Демократия по чёрному (СИ) - Птица Алексей

— Да, да. Я скорблю вместе с вами, Александр. Мы не приложили к этому, ровным счётом, никаких усилий, и даже осудили его поступок. Но, вот у нас есть информация, что действия ваших должностных лиц были неправомерны и грубы. И у чернокожего вождя его территория была отнята силой, в результате обмана.

— К тому же, вы же не будете отрицать ваши трения с немецким рейхстагом. У них есть свои интересы в Африке. И ни для кого не секрет, что они идут вразрез с вашими.

Министр Франции откинулся на спинку роскошного кресла, и, уставив прямой взгляд в лицо русскому министру, замолчал.

— Да, у нас есть информация, не только по немцам, но и по англичанам. Некий Эмин-паша, имел контакты с этим вождём, а потом переметнулся к немцам. Тем более, зная политику туманного Альбиона, я не сомневаюсь в том, что они умеют гадить. Наверное, две тонны отборного навоза рассыпаны во всех ключевых местах, где может ступить нога французского солдата, будь то выходец из Гаскони, или алжирский спаг.

— То есть, вы согласны в том, что правительство Российской империи и его величество император Александр III не имеют к этому никакого отношения?

— Да, — нехотя признал французский министр, — положительно, следов вашей деятельности нами не обнаружено. Но, я хотел бы вас предостеречь от подобных поступков, в дальнейшем.

— Несомненно, необходимые распоряжения уже отданы, всем заинтересованным министерствам. Мы не будем направлять ему военную помощь, ни при каких обстоятельствах, но в то же время, Германия признала его князем народов, населяющих соответствующую территорию, которой он обладает.

— Он принял христианство, пусть и одной из малочисленных ветвей, а именно, коптской православной, но всё же… И Россия склонна поддержать Германию в этом, признавая за ним право на эти территории. Тем более, вся эта тёмная история с вашими приобретениями, не очень красива. Как вы на это смотрите, уважаемый Александр?

Александр Рибо помолчал, обдумывая ответ, прокручивая в голове полученные на этот счёт указания главы французского правительства, и лоббируя интересы всего кабинета в целом.

— Хорошо. Я не вижу причин «ломать копья» из-за безвестного чёрного князька. Тем более, он принял христианство. Пусть его территория остаётся за ним. Все бумаги, полученные от его визиря об аренде этих территорий, будут аннулированы, о чём мы уведомим, как вас, так и канцлера Германии. Надеюсь, наш с вами военный и экономический союз будет долгим и плодотворным — и, обменявшись рукопожатиями, они расстались, довольные друг другом.

Интерлюдия.

Луиш Амош, прибыв в Бостон, вместе с Марией, на некоторое время впал в прострацию. Он уже отвык от цивилизации, а Мария к ней и не привыкала. Она забилась в угол каюты, и со страхом смотрела через иллюминатор на бурные волны Атлантического океана, а потом, и на огромный город.

Ещё в Дуале, Луиш накупил ей дамской одежды, которую она не умела носить, и не понимала, зачем нужны перчатки, чулки, корсеты, и такое новомодное изобретение женской моды, как панталоны. Так же, как и тесная, хоть и мягкая, обувь.

Аккуратные маленькие коричневые ботиночки плотно обхватывали её ногу. Но она не привыкла ходить в обуви. Её огрубевшие, от хождения босиком, с самого детства, ступни, не смог бы взять никакой пилинг. Со страхом, она смотрела на огромный индустриальный город, который возвышался над портовой бухтой.

Бостон нависал над ней чёрным облаком дыма заводских труб, труб пароходов и паровозов, что развозили многочисленные грузы. Дрожа, она прижималась всем телом к Луишу, испуганно осматриваясь вокруг.

Луиша спасало знание языков, и жизнь авантюриста, всегда готового к неожиданным поворотам судьбы. Рассматривая суматошную жизнь крупного портового города, он увидел негров, работающих на самых чёрных и низкооплачиваемых работах, и живущих совсем недалеко от портовых сооружений, в лачугах, не сильно отличающихся от тех, в которых жили их предки, хоть они и были теперь каменными.

Помаявшись в безвестности, он, наконец, нанял извозчика, и сев в закрытый кабриолет, вместе с Марией, отправился в гостиницу, которую ему посоветовал кэбмен. Хлестнув лошадей, чернокожий извозчик мигом домчал их до нужного дома, и сдал на руки вежливому швейцару. Чернокожий носильщик подхватил их немногочисленные чемоданы, также купленные в Дуале, и отнёс их в номер, выпросив себе на чай серебряный дайм.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Устроившись в номере, и заказав туда обед, Луиш покинул Марию, отправившись по делам. В том, что она никуда не денется из номера, он был уверен на пятьсот процентов. Обильный обед, и рюмочка, а потом и вторая, виски, изрядно разбавленного свежевыжатым соком, помогли ей расслабиться. А водные процедуры, в виде душа, внёсли успокоение и чистоту в её душу. Не выдержав стольких впечатлений, и уровня полученного комфорта, она заснула прямо в кресле, в одном гостиничном халате.

Луиш, аккуратно подхватив её на руки, перенёс безвольное тело, бормотавшее глупости во сне, на большую двуспальную кровать, и, закрыв номер, вышел из гостиницы.

Путь его лежал в ювелирную мастерскую и банк. Все, полученные от Мамбы, драгоценности и золото, следовало обменять там на доллары. Алмазов у него не было. Все алмазы отправил своим американским партнёрам Феликс, у Луиша были только трофеи, захваченные Мамбой.

В ювелирной мастерской его ювелирные украшения, были, несомненно, оценены по достоинству. Это было ясно хотя бы по тому, как отреагировал на них дежурный клерк, сидевший за столом приёмщика.

Торговля затянулась. Его откровенно хотели надуть. Так и не добившись приемлемой цены, за часть драгоценностей (он же не идиот, продать всё и сразу!), Луиш отправился в банк. Там его надуть никто не пытался. Всё имеющееся золото он обменял по фиксированному курсу, получив за это большую сумму банкнотами, и серебряными долларами.

Повеселев, он посетил ещё десяток ювелирных салонов, где предлагал украшения. Кабриолет возил его по всему городу, давая возможность осматривать местность с комфортом, не сбивая в кровь ноги, в новых щегольских штиблетах.

Распродав часть драгоценностей, он зашёл в салон готового мужского платья, где сменил свою, потрёпанную жизнью и невзгодами, одежду, на твидовый костюм, сидевший на нём, как влитой. Десяток рубашек, несколько пар теплых кальсон, подтяжки, двух разных фирм, три галстука, и котелок пополнили его скудный гардероб. Котелок на его голове отлично смотрелся, гармонируя с роскошными усами, и чёрными волосами, украшенными редкими проблесками седины.

Вернувшись в гостиницу, он был атакован проснувшейся Марией, с плачем бросившейся ему на шею. Успокоив её старым, как мир, способом, он заказал в номер ужин. Впереди ждало много дел, которые ему предстояло решить. И первое, это была поездка в Нью-Йорк, к партнёрам Феликса. В Бостоне ему больше делать было нечего.

Утром он купил билеты на американский экспресс, и они, выехав из гостиницы, добрались до железнодорожного вокзала, где сели в поезд, отправившись в Нью-Йорк, предвкушая комфортное путешествие по Америке.

Глава 2 Дальше в лес — больше дров, как и проблем

Ричард Вествуд затачивал острым ножом карандаши, это успокаивало его. Карандаши, один за другим, занимали своё место в глиняном стакане. Вчера пришла писанина, из всех министерств её величества, Сам сэр маркиз Солсбери решил выразить ему своё неудовольствие. НЕУ-ДО-ВОЛЬ-СТВИЕ, он изволил выразить.

А кто, позвольте, их предупреждал? Кто строчил донесения о возможном развитии событий? И что в ответ? Ржавые винтовки, и сломанные револьверы! Вот ответ Великой Британии, на все его письма, и прошения о помощи этому чернозадому дикарю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да, этот черномазый царёк, ничего из себя не представляет. Очередная безволосая обезьяна, любитель дикорастущих бананов, и красных зёрен сорго. Но он разбил «дервишей», и вывел из игры Эмин-пашу, этого лицемера-очкарика, который работал и ртом, и ж… на два фронта, да ещё и оглядывался на третий.