Предложение - Антон Чехов

Наталья Степановна. Именно принцип… Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Ломов. Тем более, что у меня есть доказательства. Бабушка моей тетушки отдала крестьянам дедушки вашего батюшки…

Наталья Степановна. Будет, будет об этом… (В сторону.) Не знаю, с чего начать… (Ему.) Скоро собираетесь на охоту?

Ломов. По тетеревам, уважаемая Наталья Степановна, думаю после жнитва начать. Ах, вы слышали? Представьте, какое у меня несчастье! Мой Угадай, которого вы изволите знать, захромал.

Наталья Степановна. Какая жалость! Отчего же?

Ломов. Не знаю… Должно быть, вывихнул или другие собаки покусали… (Вздыхает.) Самая лучшая собака, не говоря уж о деньгах! Ведь я за него Миронову 125 рублей заплатил.

Наталья Степановна. Переплатили, Иван Васильевич!

Ломов. А по-моему, это очень дешево. Собака чудесная.

Наталья Степановна. Папа дал за своего Откатая 85 рублей, а ведь Откатай куда лучше вашего Угадая!

Ломов. Откатай лучше Угадая? Что вы! (Смеется.) Откатай лучше Угадая!

Наталья Степановна. Конечно, лучше! Откатай, правда, молод, еще не опсовел, но по ладам и по розвязи лучше его нет даже у Волчанецкого.

Ломов. Позвольте, Наталья Степановна, но ведь вы забываете, что он подуздоват, а подуздоватая собака всегда непоимиста!

Наталья Степановна. Подуздоват? В первый раз слышу!

Ломов. Уверяю вас, нижняя челюсть короче верхней.

Наталья Степановна. А вы мерили?

Ломов. Мерил. До угонки он годится, конечно, но если на-завладай, то едва ли…

Наталья Степановна. Во-первых, наш Откатай породистый, густопсовый, он сын Запрягая и Стамески, а у вашего муругопегого не доберешься до породы… Потом стар и уродлив, как кляча…

Ломов. Стар, да я за него пяти ваших Откатаев не возьму… Разве можно? Угадай – собака, а Откатай… даже и спорить смешно… Таких, как ваш Откатай, у всякого выжлятника – хоть пруд пруди. Четвертная – красная цена.

Наталья Степановна. В вас, Иван Васильевич, сидит сегодня какой-то бес противоречия. То выдумали, что Лужки ваши, то Угадай лучше Откатая. Не люблю я, когда человек говорит не то, что думает. Ведь вы отлично знаете, что Откатай во сто раз лучше вашего… этого глупого Угадая. Зачем же говорить напротив?

Ломов. Я вижу, Наталья Степановна, вы считаете меня за слепого или за дурака. Да поймите, что ваш Откатай подуздоват!

Наталья Степановна. Неправда.

Ломов. Подуздоват!

Наталья Степановна (кричит). Неправда!

Ломов. Что же вы кричите, сударыня?

Наталья Степановна. Зачем же вы говорите чушь? Ведь это возмутительно! Вашего Угадая подстрелить пора, а вы сравниваете его с Откатаем!

Ломов. Извините, я не могу продолжать этого спора. У меня сердцебиение.

Наталья Степановна. Я заметила: те охотники больше всех спорят, которые меньше всех понимают.

Ломов. Сударыня, прошу вас, замолчите… У меня лопается сердце… (Кричит.) Замолчите!

Наталья Степановна. Не замолчу, пока вы не сознаетесь, что Откатай во сто раз лучше вашего Угадая!

Ломов. Во сто раз хуже! Чтоб он издох, ваш Откатай! Виски… глаз… плечо…

Наталья Степановна. А вашему дурацкому Угадаю нет надобности издыхать, потому что он и без того уже дохлый!

Ломов (плачет). Замолчите! У меня разрыв сердца!!

Наталья Степановна. Не замолчу!

VII

Те же и Чубуков.

Чубуков (входит). Что еще?

Наталья Степановна. Папа, скажи искренно, по чистой совести: какая собака лучше – наш Откатай или его Угадай?

Ломов. Степан Степанович, умоляю вас, скажите вы только одно: подуздоват ваш Откатай или нет? Да или нет?

Чубуков. А хоть бы и так? Велика важность! Да зато во всем уезде лучше собаки нет и прочее.

Ломов. Но ведь мой Угадай лучше? По совести!

Чубуков. Вы не волнуйтесь, драгоценный… Позвольте… Ваш Угадай, вот именно, имеет свои хорошие качества… Он чистопсовый, на твердых ногах, крутобедрый и тому подобное. Но у этой собаки, если хотите знать, красавец мой, два существенных недостатка: стара и с коротким щипцом.

Ломов. Извините, у меня сердцебиение… Возьмем факты… Извольте припомнить, в Маруськиных зеленях мой Угадай шел с графским Размахаем ухо в ухо, а ваш Откатай отстал на целую версту.

Чубуков. Отстал, потому что графский доезжачий ударил его арапником.

Ломов. За дело. Все собаки за лисицей бегут, а Откатай барана трепать стал!

Чубуков. Неправда-с!.. Голубушка, я вспыльчив и, вот именно, прошу вас, прекратим этот спор. Ударил потому, что всем завидно на чужую собаку глядеть… Да-с! Ненавистники все! И вы, сударь, не без греха! Чуть, вот именно, заметите, что чья собака лучше вашего Угадая, сейчас же начинаете того, этого… самого… и тому подобное… Ведь я всё помню!

Ломов. И я помню!

Чубуков (дразнит). И я помню… А что вы помните?

Ломов. Сердцебиение… Нога отнялась… Не могу.

Наталья Степановна (дразнит). Сердцебиение… Какой вы охотник? Вам в кухне на печи лежать да тараканов давить, а не лисиц травить! Сердцебиение…

Чубуков. Вправду, какой вы охотник? С вашими, вот именно, сердцебиениями дома сидеть, а не на седле болтаться. Добро бы охотились, а то ведь ездите только за тем, чтобы спорить да чужим собакам мешать и прочее. Я вспыльчив, оставим этот разговор. Вы вовсе, вот именно, не охотник!

Ломов. А вы разве охотник? Вы ездите только за тем, чтобы к графу подмазываться да интриговать… Сердце!.. Вы интриган!

Чубуков. Что-с? Я интриган? (Кричит.) Замолчать!

Ломов. Интриган!

Чубуков. Мальчишка! Щенок!

Ломов. Старая крыса! Иезуит!

Чубуков. Замолчи, а то я подстрелю тебя из поганого ружья, как куропатку! Свистун!

Ломов. Всем известно, что – ох, сердце! – ваша покойная жена вас била… Нога… виски… искры… Падаю, падаю!..

Чубуков. А ты у своей ключницы под башмаком!

Ломов. Вот, вот, вот… лопнуло сердце! Плечо оторвалось… Где мое плечо?.. Умираю! (Падает в кресло.) Доктора! (Обморок.)

Чубуков. Мальчишка! Молокосос! Свистун! Мне дурно! (Пьет воду.) Дурно!

Наталья Степановна. Какой вы охотник? Вы и на лошади сидеть не умеете! (Отцу.) Папа! Что с ним? Папа! Погляди, папа! (Взвизгивает.) Иван Васильевич! Он умер!

Чубуков. Мне дурно!.. Дыханье захватило!.. Воздуху!

Наталья Степановна. Он умер! (Треплет Ломова за рукав.) Иван Васильич! Иван Васильич! Что мы наделали? Он умер! (Падает в кресло.) Доктора, Доктора! (Истерика.)

Чубуков. Ох!.. Что такое? Что тебе?

Наталья Степановна (стонет). Он умер!.. умер!

Чубуков. Кто умер? (Поглядев на Ломова.) В самом деле помер! Батюшки! Воды! Доктора! (Подносит ко рту Ломова стакан.) Выпейте!.. Нет, не пьет… Значит, умер и тому подобное… Несчастнейший я человек! Отчего я не пускаю себе пулю в лоб? Отчего я еще до сих пор не зарезался? Чего я жду? Дайте мне нож! Дайте мне пистолет!

Ломов шевелится.

Оживает, кажется… Выпейте воды!.. Вот так…

Ломов. Искры… туман… Где я?

Чубуков. Женитесь вы поскорей и – ну вас к лешему! Она согласна! (Соединяет руки Ломова и дочери.) Она согласна и тому подобное. Благословляю вас и прочее. Только оставьте вы меня в покое!

Ломов. А? Что? (Поднимаясь.) Кого?

Чубуков. Она согласна! Ну? Поцелуйтесь и… и черт с вами!

Наталья Степановна (стонет). Он жив… Да, да, я согласна…

Чубуков. Целуйтесь!

Ломов. А? кого? (Целуется с Натальей Степановной.) Очень приятно… Позвольте, в чем дело? Ах, да, понимаю… Сердце… искры… Я счастлив, Наталья Степановна… (Целует руку.) Нога отнялась…

Наталья Степановна. Я… я тоже счастлива…

Чубуков. Точно гора с плеч… Уф!

Наталья Степановна. Но… все-таки, согласитесь хоть теперь: Угадай хуже Откатая.

Ломов. Лучше!

Наталья Степановна. Хуже!

Чубуков. Ну, начинается семейное счастье! Шампанского!