Казнить нельзя помиловать - М. Чертанов

– Иван, вам совершенно нечего бояться. Вы же взрослый человек! Никто не заставит вас против вашей воли принимать участие в розыгрыше. Нам это совершенно ни к чему! («Ни к чему» у него прозвучало почти как «ни к чему-с…») Но вы же сами не захотите упустить удачу!

– Послушайте, – сказал я, вставая, – это уж слишком. Ни в каком розыгрыше я участвовать не собираюсь. Уж не знаю, где вы купили базу данных, но стараетесь напрасно: денег у меня нет. И были бы – вам бы не дал.

– Иван, – произнес он, проникновенно глядя мне в глаза, – прошу вас, хотя бы послушайте, какой у нас призовой фонд! Уверяю вас, вы заинтересуетесь! Никто не может не заинтересоваться!

– Ладно, валяйте, – сказал я, дрожа от злости. Хоть, может, пойму, что за контора собирает обо мне сведения. – Только покороче, – я снова сел на краешек стула, всем своим видом демонстрируя, что настроен в любую секунду уйти.

– Скажите, вы смотрите «Реальную жизнь»? «Последнего мертвеца»? «Большую погоню»? «Настоящего мужчину»? «Постель новобрачной»? – начал мой собеседник, весь подаваясь вперед.

Досада охватила меня. Неужели по своей воле уже никто играть не идет, что они сидят в магазинах и народ заманивают? Да нет, вряд ли. Насколько я слышал, там от желающих отбоя нет.

Видимо, отвращение сильно выразилось на моем лице, поскольку седой, не дожидаясь ответа, продолжил:

– Хотя бы самое общее представление имеете о подобных играх?

– Представление имею, но играть не собираюсь, – отрезал я. – Даже не обсуждается. Вы с телевидения? Не по адресу обратились. Пустая трата времени.

– Телевидение здесь абсолютно ни при чем. Абсолютно, – с достоинством сказал парик. – Я просто привел этот пример, доступный большинству… Но если б вы знали, какой у нас призовой фонд! – Он прижал руки к груди и закатил глаза. – Выигрыш позволит вам реализовать все ваши сокровенные желания!

– Нет у меня никаких сокровенных желаний, – буркнул я. – Все мои желания абсолютно тривиальны. Денег побольше и не работать.

– Но это же замечательно! – воскликнул седой.

– А делать-то что надо? Червяков живых жрать и гоняться друг за другом с базукой в московской канализации? Это не мой стиль.

– Ни в коем случае, – седой явно огорчился. – Я же сказал, что к телевидению наше предложение не имеет никакого отношения. Зря я вам привел такой пример. У нас не шоу. Сама жизнь покажет, кому достанется приз. Никаких червяков не будет, а базука или иное оружие – на ваше собственное усмотрение. Но, надеюсь, до этого не дойдет, – он холодно улыбнулся.

– Правила-то какие? – вяло полюбопытствовал я.

– Правил нет. Вы сами поймете, что нужно, чтобы остаться единственным.

– Погодите, еще раз, – попросил я: против воли меня начало охватывать любопытство. – В вашем шоу нет условий? Нет цели? Ничего не надо делать? Каков же тогда его смысл?

– Не шоу это, Иван, сколько можно повторять! – с легким раздражением произнес седой. – Что делать – это ваши проблемы. Иногда, подчеркиваю, иногда разумнее вообще ничего не предпринимать. Единственное условие, оно же цель – останется один. Из девяти… пардон, уже из восьми. Поверьте, у нас неограниченные возможности в смысле призового фонда, – он голосом выделил слово «неограниченные». – А уж какими способами этого фонда достичь – решать вам.

– О какой приблизительно сумме идет речь? – спросил я осторожно.

– Иван Леонидович! – Он вновь стал терпелив и вежлив. – Речь идет не только о деньгах. У подавляющего большинства людей, конечно, все сводится исключительно к дензнакам. Но наш призовой фонд позволяет выполнить разнообразные желания…

– О такой телеигре я тоже слышал. Дарят путевку на Гавайи или возможность провести ночь с Мадонной, – вспомнил я.

– Ну, последнее вас вряд ли бы заинтересовало, – сказал седой парик. Он едва заметно подмигнул и сразу стал похож на заведующего кафедрой, который на полях моей курсовой написал: «Твой нос Пьерро и губ разрез манящий…» Это что, новый способ знакомиться? Но откуда ему знать, ведь никто никогда не догадывается… Или я неправильно понял его слова и подмигивания? Как же, неправильно! Паршивый старый хрыч чересчур осведомлен. Откуда приехал – знает. Когда приехал – знает…

– Довольно, – сухо сказал я и встал. – Не участвую я в телеиграх и писем на радио не пишу, я даже в чаты не хожу. Спасибо за кофе и до свидания. Короче, отвали.

– Но вы не можете отказаться! – удивленно сказал седой. – С той минуты, как вы зашли сюда – вы уже в игре!

– Отвали, – повторил я более грубым тоном.

– Вот Максим Иванович тоже не верил, что он в игре, – произнес странный человек, – все не верил, не верил…

– Какой еще Максим Иванович? – Я обернулся от двери.

– Вот этот, – он кивнул куда-то за окно. – Окончание жизненного пути которого вы только что наблюдали. Савельев его фамилия.

– Не понял, – сказал я. – Что за бред?

– Позже поймете.

– Вы, собственно, какую организацию здесь представляете? – спросил я. – Коза Ностра? Так если у вас на меня досье, вы должны знать, что у меня ничего нет, кроме паршивой однокомнатной квартиры. Никакого имущества, которое могло бы вас заинтересовать. Машину и ту недавно продал, можете проверить в ГАИ.

– Да не нужно нам ваше имущество! – оскорбился седой. – Что вы как ребенок, ей-богу! А как называется наша… – он сделал явно нарочитую паузу, – организация, то вам об этом знать совершенно необязательно. Но можете поверить, мы всегда выполняем свои обещания.

Почему я слушал эту белиберду, да еще и реплики подавал? Не знаю. Иначе как гипнозом это объяснить не могу. Позднее одни из нас признавались, что ощущали то же самое вязкое чувство, расслабляющее и гнетущее; но другие утверждали, что ничего подобного с ними не происходило и в течение всего разговора с седым они полностью контролировали свои эмоции.

– Ну так, собственно… Иван Леонидович! – улыбнулся мне зазывала. (Слава богу, он хоть подмигивать перестал.) – Да вы как-то побледнели… вам что, нехорошо? – Он вдруг засуетился, явно выпроваживая меня. – Вот, пожалуйста, возьмите дискетку, из нее вы узнаете о других участниках игры… Всего вам доброго… Желаю успеха… Ах, чуть не забыл главное: Иван, убедительная просьба ни в какие… гм… инстанции не обращаться. Это может привести к непредсказуемым последствиям …Помочь вам застегнуть пальто?

Плохо помню, как пришел домой. На ходу я все время ощупывал в кармане дискету, которую дал мне седой. Она жгла мне пальцы, как кусок льда. Последние фразы моего собеседника мне помнились как-то смутно, и я до конца не уверен, что воспроизвел их правильно. Я довольно долго сидел в прихожей, с тупым вниманием разглядывая свое пальто на вешалке. Меня знобило, и я подумал, что хорошо бы чего-нибудь выпить, причем не коньяку. От этой мысли сразу стало легче. Я снова надел пальто, спустился по лестнице и купил в крошечном магазинчике напротив подъезда бутылку поддельного «Флагмана» и томатный сок. Вернувшись, взял стопку, высокий стакан, сигареты, налил, выпил, запил соком, закурил и сунул руку в карман. Это была самая обычная дискета. Включил компьютер и налил вторую рюмку. Я знал, что скоро появится ложное ощущение необыкновенной ясности в мыслях, и немного боялся его, но не пить я не мог. Озноб почти прошел.