Мифы народов Африки - Элис Вернер

Бруно Гутманн, автор ряда интересных книг о племени чага, живущего в районе Килиманджаро, и человек, прекрасно знающий этот народ, настаивает, что их божество, Рува, нельзя отождествлять с солнцем (и-рува), хотя они и имеют похожие имена. Однако некоторые из собранных Гутманном легенд и обычаев определенно намекают на существование некоторой связи.

Таким образом, хотя и представляется заманчивым посвятить отдельные главы «верховным богам», «духам предков» и «духам природы», мы все же не можем отнести эти существа к трем различным категориям.

Верховное божество не всегда – или, по крайней мере, не очень часто – считается Творцом в привычном для нас смысле. Даже если о нем говорят как о существе, сотворившем людей, почти нигде не упоминается, что он причастен и к созданию неодушевленного мира. Впрочем, Бог не всегда создает человека, иногда тот появляется независимо от него – в одной из легенд Бог спрашивает, откуда взялись новые существа. Часто верховное божество является творцом животных. В одной из историй, рассказываемых в Ньясаленде, животных называют «народом Мулунгу». Основатели же рода людского часто стихийно появляются из тростника, дерева, камня или дыры в земле.

Многочисленные мифы, рассказывающие о происхождении Смерти, часто – но не всегда – связаны с верховным божеством. Иногда мы встречаем Смерть, называемую разными именами, например, в Анголе это Калунга, в других районах Калунга – это одно из имен Бога. Племя баганда называет Смерть Валумбе и сыном Неба (Гулу). Интересная легенда о пришествии Смерти в этот мир рассказывается в третьей главе.

Но краеугольным камнем в религии банту являются духи предков, у зулусов – амадлози. То же верно и в отношении народов, не относящихся к группе банту; культ духов, возможно, сосуществует с более высокоразвитыми религиями или лежит в их основе. Но здесь опять-таки чрезвычайно трудно провести четкую грань. Бог, олицетворяющий силы природы, легко мог прежде быть духом умершего, как те «старые боги земли», которым поклонялся народ яо наряду с их собственными предками. Эти боги считались genii loci, добрыми гениями местных холмов, а в действительности прежде были вождями аньянджа, погребенными на этих самых холмах. Роско говорит: «Верховные божества некогда были человеческими существами, искусными ремесленниками или доблестными воинами, впоследствии обожествленными своими соплеменниками». В этом случае, как и в случае с упомянутыми вождями из Ньясаленда, культ мог распространиться не только на их ближайших родственников, но и на целый клан или племя, и по прошествии времени первоначальный их статус утрачивался. Не полагаясь всецело на теорию Спенсера, предполагающую, что все религии порождены чувствами – благоговением, страхом или любовью, – вызываемыми духами умерших, мы, по крайней мере, можем быть уверены, что многие религиозные и мифологические концепции действительно восходят к этому источнику.

Духи обитают в подземном мире – точной копии мира людей. Во многих языках банту подземный мир называется Ку-зиму, у этого слова общий корень со словами, обозначающими духов[9]. Землетрясения часто приписываются хозяевам подземного мира. Мы увидим, что истории о людях, проникших в эту таинственную страну и вернувшихся оттуда – или не вернувшихся, – встречаются довольно часто. Среди них есть многочисленные варианты сказки, которая в собрании братьев Гримм называется «Фрау Холле». Первоначально эта сказка рассказывала о Стране Смерти, хотя большинство европейских версий упустили этот факт из виду.

Лишь большинство современных, так сказать, духов индивидуализированы. Вполне естественно, что информация о предках старше деда или прадеда утрачивается. Возможно, это одна из причин, по которой в большинстве типичных языков банту слово, означающее «дух», не является именем собственным. Некоторые племена яо считают Мулунгу совокупностью всех духов, соединившим в себе множество духов, – это иллюстрация смешения различных концепций, их слияния. Иногда мы встречаем героев или полубогов, которые могут быть персонифицированы как силы природы, но что более вероятно – это люди, реальные или воображаемые, которые жили давным-давно. Существовали ли они на самом деле, для нас сейчас не столь важно. Но во многих случаях доказуемо, что они могли являться человеческими существами, чьи выдающиеся заслуги перед соплеменниками или личные качества позволили им после смерти выделиться из обычного сонма духов. Таковы Хейтси-Эйбиб у готтентотов, Хубеане у бечуанов, Мриле у чага, Судика-Мбамби в Анголе; стоит, наверное, также принять во внимание Кингу из Уганды. Тесно связан с этой темой получивший широкое распространение миф о герое-освободителе, спасающем человечество из желудка проглотившего его чудовища. Некоторые очень интересные формы этого мифа и сейчас циркулируют по Африке. В некоторых из его вариаций неблагодарные люди замышляют погубить героя, но его ловкость и смекалка позволяют ему избежать гибели. Подобного рода сказки широко распространены на африканском континенте. К этой группе принадлежат истории о приключениях Хубеане.

