, что за нами постоянно следят камеры. Если говорить тихо, то ничего не слышно. Если громко, как ты сейчас, – твои слова услышат интернет-телезрители, которые за нас постоянно голосуют. Думаешь, после того как ты сказала, что тебе надоел остров и ты хочешь домой, они отправят за тебя эсэмэску?