Крылья и оковы материнской любви - Ева Весельницкая

Дольше всех молчала четвертая. Молчала и смотрела на остальных с удивлением и непониманием. Видно было, что ей есть, что сказать, но она то ли момент никак не выберет, то ли сомневается, что ее поймут. Но когда после бурного высказывания третьей повисла напряженная тишина, она, наконец, решилась.

– Конечно, это ваши дети, и каждая мать растит и воспитывает ребенка, как считает правильным, как понимает, как ее жизнь научила. Иногда мы берем пример со своих матерей, иногда из всех сил стараемся делать как угодно, только не так, как делают они. Но вот вы все три рассказываете, как оно у вас, одна для себя ребенка родила и растит, другая подвиг общественный совершает, третья заботится, чтобы человечество не вымерло, и все это, конечно, хорошо, но я вот только одного не пойму: а почему вы не рассказываете, чего хотят ваши дети? Как вы им помогаете себя найти? Почему вы совсем не говорите о том, как вы своих детей любите? Мне всегда казалось, что мать – это просто мать, та, что любит, просто потому что это ее ребенок, и помогает, и поддерживает, и верит, просто потому что любит. А уж кем он будет, каким он будет, это он сам решит, надо только его поддерживать и помогать, опытом, знаниями, сердцем своим, не для себя, не для людей, не для всего мира, не для подвига и не для ордена, а для него, единственного, любимого.

Рассказывать, что тут началось? Я чуть-чуть.

...

– Что вы говорите? Ребенок не может знать, чего он хочет, он сосуд пустой, он книга ненаписанная!

– Да вот из-за таких, как вы, ни уважения к матери, ни поддержки в обществе мать не чувствует. Это где это видано – просто мать? Мать – это, милая моя, не просто. Мать – это героиня, это подвиг, можно сказать, в наше время детей рожать.

– Ну, что вы говорите! Как можно так жить, чтобы дети решали, что им нравится, это где ж вы время найдете с каждой прихотью их возиться? Он, может, такого захочет, что там, где мы живем, и нет, так что, позволить своевольничать, от семьи отрываться, или предложите все бросить и с ним ехать?!

И, перебивая друг друга, забыв о разногласиях, слившись почти в единый хор перед страхом одного только предположения, что можно слушать ребенка и даже следовать его желаниям, женщины возмущенно твердили, что все беды мира, хотя только что они у каждой были свои, от таких вот бестолковых матерей и их детей, которые только и умеют о себе думать, о своем счастье заботиться.

Вот и поговорили женщины.

А что получится, если мы попробуем этот хаос преодолеть? И попытаемся понять, в чем корни этого бесконечного спора и непонимания, так часто возникающего при столкновении различных точек зрения, попыток давать советы, часто вполне искреннего желания помочь?

Вся эта неразбериха происходит на социальной территории, где среди прочего разнообразия есть и такая область, как материнство. С этой точки зрения в области под названием «материнство», как и в любой другой, что бы человек, в данном случае женщина, у которой есть ребенок, ни делал, делает он это для себя, или для людей, или для мира, или для дела, для идеи, ради которой все и затевалось. В данном случае таким делом или идеей будет сам ребенок. А проявляться это будет через поступки, решения и выборы, характеризующие желание самовыразиться , конечно же, для себя, и предъявить ребенка как результат своего творчества. Самоутвердиться , конечно же, для и среди людей, и утвердить себя, как человека, способного на непростое, социально значимое дело. Самореализоваться , конечно, в мире, сделать все, чтобы не прервалась связь времен и цепь наследования.

Именно это произошло с нашими знакомыми. Каждая из них принадлежит к одному из этих способов реализации, у каждой из них свои задачи, свои ценности и свое представление о результате. Как же им понять друг друга, как услышать?

Самоутверждение. «Я лучшая мать на свете. Быть матерью – это подвиг, я горжусь собой и жду уважения и благодарности».

Нет у женщины социальной территории: не сложилось, не удалось утвердиться в своей значимости в ходе социальной борьбы, проиграла соревнование – так держитесь, люди, ближние и дальние, вот рожу детей, и поймете, чего я стою, как незаслуженно вы меня не оценили. Но что люди – держись, дитя, все, что мать не допела, не доделала, не достроила и недосказала, все сделаешь ты, за нее, вместо нее.

«И не спорь, и не возражай, я – мать, я лучше знаю, кем быть, с кем жить, что носить и что есть, даже как отдыхать и развлекаться, даже что для тебя приятно и неприятно. И не смей спрашивать, почему, если вы такие умные, то почему такие бедные, если ты так все хорошо знаешь, то почему все это не сделал сам, почему у тебя не получилось, почему сетуешь на неудавшуюся жизнь? Не сметь и все. Я мать – я знаю. Это просто никто не понимает, как это тяжело быть матерью. Я же не для себя. Я человеку жизнь дала, меня не ценят, не берегут, никакой благодарности, что же это за дети такие, что же это за люди такие, что это за бездушное общество?»

Знакомая картина? Что? Ребенку может быть надо что-то другое? Кто вы такие? Что вы понимаете в материнстве?

Самовыражение. «Я хочу ребенка для себя. Мой ребенок – вот главное произведение моей жизни, я его родила, я его сотворила, все, что в нем есть – это я. Я автор этого произведения. И потому у меня все авторские права».

Не сложилась жизнь творческая, не рискнула женщина бросить рутинную, но гарантированную работу, нелюбимого, но надежного мужа, согласилась, что картинами не проживешь, стихи на ужин не подашь, держись, дитя.

«Ты у меня в экспериментальную школу пойдешь, по новейшим методикам, хорошо, если кем-то опробованным, а не самой изобретенным, есть и пить будешь, на языках экзотических заговоришь. Жить будешь не как все они, скучные и одинаковые, интересы у тебя будут уникальные, мечты, фантазии, полеты вдохновения, вот какая у тебя будет жизнь. И не смей проситься на улицу гонять с этими никчемными! Какой футбол?! Какие танцы?! Тут никому неведомые, но страшно экзотичные музыканты приехали. Ну, что эта учительница жалуется, что с математикой плохо и физика не идет, моему ребенку этого не надо, он никогда не будет этим заниматься! И не смей плакать и просить компьютер и телевизор, для развитого человека – это стыдно.

Я твоя мать, я лучше знаю, что тебе нужно».

Да, и такая картинка многим попадалась. «Вот оно мое ПРОИЗВЕДЕНИЕ. Это вам не ширпотреб какой-то – это hand-made, авторское произведение. Посмотрите, люди, это я сотворила, это мое творчество».

Только, мамочка, дорогая, в таком случае не жалуйся на то, что он ничего не хочет, не знает, куда поступать, не знает, кем хочет быть, никак не женится, замуж не выходит. И бежит к тебе, уже не такой сильной, не такой молодой, часто уже не такой уверенной в себе, со всеми своими заботами – вместо того, чтобы в благодарность за все твои труды заботиться и ухаживать, опережая все твои желания. Да у твоего ребенка просто не хватит смелости принять серьезное решение, совершить самостоятельный поступок, решиться сделать иногда самый простой выбор.

Если, конечно, не случится так, что окажется он лидером от природы с сильной натурой и твердым характером и в один прекрасный для него и трагический для тебя день он просто сбежит, пусть в полную неизвестность, движимый абсолютной уверенностью, что просто спасает свою жизнь. Дай бог, чтобы, спасшийся и повзрослевший, он нашел в себе силы понять и простить свою мать.

Самореализация. «Дети – это смысл жизни для любой женщины, быть матерью – это самое важное занятие для любой женщины, это трудная, но очень интересная творческая профессия.

Какие могут быть вопросы: хочешь ребенка, не хочешь ребенка? Дети – это предназначение женщины, не понимаю я, как можно бояться рожать детей, чего-то ждать, рассчитывать, вымеривать. Дети – это такое счастье. Ну и что, что устаешь, это же твои дети. Как это на себя времени не остается? А дети, их радости, заботы, напоить, накормить, жить научить – это что, не моя жизнь? Правда, вырастают они и уходят, вот тогда становится одиноко и сомнения бывают, но рождаются внуки и нужно помогать, растить, поднимать… и все продолжается».

Так что с этим делать? Неужели так и будет каждый тянуть в свою сторону, уверенный в своей правоте и непогрешимости, осуждая и не понимая правоту остальных? Бесконечно утверждая свое понимание «плохо – хорошо», «правильно – неправильно», из лучших, как всегда, побуждений мучая себя и своих детей, которые могут даже не подозревать, какие социальные проблемы решает их милая мама, когда заявляет себе и окружающим: «Да, я хочу ребенка».

Помните, там на этой посиделке была еще одна женщина? Четвертая?

Странная такая женщина. Женщина, которая своим взглядом на материнство, на отношения матери и ребенка, вызвала такое дружное недовольство только что почти непримиримых собеседниц. Что такое было в ее словах?