Единство и разнообразие степной культуры Евразии в средние века - Лев Гумилев

Но если так обстоит дело с духовной культурой и социальными институтами, то так же, видимо, должно быть и с материальной культурой. Массовый материал – керамика, собираемая во фрагментах от Байкала до Дуная, показывает наличие того самого единства, которое мы ищем. Собственно говоря, в первом приближении, различимы три большие культуры керамики:

Красная, прекрасно обожженная, сделанная на гончарном круге, черепок звонкий; сосуды – от огромных амфор для хранения воды (хумы) до изящных горшков и кувшинов. Этот тип керамики твердо датируется XIII – XVII вв., называется «татарским» и распространен от заволжских степей до села Тушина, где в 1608 г. располагался лагерь второго Лжедмитрия, и поддерживавшие его казаки разбили немало посуды[24].

Керамика лепная, из плохо промешанного теста с дресвой, крепко обожженная, но не до конца, ибо в изломе между двух бурых слоев просматривается слой черной недообожженной глины. Распространена она широко – от Байкала до Дона, и справедливо приписывается кочевникам: на востоке курыканам, на западе – гузам, печенегам и куманам. Датируется IX-XII вв. н. э.[25].

Керамика VII – IX вв. салтово-маяцкой культуры, несомненно, восходящей к аланской, описана достаточно детально[26]. Но из всех работ, посвященных этой теме, наше внимание привлекает последняя книга С.А.Плетневой, которая предлагает вниманию читателя выводы, представляющиеся дискуссионными[27], начиная с того, что эта культура полностью приписана ею кочевникам-болгарам, которые постепенно стали оседать и строить города. Тезис этот вряд ли может быть доказан, потому что на территории, где распространена салтовская керамика в VII – IX вв. жили не только болгары, но и другие народы: авары, хазары, венгры и крымские готы[28]. Народы эти были очень различны, а горшки у них всех были похожи. Затем гончарные варианты салтовской керамики показывают наличие высокой техники, неосуществимой, да и ненужной в кочевом быте. Например, работами 1967 г. в цитадели Семендера[29] обнаружен культурный слой мощностью 0,5 м с большим количеством керамики салтовского типа. Это все фрагменты больших сосудов, хранилищ воды и зерна, т. е. след наличия оседлого населения. А ведь болгары на Тереке никогда не жили, и Семендер был построен персидскими инженерами для хазар[30]. Иными словами, гораздо вероятнее считать салтовскую керамику, подобно вышеописанным, знамением времени, а не плодом деятельности какого-то одного этноса, в том числе и болгарского.

На всей указанной огромной территории от Дуная до Волги существовали значительные гончарные центры – некоторые из них, по всей видимости, сохраняли даже античные традиции. Они производили свои сосуды для местного оседлого населения и время от времени для пришлых переселенцев. Значит, за глиняной посудой скрываются совершенно разные этнические группы, жившие в одну эпоху. Возьмем, например, сложную проблему: интерпретацию аварских находок в Восточной Европе. До сих пор не решен вопрос об этническом составе Аварского каганата. Еще в 1906 г. Г.Надь, один из крупнейших венгерских археологов того времени, выдвинул гипотезу о болгарской принадлежности не только аварских племен VI в., но и VII-VIII вв.[31]. В настоящее время исследования болгарского филолога В.Бешевлиева[32] доказали, что четвертый из сыновей Куврата (иногда его имя историки пишут Кубрат – прим.ред.) (его нельзя путать с Кубером начала VIII в.) переселился в Паннонию. Но ни подобных глиняных сосудов[33], ни катакомбных могил на территории Карпато-Дунайского бассейна до сих пор не найдено, хотя они характерны для сравнительно большой части салтово-маяцкой культуры на территории Южной России. Мы отнюдь не собираемся поддерживать неверное мнение некоторых венгерских историков 50-х годов[34], которые значительную часть салтовской культуры всячески старались связать с венграми. Напротив, мы хотим отметить, что в результате новых исследовании болгарских, венгерских и советских археологов все ярче и ярче выявляется то, что разъединяет варианты салтово-маяцкой культуры. Уже сами явные различия в погребальном ритуале говорят о наличии не менее чем трех разных этнокультурных компонентов: трупосожжение, катакомбные могильники, ямы разного типа, наличие или отсутствие коня при погребении, а также неучтенные С.А.Плетневой наземные погребения в дельте Волги[35] и т.д. Обряд трупоположения как такового еще не доказывает единства культуры. Не меньшее значение имеет изучение форм жилищ в области распространения салтово-маяцкой культуры. Типы жилищ также говорят о различии образа жизни, географической сферы и разноэтничности носителей данной культуры[36]. Трудность пока в том, что не раскопаны достаточно большие площади на поселениях. Но даже и сейчас напрашивается мнение, что на большинстве изученных селищ жили не кочевники, и поэтому-то наблюдается сходство раскопанных жилищ с постройками соседних оседлых народов. Что же касается юрт, то необходимо отметить, что настоящие юрты никогда не имеют углубления в земле, как полуземлянки, и не закреплены рядами колышков. Таким образом, круглые жилища, например, Правобережного Цимлянского городища, никак нельзя считать юртами[37].

Обратимся к аналогии. На территории Северо-Восточной Венгрии, возле дер. Гергелиугория, раскопками выявлены следы круглых полуземлянок X в. н. э. Врытая, округлая яма в середине с очагом была покрыта – как показали следы столбов – четырехугольным навесом[38]. Нет никаких оснований считать, что они имеют отношение к юртам. Не ту ли картину наблюдаем мы на Правобережном Цимлянском городище, которое, по мнению М.И.Артамонова, было уничтожено венграми?[39]. Саркел, так же как и Семендер, возник не из поселений кочевников, оседавших в долине Дона, а был построен византийским инженером Петроной по заказу хазарского правительства как замок – укрытие для гарнизона из наемников. Третий крупный город Хазарии – Итиль находился в пойме Волги – Ахтубы, где местное население издавна было оседлым, как и в дельте Волги. Во всех случаях мы наблюдаем не оседание кочевников, а специализацию этносов, адаптирующихся в тех или иных условиях ландшафта. Культурное общение обитателей речных долин с жителями водораздельных степей определяло сходство некоторых предметов широкого обихода, но нет никаких данных, подтверждающих мнение, что происходило этническое слияние, равно как и развитие от кочевий к городам, поскольку известно, что и те, и другие существовали рядом до конца XIX в. Важное значение имеет прослеживание судьбы салтово-маяцкой культуры, точнее – тех народов, которые составляли разные «варианты» ее. Одна из четко выявленных групп аланского «варианта» на севере, где расположен сам верхнесалтовский катакомбный могильник, по-видимому, была полностью уничтожена походом венгров. В катакомбах не найдены монеты, датируемые после 20-х годов IX в. Носители материальной культуры данной северной группы строили небольшие городища-укрепления. Техника строительства стен лишний раз доказывает их предкавказское, аланское происхождение[40]. Это были просто пограничные крепости, где размещались гарнизоны хазарских наемников, и превращение их в города не может быть доказано. Пограничные хазарские крепости, например Саркел, также не имели никакого отношения к развитию или возникновению городов.

К городам и оседлой жизни обращала кочевников в средневековье всегда внешняя сила: авар покорил Карл Великий, кочевники венгры (или точнее – кабары, печенеги н др.) вынуждены были оставить прежний уклад своей жизни благодаря сильным рукам воеводы Гезы и его сына первого короля Стефана[41], половцев в Венгрии принудили к оседлой жизни не менее строгие приемы венгерских королей XIII – XIV вв.[42]. Значительная часть печенегов жила на определенной территории со своими табунами и служила в качестве легкой кавалерии XI – XIII вв.[43] или в качестве пограничных войск, в результате чего постепенно ассимилировалась с венграми.

Карта распространения салтово-маяцкой культуры, составленная С. А. Плетневой[44], в какой-то мере ставит под сомнение ее основной тезис – этническую принадлежность данной археологической культуры. Вне поля зрения автора остались восточные памятники салтовского типа: нижняя Волга, Терек, Сулак с притоками и могильники Башкирии[45]. Простой учет этих памятников снимает вывод о болгарской принадлежности салтовской культуры. Скопления салтовской керамики, судя по карте, связаны с долинами Дона и Донца, а также предгорьями Крыма. Речные долины по своему ландшафту контрастируют с сухими степями и издавна имели свое, оседлое, население. В интересующую нас эпоху в долине Дона жили предки бродников, того самого народа, который стал широко известен под именем «казаков». (Процесс образования казачества, в частности его этногенез, гораздо сложнее. Но мы сейчас не входим в детальное рассмотрение связанных с этим проблем.) Маленькие леса «колки» на второй и первой террасах служили для них достаточным укрытием, откуда они наносили удары вторгавшимся кочевникам. Уж они-то на свою землю никого не пускали, даже при могучей Золотой Орде и буйных ногайских ордах. Поэтому для оседания кочевников не возникало никаких возможностей, даже если бы они к этому стремились.