Мы уже видели, что некоторые божества олицетворяют силы природы: небо, солнце, а также дождь, молнию и гром. Иногда ритуалы совершаются и в честь других природных явлений, не считающихся богами, – луны, звезд, радуги. Существуют также духи гор (некоторые из них ранее являлись духами предков), рек, деревьев, а также ряд странных сверхъестественных существ, которые не могут быть отнесены к этой и другим подобным группам. Майнхоф именует их «демонами-призраками» (Spukdamonen). Они обитают в уединенных местах – лесной чаще или выжженной солнцем саванне с зарослями колючего кустарника. Существует множество историй об этих существах, иногда их рассказывают сами «очевидцы». Это говорит о том, что в Африке все еще жива способность к мифотворчеству.

Много историй существует и о «маленьком народе» – коренных племенах бушменов или пигмеев, с которыми мигранты банту столкнулись при заселении территории. Банту сочли аборигенов с их странной речью, отравленными стрелами и знаниями, неведомыми более цивилизованным пришельцам, столь необыкновенными, что с легкостью наделили их сверхчеловеческими способностями, в то же время питая к ним отвращение и презирая их. В результате мы многое узнаем об образе жизни и традициях бушменов, но вынуждены рассматривать этот народ через призму мифологии.

Мы уже упоминали истории о животных, составляющих большую часть африканского фольклора. Источник их, несомненно, кроется в тотемизме – или, скорее, они возникли на том этапе человеческой жизни и мысли, который породил тотемизм. Там, где в Африке тотемизм существовал, он постепенно приобрел статус пережитка: например, у бечуанов, нанди, баганда и тви (Золотой Берег). Можно с уверенностью сказать, что некоторые сказки являлись продуктом тотемистического мышления. Такова, например, хорошо известная легенда Золотого Берега, повествующая о том, как некий человек взял в жены женщину, которая в действительности была принявшей облик человека скумбрией; потомки их до сегодняшнего дня воздерживаются от употребления в пищу этой рыбы. Есть еще один интересный момент: муж в конце концов теряет жену вследствие нарушения табу. Такая же или похожая катастрофа происходит во многих суданских сказках и банту и в некоторых случаях может быть связана с тотемизмом.

Чаще всего в африканском фольклоре фигурируют такие животные, как Заяц, Черепаха, Паук, Оленек, Шакал, Хамелеон, Слон, Лев и Гиена, а также многие другие, встречающиеся реже или играющие не столь значительную роль.

Превращение людей в животных и обратный процесс – обычные случаи в фольклоре, которые и сегодня считаются реальностью. Человек-гиена, человек-леопард и другие подобные существа подводят нас к теме колдовства, без которого изучение африканской мифологии было бы неполным.

Работая над книгой, я старалась ограничиться истинно африканским фольклором и, следовательно, исключить, насколько это возможно, все европейские и арабские заимствования. Однако я все же уделила некоторое внимание современным продуктам мифотворчества, которые заслуживают внимания как сами по себе любопытные феномены. Пусть они и испытали до некоторой степени внешнее влияние, но все же являются истинными творениями африканской земли. Стоит также отметить влияние, оказанное древним арабским, персидским или индийским фольклором, который в незапамятное время проник в Африку, прижился здесь и органично слился с фольклором коренного населения Африки. Так, в Занзибаре мы обнаруживаем джатаку[10] про Зайца, некоторые элементы которой отсутствуют в оригинале, – почти наверняка они были добавлены африканцами уже после заимствования истории. Абу Нувас – придворный шут из Багдада – личность невероятно популярная на всем восточном побережье Африки. Здесь о его приключениях рассказывают не только на языке суахили, но даже и на языке ронга в Делагоа-Бей. Но если вы двинетесь южнее, то обнаружите, что здесь истинная личность Абу Нуваса уже забыта, но зато в ходу производное от его имени слово «банаваси», означающее ловкого хитреца или использующееся иногда в качестве имени Зайца, занявшего место Абу Нуваса.