Сокровенно (СИ) - Коротаева Ольга

– Меня зовут Эл… Даниэлла.

– Адриан, – представился я.

– Если вы закончили со светской частью, приступайте к кровавой, – расхохотался Стэнли и сжал пальцы поднятой руки в кулак: – Воткни в него что-нибудь, детка!

– Например? – неожиданно улыбнулась Даниэлла. Обернулась к младшему Монгомери и метнула кинжал. – Вот так?

Лезвие вонзилось в плоть одного из приспешников Стэнли, и тот, захрипев, рухнул на асфальт. Скорчившись, вытаращил глаза и… вспыхнул голубоватым пламенем, растаяв без следа.

– Охотница! – вскрикнул один из вампиров.

– Убить стерву! – испуганно взвизгнул Стэнли и, схватив свою нисси, толкнул её к нам. – Забери у неё свой браслет! – посмотрел с жестокой радостью. – Она сдерёт его вместе с твоей кожей!

– Его? – Даниэлла подняла руку, и украшение упало к её ногам. – Дешёвая бижутерия.

За миг до нападения я отодвинул девушку за свою спину и…

Последние рубежи моей сдержанности рухнули. Я расправлялся с врагами голыми руками, наслаждаясь борьбой до момента, пока не почуял её. Пряная соль вернула меня к реальности, а дурманящий запах экзотических цветов будто погладил саму душу.

– Считаешь, что меня спас? – даже злость Даниэллы была приятной. – Это я пощадила тебя, вампир!

– Как скажешь, моя нисси, – шепнул я и сделал то, о чём клялся даже не думать.

Глава 4

Даниэлла

Я была в ярости! Выслеживать Стэнли несколько недель, наблюдать за тем, как он соблазняет очередную невинную жертву… О, этот подонок умел быть очаровательным! Красивая машина, белозубая улыбка, дорогие подарки – всё это усыпляло бдительность наивных девственниц. Вампирам нравилось играть с нетронутыми. Такой была и моя сестра.

Неудивительно, что я в бешенстве. Столько времени и усилий коту под хвост! Я упустила Стэнли. Не сумела отомстить. И пусть три твари полегли от моего оружия, тот, чью жизнь я так жаждала забрать, ушёл. Сбежал, явно испугавшись этого типа…

– Не знаю, не поделили вы территорию или это ваши личные разборки, но ты зря вмешался! – тыча в грудь незнакомца кончиком кинжала, я наседала на него. – Это была не твоя битва.

– Битва? – он остановился, более не думая отступать. Даже не обратил внимания, что кинжал проткнул одежду и наверняка причинил боль, оцарапав грудь. – Это была бы бойня. Ты бы погибла, не появись я.

– Да плевать! – в отчаянии выкрикнула я. – Зато забрала бы с собой Стэнли!

– Что он тебе сделал? – прищурился он.

– Не твоё дело, вампир, – прошипела я и сделала ещё один шаг.

Обоняния снова коснулся потрясающий аромат. Густой, будто послегрозовой воздух в саду, полном роз. С металлическим оттенком, словно сочные кусты обнесены кованой оградой. По телу мгновенно разлилась слабость, дыхание перехватило, кинжал выпал из дрожащих пальцев. Зазвенел на асфальте, но я не обратила внимания. Мужчина стоял слишком близко, чтобы можно было думать о чём-то другом, кроме как оказаться в постели с этим потрясающим самцом немедленно.

– Кто ты? – шепнула я и протянула руку. – Почему так действуешь на меня?

Дотронулась до его щеки, и вампир прикрыл веки. Втянув воздух так, что хищно дрогнули крылья его прямого носа, притянул меня и вжал в своё каменное тело. Я же могла лишь смотреть на кроваво-алые, твёрдо очерченные губы и мечтать ощутить их вкус.

Весь мир в этот миг растаял в карминовой дымке. Я словно оказалась в забытьи, в одном из своих снов. Мечтала стать женщиной незнакомца и быть рядом с ним всегда. Как если бы в мире остались только двое: я и он. Будто нет ничего более важного, чем слияние двух тел. Биение двух сердец. Размеренное движение, словно биение сердца, гоняющего по телу горячую кровь…

– Я мог бы стать твоим овнером, – услышала хриплый шёпот и не сумела сдержать стона.

Вожделение отозвалось болью внизу живота. Так сильно я желала этого мужчину. Но в следующий миг вампир отпрянул так, будто обжёгся, и, крутанувшись на месте, растаял в ночи.

Как и в моих странных снах, где появлялся неясной тенью, он бесследно исчез, оставив меня в холоде, который привычно обвил мои плечи объятиями одиночества. Такого пронизывающего, что даже ледяные пальцы смерти могли показаться тёплыми. Такого отчаянного, что каждый раз я просыпалась с криком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот только сейчас это не было сном. Поэтому страдание ожгло грудь сильнее стократ.

– Кто же ты? – сорвалось с моих губ.

Я глубоко вдохнула, чтобы прийти в себя и прогнать отравляющий след тоски, сжавшей моё сердце, и запрокинула голову. Но, заметив, как посветлело небо, поторопилась к кучкам сиреневатого пепла. Первые же лучи солнца уничтожат следы ночной битвы, а мне требовались доказательства победы.

Вытащив колбы из непрозрачного стекла, я осторожно переложила в каждую по щепотке остатков от каждого вампира. Запечатав три пробирки, с сомнением оглянулась на нетронутые.

– Нет, – осадила себя. – Этих убила не я.

Но за каждую дополнительную колбу я могу получить не только деньги, но и возможное спасение для Линды. Не стоит забывать, что удача не вечна и завтра я могу проиграть. Оставлю сестру наедине с болезнью. Одну во всём мире…

Поэтому, наступив на гордость, я заполнила пеплом мёртвых вампиров все имеющиеся у меня пробирки. И только после этого оставила Дерк, чтобы вернуться в свой родной Лотт.

В утренних лучах мой район выглядел ещё более убогим, чем обычно. Рабочий люд уже спешил, заполоняя улицы серым потоком. Будто грязные, текущие по асфальту ручьи во время ливня. Я знала, что через час тут всё опустеет, и безликие дома погрузятся в удушающую пыльную тишину до самого вечера.

Я постучала в облезлую дверь одного из тысяч подобных ему, ничем не примечательных домов. Отличался он лишь тем, что здесь жил вовсе не уборщик и не менеджер низшего звена. На пороге возник высокий мужчина в домашнем халате из шёлкового бархата шоколадного оттенка.

– Доброе утро, наставник Мур, – вежливо поклонилась я.

Кивнув, он немного посторонился и пропустил меня в темноту коридора. Когда дверь захлопнулась, вспыхнул яркий свет. Я привычно прищурилась, чтобы не «ловить зайчиков» последующие полчаса. Проверка на сущность, которую изобрёл Лин Мур, срабатывала от датчика движения в любое время суток.

– Рад, что ты жива, – холодно бросил наставник и прошёл внутрь квартиры.

Я последовала за ним и села на продавленный диван. Молча выложила на обшарпанный журнальный столик десяток колб. От их количества седые брови Мура поползли на лоб, и это был один из самых приятных моментов последних суток.

– Я выследила Стэнли, – не сумев сдержать самодовольной усмешки, пояснила я.

Наставник сел в кресло так резко, будто его перестали держать ноги.

– Не говори, что убила младшего Монгомери, – обеспокоенно нахмурился он.

– Увы, – болезненно скривилась я, рухнув с небес желаний на землю своего разочарования.

Не хотелось бы в это верить, но, кажется, Мур выдохнул с облегчением. В груди снова начала подниматься волна ярости. Чтобы сдержаться, пришлось вцепиться пальцами в обивку дивана и плотно сжать губы, не давая вылететь ни единому слову.

А сказать мне было что. Обвинить наставника в трусости – самое безобидное. Но я не могла себе позволить подобной вольности. Поэтому процедила:

– На сколько это потянет?

– Ну-у, – протянул Мур. Он уже пришёл в себя от размера моего улова и, запустив пятерню в рано тронутую сединой шевелюру, задумчиво ответил: – Можешь взять отпуск недельку-две и слетать на Гавайи…

– Я говорю не о деньгах, – перебила я нетерпеливо.

Разумеется, наставник знал, о чём речь, и его вальяжное предложение разозлило ещё сильнее. Ничего не оставалось, как стиснуть кулаки так, что ногти впились в кожу, отрезвляя. Охотники не имеют права нарушать субординацию, если хотят жить. А я не могу говорить, что думаю, ещё по одной причине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поэтому, вместо того чтобы всадить в грудь Мура кинжал, я молча проглотила издевательство. В награду за это наставник поднялся и приказал: