Хроники зеленого крокодильчика - Егор Трубников

Артур, увлеченный своим мобильником, даже не заметил, что девушка отстала, и ушел далеко вперед. Ах так? И пожалуйста! Марьяна решительно свернула в знакомую подворотню. Зайдет, посидит минут двадцать...

* * *

У двери стоял Эдуард с сигаретой и букетом пионов. Брюки его до колен были исключительно мокрыми.

– Здравствуйте! А у нас трубу прорвало! Хорошие цветочки? Для вас!

– Эдуард, – Марьяна некоторое время подбирала слова. – Скажите, а у вас бывают дни без экстрима?

– А вот об этом, Яночка, я хотел бы спросить нашего офис-менеджера. Почему до сих пор не вызваны водопроводчики?

Глава шестая, где героиня окончательно впрягается в две телеги и осознает цену успеха

– Ага, – радостно орал Пушкин Эдику, – я говорил, что справится! Гони полтинник!

Марьяна тихо бесилась. Эти уроды решили устроить ей проверку, да еще и пари заключали, сволочи.

Сантехников она им раздобыла в два счета, но работы мужикам из местного РЭУ не нашлось. Пушкин завинтил кран, из которого хлестала вода, так же легко, как и развинтил десять минут назад.

– Яночка, ну простите нас, дураков, – покаянно ныл Эдуард. Марьяна злобно хлебала кофе.

– А что вы им все-таки сказали, что они так быстро прискакали? У нас месяц назад и правда прорвало, три часа ждали.

– Что-что... Что человек в сортире заперт и выплыть не может.

Эдуард захихикал.

– Ну вы даете! Нет, вам положительно надо у нас работать.

– Эдик, – Марьяна посмотрела ему в глаза. – Я же сказала, что имею прекрасную работу. А уж после таких шуточек...

– Да бросьте дуться! От вас все наши в восторге, особенно Пушкин. Даже Инна согласна – редкий случай! Давайте хоть на полставки, а? С такими талантами вы в момент все разрулите.

Марьяна почувствовала, что в нее вселился маленький плешивый бес.

– На полставки, – задумчиво протянула она. – Хорошо. У меня там обеденный перерыв кончается, так что вернусь через пару часов. Устроит?

– Не устроит. Но что делать? Попробуем пока так, а дальше видно будет.

* * *

Артура она встретила возле «Щита».

– Ни фига себе! – изумился он. – Классные цветочки. Куда пропала-то?

– Утопающих спасала, – уклончиво ответила Марьяна.

Охранник снова попытался рыпнуться по поводу пропуска, но был нейтрализован и деморализован врученными ему пионами.

– Доктор, это вам, – нежно промурлыкала Марьяна, просачиваясь через турникет. Артур, пуча глаза, старательно не ржал.

* * *

На рабочем месте Марьяну поджидала делегация менеджеров. Они наперебой поздравляли ее со вступлением в должность и требовали всего сразу. Получалось, от нее хотели, чтобы:

заработал факс;  перестала глючить АТС;  картриджи не заправлялись, а покупались;  Введенский прекратил гоготать;  в офис привозили нормальные обеды;  в туалете появилась бумага;  вообще везде появилась бумага и никогда не кончалась;  клиенты не доставали службу поддержки;  наступил мир во всем мире.  

Отдельной строкой все хотели понимания, чего ради они тут впахивают.

Когда страждущие рассосались, Марьяна вынула из сумочки своего старинного друга. Плюшевый крокодильчик Ливси преданно смотрел на нее блестящими глазками.

– Ну что, Ли, – печально сказала Марьяна. – Похоже, мы с тобой начинаем пользоваться успехом. Мы нужны людям, ты можешь себе представить?

Крокодильчик, как всегда, промолчал.

Глава седьмая, в которой у героини вскипают мозги, но сочувствие она получает из неожиданного места

После обеда деятельность фирмы «Полный Щит» стала казаться более осмысленной. Очередь к водопою уменьшилась, в девичий щебет вкрались «дебет» и «кредит», блудные программеры угнездились за мониторами и мирно жужжали, даже Артур перестал корчить Вергилия и ушел вариться в собственном котле. Только генеральный директор никак не мог угомониться и возникал то тут, то там с вопросами, ценными руководящими указаниями и комментариями. К нему вежливо прислушивались и незлобиво посылали к бую.

Марьяна совсем закопалась: счета, расписки, адреса, просьбы и требования образовали в ее голове некое подобие Монблана. Бумажная гора вертелась, подмигивала и, вообще, вела себя непотребно. Когда Монблан начал голосом Левитана зачитывать финансовую отчетность за прошлый квартал, генеральный вспомнил и о Марьяне. Он возник возле ее стола и глубокомысленно спросил:

– Ну как?

– Бардак, – девушка подняла голову. –  Ой, извините, Саша. Разбираюсь потихоньку...

Директор хмыкнул.

– Пропуск-то себе сделала?

– Спасибо, что напомнили! Охранник у вас просто упырь. Если бы вы сегодня не прислали Введенского, торчала бы там битый час.

– В смысле? Никого я не присылал, думал, сам тебя встречу, задержали вот... Ну ты это, пропуск – и домой, хватит с тебя на сегодня, шесть уже. Наши-то работнички до ночи фигней страдают. Давай распишусь, заламинируешь потом – и все дела.

Пока Саша расписывался на пропуске, Марьяна глянула на часы и мысленно обозвала себя дурой. Обещала ведь через два часа в «Езду» вернуться, а сама... Она поблагодарила генерального, кинула в сумочку крокодильчика и бросилась к выходу.

– Всем пока!

Офис нестройно загудел в ответ.

* * *

Когда запыхавшаяся Марьяна вбежала во двор, Эдик запирал дверь. Не оборачиваясь, он произнес:

– Да вы везунчик, Яночка. Еще бы пять минут, и долбились бы в эту, – он постучал по двери, – железяку. Но хотя бы завтра на вас можно рассчитывать? К девяти нуль-нуль, милочка.

Сухо кивнув, он подошел к серебристому «Пассату».

– Вас подбросить?

– Спасибо, не надо. Уроните еще, – буркнула Марьяна и в расстроенных чувствах двинулась обратно.

Эдуард проводил ее долгим задумчивым взглядом. По лицу его ползала едва заметная улыбка.

* * *

Домой девушка пришла уставшая и злая. Налив себе чаю покрепче, она попыталась скрыться в комнате, но мать не дремала.

– Как успехи? – сладчайшим голосом поинтересовалась она.

– Прекрасно! Лучше не бывает! – рявкнула Марьяна.

– То-то я и смотрю, – не смутилась мать. – Видок у тебя прям цветущий. Ботинками будешь кидаться?

– Тамара, кончай девку глумить, – крикнул из туалета отец. – Первый рабочий день у человека! Себя вспомни!

Марьяна благодарно посмотрела на сортирную дверь. С отцом у них всегда было полное взаимопонимание.

Глава восьмая, из которой явствует, как важны сплоченность и корпоративное братство

«Езда» встретила Марьяну распахнутой входной дверью и молчанием. По пустому коридору ветер гонял какие-то бумажки. Комнаты были отперты и безлюдны, лишь в бухгалтерии факс натужно выплевывал бесконечную ленту, покрытую не то арабской вязью, не то просто разводами термокраски. Марьяна тихонько позвала Эдика и осеклась: голос будто утонул в вязкой тишине. Сквозь эту тишину ей послышался слабый сдавленный писк. Они что, забыли здесь кошку? Она же умрет. Девушка дошла до конца коридора. Мяуканье стало чуть громче, но кошки нигде не было видно. И тут Марьяна обнаружила красную запертую дверь. Наверное, кошка там и не может выйти. «Зяма, девочка!» – позвала она и подергала за ручку. Дверь медленно открылась, и кошка заверещала как резаная. Резаная. Резаная. Резаная...

Будильник, чтоб его.

* * *

«Езда» встретила Марьяну приветливым гулом голосов. Сотрудники турфирмы, подтянутые и бодрые, собирались в комнате с зеленой дверью. Ровно девять, с гордостью подумала девушка, могут же вовремя! Хоть где-то.

Эдик, важный и улыбчивый, как американский пастор, подхватил ее под локоть и провел сквозь толпу.

– Вы, Яночка, у нас человек новый, так что сегодня просто посмотрите, а завтра и участвовать будете. Кстати, чтобы завтра этого свитерка не было, а была белая блузка. Дресс-код, понимаешь, – Эдик захихикал.

Тем временем народ подтянулся, и все построились полукругом, лицом к небольшому водопаду в углу просторной зеленой комнаты. Девушки стояли в первом ряду, мужчины за ними. Лица у всех были серьезны и торжественны. Марьяна сидела в углу и не понимала – утренняя линейка, что ли? Эдуард похлопал в ладоши, призывая к тишине, и вышел на середину.

– С добрым утром, друзья! – звонко прокричал он.

– С добрым утром, «Езда»! – слаженно отозвались стоящие.

– Как настроение?

– Бодрое!

– Планы?

– Грандиозные!

– Перспективы?

– Безоблачные!

В этот момент сотрудники вскинули к потолку руки и покрутили раскрытыми ладонями. Чувствовалось, что ритуал знаком им не первый день.

Совсем охренели, подумала Марьяна. Но оказалось, что это еще не конец. Эдик снова хлопнул в ладоши, и раздалась музыка: старая битловская песенка про желтую подлодку, сыгранная с помпезностью похоронного марша. Сотрудники, опустив руки по швам, старательно запели. Слушая текст гимна, девушка офигевала все больше, и тут зазвучал припев: